Положение было очень серьезно, но Моянчур располагал войском, составленным из ветеранов. Арабский историк Кудама сообщает, что десять токуз-огузов могли справится с сотней карлуков{1452}.

Бой произошел в Отукенской черни, т. е. Хангае, в самом сердце Уйгурии. Союзники были разбиты. Уйгуры преследовали карлуков и тюргешей, настигли их и отобрали все имущество. О «трех святых» источник больше не упоминает; очевидно, с ними этот раз было покончено.

Дальше текст надписи сильно испорчен. Видно только, что в 753 г. продолжалась ожесточенная борьба с басмалами и карлуками, к которым присоединились какие-то тюрки, может быть из тех, что укрылись в 650 г. в Алтае{1453}. К 755 г. война закончилась полной победой уйгуров, покоривших восточные кочевья карлуков до Саура и Тарбагатая. Дальше на запад уйгуров не пустили печенеги, кочевья которых в это время распространились до Нижней Волги{1454}. Этот воинственный народ поссорился со всеми соседями: хазарами, кипчаками и гузами. Поэтому жестокая война не прекращалась ни на минуту, что было на руку уйгурам и позволило им установить западную границу.

Добровольное подчинение киданей укрепило восточную границу Уйгурского каганата, а восстание Ань Лушаня и последующие походы в Китай обогатили южные окраины за счет военной добычи. Оставался север, где кыргызы сопротивлялись до 758 г. Потерпев поражение и покорившись, кыргызы не утратили самоуправления. Их глава получил от уйгурского хана титул «Бильге-тонг-эркин»{1455} без приставки «кэхань». Очевидно, тут была какая-то форма зависимости, которую нельзя назвать вассальной потому, чтобы не давать повода для поисков феодальных отношений в обществе, состоявшем из свободных членов общин (огузов) и военнопленных рабов.

Экспансия на север и запад, дойдя до естественных границ, прекратилась. Сами уйгуры называли присоединенные племена «гостями»; победу над тюрками рассматривали как вторичное возвышение своей державы, считали, что «хан на престоле управлял народом как детьми» или «как наседка высиживает свои яйца»{1456}.

Несомненно, что нарисованная ими картина процветания и благоденствия приукрашена, но важно, что как идеал здесь выдвинут патриархальный быт вместо всепокоряющей орды.

Уйгуры и их соседи. Выше говорилось, что уйгурская конфедерация племен состояла из господствующего, вернее, руководящего племени токуз-огузов, в которое были инкорпорированы басмалы и восточные карлуки, шесть телеских племен (бугухунь, байырку, тонгра, сыге и киби), считавшихся юридически равноправными, а так же нескольких покоренных племен, о которых речь впереди. Покоренные племена облагались данью в пользу ханской фамилии Яглакар, происходившей из племени токуз-огузов. Это племя находилось в привилегированном положении не только по сравнению с союзными племенами, но даже относительно басмалов и карлуков, которые «в сражениях всегда шли впереди»{1457}, потому что их меньше жалели и берегли.

Самый важный вопрос — взаимоотношения уйгуров с племенами, не входившими в конфедерацию, — проясняется лишь благодаря тибетскому географическому документу VIII в., уже неоднократно цитированному нами{1458}.

Согласно этому памятнику, кидани, жившие по берегам Нонни (северо-восточнее Уйгурии), сохраняли известную самостоятельность. Их вожди начали титуловаться хаганами и иногда ссорились с уйгурами, но чаще держались союза с ними из-за застарелой вражды к китайцам. Так же вели себя татабы и кара-киби{1459}, т. е. та часть племени киби, которая не вошла в уйгурскую конфедерацию. Севернее этих племен, на Амуре, жили татары, в те времена еще занимавшиеся преимущественно ловлей рыбы, а в Забайкалье — скотоводческое племя долемань (название, не поддающееся интерпретации{1460}). На северной границе Уйгурии находилось Кыргызское ханство, платившее уйгурам дань соболями. Кыргызы по-видимому после разгрома в 711 г., распались на несколько племен{1461}, что и облегчило уйгурам установление отношений с ними. Но кроме кыргызов в Южной Сибири обитало несколько крупных племен [семь племен йедре (по-видимому, саяно-алтайские угры, предки шорцев) и племя кучугур — ку-кижи — алтайские лебединцы{1462}], которые находились в постоянной войне с уйгурами.

Война эта изнуряла Уйгурию и не позволяла уйгурским ханам сосредоточить внимание на других участках границы, где положение было столь же напряженным. О размерах угрозы со стороны Сибири дают представление фантастические рассказы о быконогих людоедах, живущих на севере, о бессмертном великане и о страшных зверях, нападающих на людей. Общий смысл этих рассказов только один: указать на опасность, грозящую с севера, и в этом уйгуры были недалеки от истины{1463}.

На Алтае и южнее его тибетский географ помещает два народа.

Один находится в стране столь закрытой, что карлуки не могут в нее проникнуть. Он подчинен вождю с титулом Ики иль кур эркин{1464}, т. е. вождь двух племенных объединений. Несомненно, это остатки тюрок, укрывшихся в горах Южного Алтая и учредивших там привычную для них систему «толис-тардуш», отражением которой стали кости толис и тодош, живших около Телецкого озера и в долине Чуй{1465}.