— И у меня есть на это причина, милочка! — вставил Том, входя в зал. — Ты никак не хочешь понять одного: необходимо заранее осмотреться, чтобы отобрать лучшие варианты.

— Ничего страшного, Том, — утешила его Мейбл. — До тех пор пока Розамунда имеет твою поддержку, ей не удастся наломать дров. Хотя, конечно, она еще может выйти замуж, и тогда твое влияние на нее уменьшится.

— Его влияние на меня никогда не уменьшится! — возразила Розамунда. — А насчет замужества мы еще посмотрим.

Лорд Кембридж в раздражении заскрежетал зубами.

Вскоре все, включая Эдмунда и отца Мату, собрались за обеденным столом.

— Вас никто не тревожил, пока меня не было, дядя? — спросила у Эдмунда Розамунда.

Он медленно покачал головой:

— Я благодарен лорду Клевенз-Карну за его охранников. На холмах то и дело появлялись чужаки, но так и не рискнули спуститься вниз. Позже они стали следить за Фрайарсгейтом.

— Что это за люди? — встревожилась Розамунда. — Я сама видела на холме всадника, когда мы ехали домой, но приняла его за человека из Клевенз-Карна.

— Я не могу сказать с уверенностью, потому что они удирали прежде, чем мы могли их спросить, — ответил Эдмунд. — Скорее всего это прихвостни твоего кузена.

— Черт бы его побрал! — в сердцах ругнулась Розамунда. — Этот дьявол действительно заинтересовался Филиппой! Ну погоди, доберусь я до тебя! Вздерну собственными деками!

Отец Мата набожно перекрестился и сказал:

— Леди, для решения этой проблемы наверняка должен быть другой способ.

— Ну так расскажите мне о нем, мой добрый святой отец! — запальчиво произнесла Розамунда. — Я сказала ясно и понятно: моя дочь не станет женой младшего Генри Болтона. Я говорила об этом не раз и не два. Что еще я могу сделать, если он не желает слушать?

— Юную Филиппу следует постоянно держать под охраной, — рассудительно сказал священник. — Мы могли бы поговорить с ней откровенно и предупредить о грозящей опасности.

— Да, больше откладывать нельзя, — вставил Эдмунд, и все, кто сидел за столом, закивали в знак согласия.

— О чем со мной следует поговорить? — оживилась Филиппа, до этого сидевшая притихшей. Все даже забыли о том, что она находится рядом.

— Филиппа, мой кузен Генри собрался похитить тебя, чтобы насильно сделать своей женой и завладеть Фрайарсгейтом, — сказала дочери Розамунда. — Из-за него тебе придется все время быть под охраной.

— Но я же собираюсь замуж за Джайлза Фицхью! — возмутилась Филиппа.

— Это вовсе не так! — возразила ей мать. — Кто тебе это сказал?

— Сесилия! Она сказала, что подслушала, как ее папа и мама говорили обо мне, когда не знали, что она рядом. Мама, Джайлз очень красивый!

Розамунда сокрушенно покачала головой:

— Филиппа, я сама еще не говорила ни о чем подобном с графом Ренфри. Со временем Джайлз Фицхью может стать тебе хорошим мужем, а может и нет. И мы должны рассмотреть еще много других возможностей, прежде чем окончательно решим, как обеспечить твое будущее.

— Но мне нравится Джайлз Фицхью! — капризно заявила Филиппа. — Он очень красивый!

— Чтобы стать хорошим мужем, мужчина должен обладать многими другими качествами, кроме красивого лица, — сухо заметила Розамунда. — И к тому же тебе еще рано думать о замужестве. Я не собираюсь выдавать тебя замуж раньше четырнадцати лет.

— Ох, мама! Когда тебе было четырнадцать, ты уже в третий раз вышла замуж, — капризным тоном заявила Филиппа.

— Мы говорим не обо мне, Филиппа, а о твоем будущем. А теперь, если ты уже наелась, можешь идти к себе, — отчеканила Розамунда тоном, не терпящим возражений.

Филиппа неохотно встала с места, и тут же один из охранников последовал за ней наверх. Розамунда с тоской подумала о том, что не знает, как долго ей придется держать дочь под постоянным наблюдением, и, обратившись к священнику, коротко приказала:

— Мата, завтра же отправь посыльного в Клевенз-Карн.

— Слушаюсь, миледи, — с невозмутимым видом отвечал святой отец.

— Итак, — Розамунда посмотрела на своего дядю, — если не считать этих неизвестных, что следили за Фрайарсгейтом, все остальное в порядке?

Эдмунд утвердительно кивнул и сказал:

— Мы уже начали собирать урожай, племянница. Лето выдалось хорошее, и урожай обещает быть богатым. В садах тоже полно яблок, хотя они могут оказаться помельче, чем в прошлом году, потому что дождей выпало меньше обычного. Зато было много солнечных дней, и фрукты успели набрать сладость.

— А как с шерстью? — спросила Розамунда.

— Шерсть будет превосходного качества, — продолжил отчет Эдмунд. — Овцы нагуляли много жира и выглядят вполне здоровыми, а значит, дадут отличную шерсть. Будущий год мы встретим во всеоружии. Купцы в Карлайле уже начинают жаловаться, ведь мы придержали большую часть товара. — Эдмунд довольно ухмыльнулся. — Я пустил слушок о том, что мы собираемся делать, и они чуть не взвыли от расстройства!

— Вы уже начали готовить сукно? — спросил лорд Кембридж.

— Начнем, как только управимся с урожаем, — ответил Эдмунд. — Том, наши люди привыкли считать пряденье и ткачество зимним трудом. Но ты можешь не сомневаться: весной твой корабль будет доверху нагружен самым лучшим сукном.

— На будущий год к этому времени мы успеем изрядно разбогатеть! — заявил Том с довольной улыбкой. — Фрайарсгейтский синий будет пользоваться огромным спросом, если мы сами станем регулировать рынок. Для того чтобы хранить наши запасы, придется выстроить еще один большой склад, Эдмунд.

— А не лучше ли было сперва насытить рынок, выбросив в первый год все запасы, а потом придержать сукно, чтобы поднять цену? — спросила Розамунда.

— Нет, — решительно заявил Том. — Среди наших покупателей могут найтись достаточно хитрые типы. Им ничего не стоит самим придержать наш товар, чтобы потом набить карманы. Не надо давать им возможность обогащаться за наш счет. Мы будем поставлять им шерсть только на том условии, что они продадут все, что получили от нас, в этот же год. Придется взять под контроль все поставки и требовать отчета о продажах.

— По-моему, мне лучше предоставить тебе все эти долгосрочные планы, — сделала вывод Розамунда. — А я буду отвечать за Фрайарсгейт и производство.

Логан Хепберн появился во Фрайарсгейте к вечеру того же дня. Розамунда попыталась взглянуть на него другими глазами и, к собственному удивлению, отметила, что он был по-своему даже привлекателен, а взгляд его синих-синих глаз, как уже когда-то однажды, заставил ее сердце забиться сильнее. Логан по-юношески легко соскочил с коня и с улыбкой двинулся навстречу Розамунде.

— Добро пожаловать домой, леди! — сказал он.

— Ты не привез с собой моих дочерей? — строго спросила Розамунда.