— Какие-то вопросы? — Спросил мужчина, готовый в любой момент подать сигнал по рации.

— Здравствуйте. Меня Вадим зовут, я из Геленджика, искал хозяйство по картам, нашел это. — Кивнул в сторону забора. — Хотел приехать проверить, не вся ли скотина еще померла.

— Понятно. В машине кто?

— Со мной девушка, Юля. Больше никого.

Сзади раздался хлопок закрытой двери и звуки шагов. Юля подошла и встала рядом, демонстративно держа оружие на готове. Из ворот фермы вышел еще один в форме, с РПК[1], посмотрел на напарника и поднял ствол оружия на приезжих.

— Опусти ствол. — Прошипел Вадим на девушку. — Ребят, мы без злого умысла, если ферма занята, другую поищем.

— А вы кто? — Спросила Юля, убирая пистолет-пулемет за спину.

Мужчины переглянулись, стоявший возле джипа кивнул второму, тот опустил ствол пулемета в землю и ушел за ворота.

— Мы из «Рассвета» — общины выживших в Кабардинке. Ферму в порядок привели уже дня три-четыре назад, так что извините, придется поискать другую.

— В Кабардинке? А много вас там? — Оживилась девушка.

— Уже под сотню, собираем всех желающих. По радио вещание ведем, по рации, так по дорогам катаемся.

Юля посмотрела на Вадима с нескрываемой радостью.

— А техника военная откуда? — Спросил Воеводов. Люди в форме без опознавательных знаков, на военных броневиках, с навороченным оружием не вызывали у него доверия.

— Мы расположились на бывшей базе ФСБ, многое там было, что-то с воинских частей притащили, по-разному.

— А сами — военные? — Он подметил это сразу, по тому как стоял незнакомец, как держал автомат, по реакции на появившихся. Такие повадки не появляются за две недели — годы тренировок и не один боевой конфликт за спиной.

— Ага. — Неохотно ответил мужчина. — У нас костяк из бывших силовиков, человек двадцать. Поэтому так быстро организовались.

— Спасибо. Мы поедем. — Вадим кивнул, и сделал несколько шагов назад лицом вперед, увлекая за собой девушку. Юля сначала воспротивилась, но затем пошла следом. В машину садился осторожно, без резких движений, не спуская глаз с человека возле броневика.

— Почему мы уезжаем? Почему ты их не расспросил? Там же люди, целая община?

— Ты их амуницию видела? Технику? Не понравились они мне. Шкурой чую, что-то не так с этими ребятами.

— Ты прямо экстрасенс! Будь они хоть немного такими, как те зэки, нас бы не отпустили.

— Ты, вообще, зэков в гости пустить хотела. В людях совсем не разбираешься. Наивная, как первоклассница.

— Может и наивная, но хоть во что-то хорошее верю, а ты закостенелый пессимист.

— Хватит, уже надоело. — Вадим прибавил газ и открыл окно, наполнив салон шумом врывающегося воздуха.

— Почему ты так не хочешь присоединится к выжившим? Что если в парке остались еще хищники, и они придут в дом? Если их будет больше чем три. Ты ранен. Мы не сможем себя защитить!

Воеводов ничего не ответил на тираду, давая понять, что разговаривать дальше не желает.

Доехав до дома, машину загонять не стал, чем удивил Юлю. Зашел в дом, взял дробовик, пистолет и еще один АК. Обвешанный стволами, вернулся в машину, оставив Султана на охране.

— Куда мы едем? Зачем тебе столько оружия? — Спросила девушка.

Он промолчал, смотря лишь на дорогу. Выехали на объездную, мимо пробки на кольце. Проскочили импровизированное стрельбище у «Горного воздуха». Юля опешила, когда свернули возле указателя «Сафари Парк».

— Зачем мы сюда приехали? Что ты собрался делать?

— Сиди в машине. — Коротко бросил Вадим.

Он вышел, проверил оружие, надел разгрузку с магазинами и направился в сторону входа. Юля видела только его спину, пока он не скрылся за турникетом. Через минуту раздались выстрелы. Девушка вздрогнула и схватилась за рукоять пистолета-пулемёта. Стрельба не прекращалась, перемежаясь криками животных, надрывными, страшными. Юля в панике заметалась по машине. Мозг рисовал жуткие картины: Тигр нападает на Вадима со спины, разрывая шею когтями, она остается одна в машине, ждет, но его все нет и нет. Что делать дальше она не знала, водить не умела. Перспектива остаться одной, запертой в машине, рядом с десятком голодных хищников приводила в ужас.

Ждать пришлось долго, не меньше часа. Сколько точно прошло времени, не знала. На часы не посмотрела, все мысли заняты происходящим в Сафари-парке. Она ждала выстрелов, опасаясь, что они прекратятся, и в то же время вздрагивала при каждом хлопке. Наступила тишина. Долгая и томительная. Когда уже была готова выбежать из машины и отправиться в парк самой, через турникет вышел Вадим. Одежда покрыта бурыми пятнами, лицо и руки в грязи. Он шел, прихрамывая на раненную ногу. Но что напугало ее больше всего — взгляд. Это не взгляд приятного парня, к которому она уже привыкла. Холодный, отрешенный. Взгляд человека для которого отнять жизнь, как щелкнуть пальцами. Как у робота. Он сел в машину, сложил оружие на заднее сидение и завел двигатель. Салон наполнился запахом горелого пороха, крови и пота.

— Что ты сделал? — Юля хотела сказать, как можно жестче, но голос дрожал.

— Можешь больше не бояться хищников. — Голос подобен взгляду — глухой и отстраненный.

— В смысле? Ты всех перестрелял?

— Да.

Юля отвернулась и уставилась на дорогу. Когда джип выехал с парковки парка, она осознала, что у них за спиной остались десятки убитых животных. Хладнокровно застреленных. Вадим сидит рядом, без тени сожаления на лице. Словно он разбил десяток яиц на омлет, а не расстрелял. Вспомнила, как он был спокоен, после расправы с зэками. Тогда не придала этому значения, но сейчас поняла, что для этого человека давно нет моральной и психологической границы отнять жизнь. Он сделает это не моргнув глазом.

— «Где же он воевал, и через что ему пришлось пройти, чтобы стать таким?» — Она украдкой посмотрела на его лицо, спокойное и сосредоточенное.

19.26 по московскому времени.

Юля сидела в ванной. Струи воды били по эмалированной поверхности прямо перед ней, забрызгивая ноги. Она безучастно наблюдала, как капли стекают по стенкам и думала.

После того, как добрались до дома, она поднялась к себе в комнату и не выходила. Не могла разобраться в эмоциях.

Вадим ей нравился, как человек. Может, даже, как мужчина, но она не готова была дать волю этим чувствам, боль от потери любимого человека была еще слишком свежей. Ей нравилась рассудительность, спокойствие и мужественность Вадима. Чувствовала себя защищенной рядом с ним. Впервые в жизни ощутила, что ей не надо решать все самой, тащить лямку и брать инициативу. Может она перегибала с опасениями по поводу хищников, но таков уж был её максимализм. Если мысль возникала