Насколько можно судить по фрагментарному тексту, сохранившемуся в надписи на колонне, договор заключал следующие статьи: 1-я — пограничная полоса между договаривающимися сторонами, которая шла от Девельта на запад до Констанции на Марице, проходя через Агафоники и Макри-Ливада, по линии между Адрианополем и Филиппополем [464]. Далее во 2-й статье трактуется о населении на той полосе, которая по миру отходила к Болгарии, — это население остается за болгарами, а те славяне, которые не были под византийской властью и участвовали в войне, возвращаются (на места их прежнего обитания). По статье 3-й определяются условия обмена военнопленными, причем за лиц чиновных военного звания назначается определенная цена в 1 и 2 номисмы, а простой народ обменивается «душа за душу». Недостающая часть на конце, по всей вероятности, заключала в себе статью о торговых сношениях, т. е. о требовании с торговых людей грамот, скрепленных печатями.

Оценить деятельность Омортага, который стоял во главе Болгарии до 831/32 г., препятствует недостаток летописных известий. Обеспечив себя соглашением со стороны Византии и стараясь не нарушать мирных отношений на юге, Омортаг, естественно, выступал из поля зрения византийских летописцев, которые на некоторое время совсем оставляют без внимания Болгарию. Тем важней национальная болгарская летопись, сохранившая память о деятельности Омортага в надписях, начертанных на каменных колоннах. В большинстве это надписи в честь государственных деятелей и героев, первоначально находившиеся на месте расположения древнего становища, или аула, а потом перенесенные на другие места. Первостепенная важность этого материала, не говоря об его историко-политическом значении, усматривается из того, что в нем находятся единственные следы староболгарского права и древних учреждений, которым нанесен был смертельный удар принятием христианства и последовавшим затем государственным переворотом. В этих надписях, весьма сходных по форме и общему смыслу, исходящих от государственной власти, обыкновенно указывается имя вельможи с принадлежащими ему званиями и должностями и с определением его отношения к хану, точно характеризуются его военные или государственные заслуги и, наконец, дается его родословная. Здесь мы знакомимся с тюркскими титулами: воила, жупан, тархан, багатур и др.; отсюда получаем представление о дружинном начале, господствовавшем в древней Болгарии, и, может быть, о начатках феодальной системы. В числе заслуг, оказанных этими лицами, приводятся такие, которые вскрывают память об забытых исторических событиях. Одна надпись говорит: «Он потонул во время похода в реке Тиссе»; другая упоминает о герое, «утонувшем во время похода в реке Днепре»; наконец, иные говорят о смерти на войне или просто в походе. Эти последние сообщения позволяют судить о военных предприятиях Омортага совершенно в другом направлении, чем это было доселе, именно на севере и северо-западе.

В политическом отношении поворот военной деятельности Омортага от юга на запад свидетельствует о больших способностях тогдашнего вождя Болгарии. Уже было говорено о громадном перевороте на Дунае и Саве, вызванном движением германцев на восток и империей Карла Великого. Омортагу принадлежит крупная заслуга в том отношении, что, прекратив распри с Византией, он мог обратить свое внимание на западную окраину славянского мира, где его завоевания шли на счет ослабевшего Аварского царства и, по всей вероятности, направлялись против распространения франкского господства по Дунаю и Саве. Надпись, говорящая о походе за Тиссу, подтверждает важный факт широкого распространения власти болгар в западном направлении. Не менее того неожиданно, но вместе с тем подтверждено надписью на колонне движение болгар на севере от Дуная. Ясно, что в сферу влияния Омортага входили здесь Молдавия, Валахия и Южная Россия, куда он предпринимал военное движение и где при переправе через Днепр утонул один из его героев [465]. Можно пожалеть, что до сих пор нельзя с уверенностью говорить о том, что происходило в первой четверти IX в. в землях, лежавших западней Сердики, или Софии, по Тимоку и Мораве, куда, очевидно, была теперь направлена деятельность Омортага, и где подготовлялась уже славянская политическая организация. В то время массы мораван и словаков переходили в Паннонию, освобожденную от аваров вследствие побед полководцев Карла Великого [466].

По всем данным, однако, здесь не было достигнуто полного замирения при жизни Карла. В 817 г. к Людовику Благочестивому является греческое посольство по делам далматинского побережья. В следующем году пришли к франкам послы хорутанского князя Борны и другого князя, Людевита, принесшего жалобу на маркграфа фриульского Кадолая. В 819 г. началось в Паннонии движение Людевита, причем славянами было нанесено поражение маркграфу Кадолаю. Вследствие этого брожение передалось далее на восток к Тимоку, где уже начиналось болгарское политическое влияние. Может быть, имея поддержку в Болгарии, Людевит долго держал в значительном напряжении силы маркграфа, который в 820 г. снарядил большое войско из баварцев, алеманнов и саксов против Людевита и страшно опустошил его страну. Но в 822 г. снова был предпринят против Людевита поход, на этот раз окончившийся счастливо для франков. Людевит был разбит, изгнан из своего княжества и в следующем году убит в Далмации. Так потушено было начинавшееся в этих местах стремление к политической организации славян [467].

Самые последние годы дали новый материал для оценки государственной деятельности Омортага, — это известная Чаталарская надпись [468]. Она сделана после 822 г. и свидетельствует о построении Омортагом новой столицы на р. Камчии, получившей впоследствии имя Преславы (821–822). Весьма любопытно, что в надписи упоминается об украшении новой столицы четырьмя колоннами и поставленными на них медными львами. Перенося столицу на юг, к самой подошве Балканских гор, откуда легче можно было следить за горными проходами, Омортаг не оставил в пренебрежении старый аул, называемый Плиска. Что эта последняя не потеряла своего значения и после постройки нового укрепленного стана, свидетельствуется тем, что в начале X в. в Плиске — Абобе построен был обширный христианский храм, превосходящий все существующие в Болгарии церковные сооружения. Хотя в надписи Омортаг говорит о себе δ εκ θεου άρχων, но это не должно вводить нас в заблуждение: он был предан языческому культу, соблюдал языческие обряды при заключении договора с Византией и преследовал болгар за переход в христианскую веру.