Итуралде вздохнул, но последовал за ним. Они не обсуждали отступление при помощи врат. Йоли не оставит свой город. И Итуралде вдруг понял, что он не оставит Йоли с его людьми. Особенно после того, что они пережили, чтобы спасти его.

Место для обороны было подходящее. Лучшее из всех, где ему приходилось сражаться в последнее время. В этом он был убеждён.

* * *

Перрин вошёл в свой шатёр и застал Фэйли за расчёсыванием волос. Как же она прекрасна. Его до сих пор охватывало ощущение чуда от её возвращения.

Жена обернулась к нему и с довольным видом улыбнулась. Она причёсывалась новым серебряным гребнем - трофеем из Малдена, который Перрин выменял у Гаула и оставил для неё на подушке. Если этот шанна'хар так важен для Фэйли, то Перрин тоже будет относиться к нему должным образом.

- Вернулись посланцы, - сказал он, закрывая полог. - Белоплащники выбрали место для боя. Свет, Фэйли! Они вынуждают меня их уничтожить.

- Так в чём проблема? - удивилась она. - Мы победим.

- Возможно, - ответил он, садясь на подушку рядом с их походной койкой. - Но, даже учитывая, что Аша’маны сделают большую часть работы, нам всё равно придётся драться. А это значит - погибнут люди. Хорошие люди, которые будут нужны в Последней Битве. - Он с трудом разжал кулаки. - Испепели Свет этих Белоплащников за всё, что они наделали и что ещё сделают.

- Тогда вот тебе прекрасная возможность их разбить.

В ответ Перрин лишь проворчал, не став объяснять глубину своих переживаний. Бой с Белоплащниками будет проигран при любом исходе. С обеих сторон погибнут люди. Люди, которые им нужны.

Снаружи, отбросив тени на полотняном потолке, сверкнула молния. Фэйли подошла к сундуку, вынула свою ночную рубашку и халат для него. Она считала, что у всякого лорда должен быть под рукой халат на случай, если он понадобится ночью. Она уже несколько раз оказывалась права.

Фэйли прошла мимо, от неё пахло волнением, хотя выражение лица было скорее весёлым. Он уже испробовал все варианты для мирного разрешения конфликта с Белоплащниками. Но всё шло к тому, что на его совести скоро вновь будут убийства, хочет он того или нет.

Он разделся и лёг, задремав ещё до того, как Фэйли закончила переодеваться.

Он скользнул в волчий сон прямо под вонзённым в землю огромным мечом. Вдали он мог видеть холм, который Гаул назвал «прекрасной дозорной башней». Лагерь брал воду из ручья, протекавшего прямо за ним.

Перрин повернулся и побежал в сторону лагеря Белоплащников. Они были словно дамба на реке, перекрывая ему путь вперёд.

- Прыгун? - позвал он, оглядывая лагерь Белоплащников: неподвижно стоящие в открытом поле палатки. Ответа не было, поэтому Перрин ещё немного пошарил по лагерю. Балвер не узнал описанный Перрином герб на печатке. Так кто же стоял во главе этих Белоплащников?

Даже через час Перрин так и не нашёл ответа на этот вопрос. Однако он был практически уверен в том, что узнал, в каких палатках хранят припасы - их не могли охранять столь же хорошо, как пленников, значит, с помощью переходных врат он мог их сжечь.

Возможно. Все письма их Лорда Капитана-Командора были испещрены фразами вроде: «ради твоих людей я готов поверить, что они не догадывались о твоей истинной натуре», «твои задержки испытывают моё терпение» и «есть только два выхода: или сдавайся для суда, или приводи свою армию на суд Света».

В этом человеке было какое-то странное чувство чести - один раз Перрин заметил намёк на это во время их личной встречи, теперь он ощущал это даже в письмах. Но кем же он был? Каждое письмо было подписано всего лишь: «Лорд Капитан-Командор Детей Света».

Перрин переместился на дорогу. Где же Прыгун? Он помчался быстрее, и через несколько мгновений уже бежал по полю. Земля была столь мягкой, что при каждом шаге его ногу словно подбрасывало в воздух.

Он мысленно пошарил вокруг и что-то ощутил на юге. Перрин помчался в ту сторону, ему захотелось бежать ещё быстрее, так и вышло - деревья и холмы замелькали мимо.

Волки уже знали о нём. Это была стая Танцующей-В-Дубах со Свободным-От-Оков, Искристым, Утренней Зарёй и другими. Перрин чувствовал, как они обменивались смутными намёками на образы и запахи. Перрин ускорился, почувствовав, как в ушах взревел ветер.

Волки стали уходить южнее. «Подождите! - мысленно обратился он к ним. - Я должен с вами встретиться!»

В ответ пришло только веселье. Внезапно они объявились на востоке, он остановился и повернул. Он бежал изо всех сил, на которые только был способен, но едва он приближался, они тут же оказывались в другом месте. Они исчезли на юге и мгновенно появились на севере.

Перрин зарычал, и внезапно оказалось, что он бежит на четырёх лапах. Мех распушился, а раскрытая пасть пила набегающий свистящий ветер. Но волки по-прежнему оставались недосягаемы.

Он взвыл, они ответили насмешками.

Он заставил себя бежать ещё быстрее, перепрыгивая с одного холма на вершину другого, через целые деревья - земля превратилась в размытое пятно. В мгновение ока слева появились Горы Тумана, но он их проскочил с лету.

Волки свернули на восток. Почему же он никак не может их догнать? Он чувствовал впереди их запах. Юный Бык завыл, но не получил ответа.

«Не являйся слишком сильно, Юный Бык».

Юный Бык встал как вкопанный, и мир вокруг него покачнулся. Стая продолжала путь на восток, но Прыгун сидел у излучины широкого ручья. Юный Бык бывал здесь раньше, рядом с логовом своих предков. Он путешествовал по реке, сидя на спине одного из человечьих плавающих деревьев. Он…

«Нет… нет… вспомни о Фэйли!»

Его шерсть превратилась в одежду, и он оказался стоящим на четвереньках. Перрин посмотрел на Прыгуна:

- Почему ты убежал? - потребовал он ответа у волка.

«Ты хочешь учиться, - пришло послание от Прыгуна. - Ты становишься опытнее, быстрее. Ты расправил лапы и побежал. Это хорошо».

Перрин оглянулся назад, задумавшись о своей скорости. Он перепрыгивал с одной вершины холма на другую. Это было чудесно.

- Но чтобы это делать, мне пришлось стать волком, - сказал Перрин. - И, по-твоему, это угрожает мне тем, что я окажусь здесь «слишком сильно». Какая польза от учёбы, если приходится делать то, что запрещено?

«Ты скор на обвинения, Юный Бык. Ты похож на молодого волка, который воет и лает у логова, поднимая шум и гам. Истинные волки так не поступают».

Прыгун в мгновение ока исчез.

Перрин, зарычал, повернувшись на восток, где он почувствовал волков. Значит, он будет гнаться за ними с оглядкой. Он не может себе позволить быть поглощённым волчьей натурой. Тогда он станет таким же, как угодивший в клетку и совершенно утративший человеческий облик Ноам. Вот только зачем Прыгун его к этому подталкивает?

«Истинные волки так не поступают». Что он имел в виду? Обвинение Перрина или же то, что с ним происходит?