Чез сидел в машине, а выхлопные газы коптили небо.

Он вернулся в коридор, где раздавалась трескотня автоматных очередей.

– Крис, все готово!

Дэйтлон крикнул Феннеру:

– Уходи, Один, я их держу.

Феннер начал отступать к служебному выходу.

В большей степени стрельба велась беспорядочно, как на учебном полигоне. Убито было четверо полицейских из шестнадцати, а пуль из стволов выпущено не меньше тысячи.

Как только Феннер скрылся за углом, Дэйтлон пустил еще одну очередь и отступил в номер Долли. Джак тут же придвинул к двери диван, а Дэйтлон стол. Баррикада не была прочной, и они не стали терять времени.

Крис подбежал к окну и, свесив ноги вниз, тут же спрыгнул. То же самое проделал итальянец. Автоматные очереди вышибли дверь в считанные секунды. Полицейские вломились в номер, спотыкаясь о преграду и переворачиваясь через диван. Они палили из автоматов без разбора. Несколько пуль угодило в поперечник двери над головой Долли. Одна из щепок врезалась ей в щеку. Глаза девицы помутнели, и она свалилась на ковер.

Приземление Джака оказалось неудачным, его правая нога попала на кучу бревен и подвернулась. Он вскрикнул, вскочил, сделал два шага и снова упал. Чез сдал машину назад. Олин выскочил из машины и бросился на помощь, а Дэйтлон взял под контроль окно. Коп, который первым высунулся наружу, получил пучок пуль в грудь, но тоже успел нажать на курок и выпустить огненную ленту. Шальная пуля угодила Джаку чуть выше лопатки, и он тут же потерял сознание.

На помощь Олину пришел Крис. Они втащили Джака в машину, и Чез сорвал ее с места. Выворачивая руль, он направил «линкольн» к воротам. Выездная аллея была свободной. Чез вдавил педаль газа в пол.

– Как он? – спросил Чез, не отрывая глаз от дороги.

– Ничего страшного, – ответил Феннер, разрывая рубашку на плече Джака. – Сквозная рана. Главное, чтобы не потерял много крови. Сейчас мы его стянем. Жми на всю. Старик на ферме знает, что делать в таких случаях.

– Да, – подтвердил Дэйтлон. – Он хоть и ветеринар, но не только козлов на ноги умеет ставить.

– И язык держать за зубами умеет.

– Крис! За нами идет вишневый «шевроле», – заволновался шофер.

– Это четвертый, – спокойно ответил Дэйтлон.

– Какой еще четвертый? – спросил Феннер, оборачиваясь назад.

– Под сиденьем лежит резиновая дубинка, Олин. Через две мили дорога пойдет вверх, потом вниз. На какое-то время он упустит нас из виду, когда мы скроемся за холмом. А ты, Чез, сверни вправо на проселочную дорогу и в кусты. Наш приятель растеряется и наверняка остановится у поворота. Вот тут Олин его и успокоит.

– А может, из автомата?

– Нет. Этот парень мне нужен живым. Но его надо дрессировать. Обезьяна перестает прыгать на заградительную сетку в зоопарке, после того как ее несколько раз тряхнет током. Я хочу, чтобы этот парень приносил – нам пользу, а не вред.

Когда Кэрр въехал на холм, то он был крайне удивлен. Голубой «линкольн» исчез. Шоссе проглядывалось на несколько миль вперед, но на нем не было машин. Он сбавил скорость и затормозил у поворота направо, где не было никакого указателя. Кэрр не решился сворачивать, не зная, что это за дорога. Он вышел из машины, дошел до угла и взглянул вправо.

Обычная грунтовая дорога, по обеим сторонам которой стоял лес. Кэрр не знал, что ему делать. Он думал. Ему очень хотелось рискнуть и сунуть нос поглубже, но он хорошо знал, чем это кончается.

Этим и кончилось. Он не слышал, как кто-то подошел к нему сзади, он слышал только, как что-то просвистело в воздухе, и лампочка погасла.

