Диана увидела это, и ее охватило чувство, близкое к панике.

— Сьюзен! — резко сказала она. — Немедленно убери эти фотографии! И хватит разговоров о… — Она вдруг запнулась. До нее внезапно дошло, что единственное, о чем в данный момент ее дети могут думать и говорить, — это как раз то, что пугает ее больше всего.

Сьюзен потянулась за фотографиями и принялась собирать их, а потом рассовывать по большим конвертам из желтой манильской бумаги, в которых лежали все остальные документы. Она выглядела спокойной, хотя чем-то немного озабоченной, однако чем именно, ей самой было трудно сказать.

Она взяла последний фотоснимок и положила его в нужную папку.

— Ну вот, мамочка, считай, что их больше нет, — проговорила она и поскорее отвернулась к брату, потому что в ее глазах по-прежнему стоял страх.

Когда он взглянул на нее, то, непонятно почему, на него нахлынуло такое же беспокойство.

На несколько мгновений Сьюзен замерла, и Джеффри понял, что ее мозг напряженно работает. Затем Сьюзен отвернулась от него и начала бормотать:

— Что-то не так, что-то не так, о Джеффри, господи…

— В чем дело?

— Двадцать два конверта. Двадцать две девушки погибли или пропали.

— Правильно. Ну и что?

— И только девятнадцать имен в письме.

— Ну да. Я с самого начала считал, что от десяти до двенадцати процентов пропавших должны были исчезнуть в силу каких-то других причин. Это укладывается в рамки обычной для таких случаев статистики…

— Джеффри!

— Прошу прощения. Исправлюсь. Я понял, что ты хотела сказать. Опять сбился на тон записного лектора. Так что же ты думаешь по данному поводу?

Сьюзен схватила письмо со стола и издала тихий стон.

— Номер девятнадцать, — прошептала она, наклоняясь вперед, словно от удара в живот. — Взгляни на имя, прямо над твоим.

Джеффри посмотрел на это имя и на стоящие перед ним цифры.

— О нет, — пробормотал он, а потом быстро подошел к столу и принялся рыться в конвертах с документами, касающимися убийств девушек.

— В чем дело? — спросила Диана, и в ее голосе тоже прозвучал страх.

Джеффри повернулся к матери и заговорил резким, холодным голосом, в котором сквозила горечь:

— Девятнадцатого имени в конвертах нет. И дата — тринадцать точка одиннадцать. Год не указан. Это сегодня. И в строке «место похищения» указана улица Эдоуби-стрит. На эту запись я обратил внимание только сейчас, потому что мои глаза были прикованы к номеру с моим именем, который идет следом.

Джеффри и Сьюзен стояли на углу Эдоуби-стрит, которая находилась в скромном городке под названием Сьерра, примерно в полутора часах езды от Нового Вашингтона.

Их доставил сюда водитель, работающий в Службе безопасности, который теперь стоял, облокотившись на автомобиль, примерно в половине квартала от них и смотрел, как они медленно и тщательно осматривают улицу. На какой-то короткий миг Джеффри пришло в голову, что это новый специальный агент, приставленный к нему, чтобы повсюду следовать за ним по пятам и поджидать, когда они найдут отца, а потом отправить этого проблемного человека на тот свет, но вскоре он отбросил такую мысль. Она показалась ему сомнительной. Новый киллер, скорее всего, стал бы прятаться, тайно выжидая своего часа. Клейтон также подумал, что людей, подходящих на роль киллера, найти среди населения Западной территории трудновато, зато в остальных пятидесяти штатах кандидатур на подобную должность, наверное, хоть отбавляй. Ему пришло на ум, что полицейские, работающие в Пятьдесят первом штате, в основном только перекладывают бумаги и являются скорее чиновниками, чем настоящими блюстителями закона, а потому стоят ближе к бухгалтерам и клеркам. Как раз в этом, по его мнению, и крылась причина того, что потеря агента Мартина создала для здешних властей столько проблем.

Он резко обернулся, словно ожидая увидеть маячащую где-то на заднем плане, в каком-нибудь потайном укрытии, неясную тень преемника агента Мартина, однако никого не увидел и, поразмыслив, не смог не признать, что именно этого и ожидал. Мэнсон был человек не того сорта, чтобы допускать одну и ту же ошибку дважды.

В нескольких футах от Джеффри и Сьюзен молча стояли мужчина и женщина средних лет, которые время от времени нервно поглядывали на них, переминаясь с ноги на ногу. Это были директор средней школы города Сьерра и его заместительница по работе с учениками. Мужчина и выглядел как типичный директор: маленький, с покатыми плечами, лысеющий человечек, с привычкой нервно потирать руки, словно те у него зябли. Он все время прокашливался, стараясь привлечь к себе внимание, но ничего не говорил, хотя иногда бросал красноречивые взгляды на сотрудника Службы безопасности, словно говоря этим, что кому, как не полицейскому, следовало бы объяснить им, почему их оторвали от повседневных дел, связанных с учебой, и увезли на эту маленькую боковую улочку в четверти мили от школы.

Вся Эдоуби-стрит представляла собой не более чем припорошенную пылью полоску черного асфальта длиной всего лишь в два квартала. Странно, что у нее вообще имелось название. Примерно посреди второго квартала стоял полосатый гараж из рифленого железа, покрашенный глянцевыми белилами и темно-зеленой краской. Сьюзен решила, что это, скорее всего, цвета здешней средней школы. На части крыши было нарисовано забавное дерево с руками, ногами и расплывшимся в улыбке лицом. Под ним шла надпись: «БОЕВЫЕ ПИХТЫ ИЗ СЬЕРРЫ».

Джеффри и Сьюзен медленно пошли вдоль по улице, обшаривая ее взглядами, словно пытаясь зацепиться за что-то, способное рассказать им, что здесь произошло этим утром. Улица заканчивалась тупиком. Она упиралась в желтые железные ворота, за которыми шла незаасфальтированная дорожка. Там не было ни забора, ни живой изгороди — только ворота и несколько куч гравия. К одному из столбов ворот было прикреплено что-то красное. Джеффри подошел ближе и увидел, что это пластиковая папка, в которой лежат какие-то листки бумаги. Взяв папку в руки, он обнаружил в ней штук шесть печатных страниц. Не говоря ни слова, он передал папку сестре.

Затем они вернулись и осмотрели гараж. Он занимал не меньше места, чем целая баскетбольная площадка, и был немногим ниже двухэтажного дома. В нем не имелось окон, и большие, открывающиеся наружу двойные двери были заперты на висячий замок.

Джеффри и Сьюзен обошли его кругом. Джеффри посмотрел себе под ноги в надежде увидеть следы шин, однако асфальт был покрыт пылью, которой свободно играл ветер, и ничего разглядеть ему не удалось.

Когда они вышли из-за гаража, к ним подошел директор школы:

— В этом гараже у нас стоит пара наших тракторов и хранятся газонокосилки, снегоуборочная техника, которой нам еще не доводилось пользоваться, шланги и спринклерные поливочные системы. Всякая всячина для ухода за обоими нашими футбольными полями, для американского футбола и для европейского. Ну и разметочные машины тоже. Еще здесь некоторые тренеры хранят всякую всячину вроде футбольных ворот и бейсбольных сеток, которые не дают мячам улетать слишком далеко.