– Построения приняты и распознаны! Чтобы ускорить приготовление сока, помогите определить пути.

В моей голове тут же появились, всплыв из глубин магического кристалла, очертания соков плоти ожившего, из которых боль начала создание своего черного зелья. От каждого из них, ветвясь и переплетаясь, потянулись цепочки превращений материалов. Одни бежали к началу, в сторону простых первородных частиц, другие – вдаль, образуя непроходимые нагромождения ужаса, несущие разрушение и смерть. Сознание не успевало за этими картинами, отражая лишь полную неразбериху. Подсознание же рисовало их четко и последовательно, словно безукоризненные ряды букв и цифр, не допуская пропусков, невнятностей и ничего лишнего. Эти записи оно передавало дальше на непостижимую кухню, где непревзойденным поварам предстояло приготовить блюдо, неповторимое среди многих тысяч, не ошибившись ни в одной крупице несметного числа компонентов.

– Сок приготовлен! – доложило Дерево. – Сейчас мы создаем другой сок, который, соединившись с первым, сделает его безвредным. Ваша плоть и жизненные соки весьма сходны, отличие, хотя и есть, очень незначительно, и это в случае необходимости обезопасит вас.

Услышав эти слова, мы, вдруг почувствовав сильную усталость, разом расслабились, разомкнув магический кристалл. Панцирь погас мгновенно, погрузив зал в полумрак. Быстроног прострекотал, что одному из пленников почти удалось освободиться от пут.

– Нужно дать ему уйти, – вполголоса сказал я. – Он все видел и конечно же понял, какой артефакт ищет их повелитель. И он приведет их в ловушку. Нам необходимо завлечь их в скрытый город как можно больше, тогда наши друзья получат достаточно мудрости.

С этими словами я с нарочитым облегчением снял панцирь и принялся натирать нагрудник рукавом халата. Друзья же наперебой заговорили о том, как будут проверять на пленниках новое зелье. Эти разговоры заставили пытавшегося освободиться удвоить свои усилия, и вскоре он сначала ползком, затем – на четвереньках исчез в коридоре. Мы же и не собирались причинять какое-то зло беззащитным, даже ожившим мертвецам. Мы освободили их и, сказав, что отпускаем их с миром, проводили ко входу, перекрытому Деревом. Мы уже прекрасно знали, что произойдет, когда мы появимся возле него, ибо, по донесениям наших разведчиков, возле него собралось целое войско оживших. Едва заметив сквозь щели свет факелов, они бросились на приступ и принялись крушить своими молотами и дубинами ставший уже сухим и хрупким омертвевший ствол. Пробив достаточную брешь, они стали быстро заполнять коридор, первым делом сунув в руки своим освобожденным товарищам оружие. При этом они не то чтобы не осведомились об их самочувствии, а толкнули их впереди себя навстречу гибели. Из этого сразу становилось понятно, что ожившие, даже если и были спасены от смерти до ее наступления, по сути уже не были людьми, а являлись слепым, бездушным орудием повелителя. Мы отступили в боковой коридор, тут же перекрытый Деревом. Этот коридор вел в систему проходов, по которой можно было быстро попасть в наше убежище. Ожившие же двигались бурным потоком, казалось, без всякого понятия, по имеющейся дороге с целью просто заполнить своей массой весь лабиринт. Голос откуда-то сверху сообщил нам, что они толпами проникают в скрытый город уже через несколько входов. При этом они совершенно не говорят и никак не общаются между собой, словно каждого из них ведет некая внешняя воля, и лишь два слова то и дело повторяются в толпе: «Сияющие доспехи». Мы поняли, что они проглотили нашу приманку, и теперь оставалось ждать, когда их войдет внутрь как можно больше.

Когда солнце выглянуло из-за горизонта, мы поднялись в одну из самых высоких построек города, откуда могли наблюдать за происходящим. Облако продолжало исторгать оживших, являя поистине чудо плодородия. Они заполняли уже огромное пространство, непрерывно исчезая в недрах скрытого города. По нашим прикидкам, они должны были уже заполнить значительную его часть и вот-вот перестать помещаться в коридорах. А судя по всему этому, время для добычи мудрости настало. Мы спустились в наш зал по тайным проходам, недоступным для оживших, и сказали Дереву, что можно пускать в ход сок боли. Дерево ответило, что его побеги уже проникли в нужные места, из которых сок, выпущенный в воздух в виде тумана, распространится по всем помещениям. Мы отправились по коридорам, так как нам хотелось понаблюдать за происходящим.

И вот по лабиринтам скрытого города поползли едва видимые, но отчетливо зловещие облака. Испускаясь из мельчайших отверстий в древесной плоти тонкими струйками, они распространялись в воздухе, заполняя пространство коридоров и залов, в которые все продолжали спускаться толпы оживших. Совершенно неожиданно мы вышли в коридор, заполненный ими. Одни лежали на полу, покрывая его сплошным ковром, другие карабкались через них, казалось, совершенно бессознательно, принимая при этом самые немыслимые позы и постепенно замирая. Их ничего не выражающие лица были похожи на языческие изваяния с пустыми глазницами, но они не были искажены болью или страданием. В какой-то момент замершие тела начинали неописуемо вздрагивать. Это вздрагивание не было предсмертными биениями, оно походило на бурление густой рисовой похлебки в котле. Они дрожали как-то мелко по всей своей поверхности и в глубине, словно кипя изнутри. Дрожь гуляла по ним взад и вперед, вдоль и поперек. Казалось, их плоть пытается вырваться наружу, спасаясь от проникающего в нее яда. Затем, спустя несколько мгновений, они вдруг жутко опадали и сморщивались, словно из них мгновенно высасывали все соки. Разом иссохшие, они ломались и рассыпались под тяжестью наползающих на них следующих и следующих, которых вскоре постигала та же участь. А под потолком лабиринта уже начинал скапливаться знакомый нам искрящийся туман.

– Они состоят не из настоящей плоти, – промолвил Хасан. – Она, без сомнения, живая, но какая-то сделанная по подобию. Лишь сущность придает ей нормальный вид.

– Ну а сущность-то у них настоящая?

– Сущность самая настоящая, такая же, как и у меня, – заверил Ахмед. – Только узы устроены немного по-другому. Поэтому мы не сможем впитать ее много, что, кстати, и ни к чему. И впитываться она будет медленно, не так, как в подземелье. Это как раз позволит нам бо́льшую часть мудрости передать нашим друзьям.

– И сок, приготовленный для них, безвреден для нас, – добавил Хасан.

– Ты уверен в этом? Это, наверное, действует противоядие?

– Нет. Противоядия здесь нет. Узы, строящие нашу плоть, отличаются от уз их плоти, поэтому отличается и разрушающий их сок. Различие совсем небольшое, но достаточное для полной безвредности. Сейчас мы вдыхаем его без всякой пагубности, хотя этого количества вполне достаточно для освобождения сущности.

– Ты уверен, что мы вдыхаем его без пагубности?

– Конечно. Ведь я специально слежу за этим. Ни в себе, ни в вас я не вижу ни малейших пагубных изменений.

– Кто же они такие, эти ожившие? – спросили несколько голосов сразу. – Неужели они тоже люди?

– Они, конечно, люди, но уже не те. Похоже, их повелитель, чтобы удержать в них жизнь, управлять ими и получать мудрость из их сущности, нашел способ изменения их плоти, так же как Ктулху – ее разрушения. Думаю, его можно постичь, если постараться. Материала у нас предостаточно, только стоит ли тратить время?