Через минуту «линкольн» выехал на шоссе и продолжил свой путь без хвоста.

Лейтенант Элквист осмотрел трупы в шестнадцатом номере и покачал головой.

– Это все нас не интересует. Ложный вызов.

– Ну, не совсем так, – сказал его коллега. – Дэйтлона видели здесь. Другое дело, что нам не следует афишировать тот факт, что мы в очередной раз сели в лужу. Как никак, это тоже улов.

В номер вошел сержант Шефилд.

– Лейтенант. Хозяйка утверждает, что эти ребята занимали два номера.

– Вы осмотрели второй?

– Там две бабенки. Разыгрывают из себя невинных овечек и утверждают, что это их номер.

– Пойдем посмотрим.

Элквист с сержантом поднялись на четвертый этаж здания в 35 номер.

Две размалеванные куколки сидели на диване и курили, изображая независимых и порядочных леди.

– Так, дамочки! – усмехнулся Элквист. – Предупреждаю, что каждое ваше слово может обернуться против вас на суде, и должен напомнить вам об ответственности за ложные показания во время следствия.

Он повернулся к Шефилду и сказал:

– Сержант, достаньте блокнот и ведите протокол допроса.

– С какой стати? – возмутилась Патти. – Это наш номер, вы врываетесь в него и учиняете допрос. Где у вас санкция?

– Санкциями не интересуются во время перестрелки, детка! Я сейчас пущу пару очередей по стене, выломаю замок и скажу прокурору, что здесь скрывался опасный преступник. Хозяйка мотеля подтвердит это.

Элквист подошел к стенному шкафу и раскрыл его.

– Вот уж не думал, что такие милые девушки носят галстуки, фетровые шляпы и ботинки девятого размера.

– Это вещи моего друга! – вскрикнула Майра.

– Не забудь дать нам его адресок, курочка. Я мечтаю его увидеть.

Элквист занялся сумочками подружек. Все содержимое было высыпано на стол. Лейтенант отодвинул косметику и проверил кошельки.

– Любопытный факт, девочки. Одну из вас зовут Герда Ширер. Правда, фотография на водительском удостоверении принадлежит красотке из 16 номера, которой прострелили шею. Кто-то из вас впопыхах схватил не свою сумочку. Я думаю, сержант, что та сумочка, что осталась в номере второго этажа, принадлежит одной из этих подружек. Их следует препроводить в управление и предъявить им обвинение в соучастии в бандитизме.

Майра зарыдала, а Патти выкрикнула:

– Мерзавцы!

Дверь в кабинет Доккера распахнулась, и вошел Люк. Он не имел привычки стучать, но Чарли считал Люка своей тенью и забывал о его присутствии. Телохранитель великого дельца, или, как часто называли Чарли Доккера, «Посланника Марса на Земле», не покидал своего хозяина ни на минуту и даже сопровождал его в туалет, если они находились в незнакомом помещении, будь то деловой обед в пентхаузе небоскреба или в спецзале фешенебельного ресторана.

Но если Люк считал это возможным, то брал себе выходной день или два, и Чарли никогда не возражал. Он доверял своему телохранителю, и, когда тот отсутствовал, его хозяин думал, что, значит, нет никаких опасений и угрозы ждать неоткуда. Однако выходные дни Люка зависели не от угрозы шефу, а от настроения Джилбоди. Когда секретарь шефа пребывал в хорошем расположении духа и хотел гульнуть, то он устраивал вечеринки с девочками и звал своего приятеля. Люк был неспособен на флирт, и каждая женщина ему казалась неприступной крепостью. Молчаливый и грубоватый, всегда плохо одетый, он не умел рассказывать веселые истории, тискать девочек, гладить их по волосам и шептать страстные слова на ушко. К тому же у Люка был неприятный пронзительный взгляд – отпечаток профессии. Казалось, что он всех во всем подозревает. Нетрудно догадаться, что парню с такими данными нелегко подхватить себе девочку. Вся надежда была только на Стива, и Джилбоди оправдывал доверие.