Когда туалет, маленькая плитка и другие вещи Селларса были погружены в фургон, Соренсен велел обоим лечь позади фургона, чтобы их было не видно. Майор попытался заставить Чо-Чо сдать свое самодельное оружие, но Чо-Чо не настолько ему доверял, пришлось смириться и оставить мальчишке нож.

— Если мы остановимся, не шумите, — предупредил их Соренсен, накрывая одеялом. — Даже не дышите, если не хотите неприятностей.

Чо-Чо еще не был уверен, можно ли верить этому человеку, но старик не возражал, поэтому и он решил подчиниться. Фургон проехал совсем немного. Когда они остановились и с них сняли одеяло, оказалось, что они в каком-то гараже.

— Майк? — В дверях стояла женщина в ночном одеянии, как дамы в сетевых шоу. — Тебя так долго не было — я начала беспокоиться. — Казалось, что она вот-вот закричит, но старается сдержаться. — Все в порядке?

— Пришлось довольно долго прибираться, — проворчал он в ответ. — Да, у нас два гостя. — Он взял Чо-Чо за руку, крепко, но не слишком, и вытащил из машины. — Селларс забыл предупредить, что он не один.

— Вот так да. — Женщина посмотрела на Чо-Чо. — И что мы будем с ним делать?

— Шпынять меня, я вам сгожусь, дамочка. — Чо-Чо постарался, чтобы взгляд его был холодным.

— В багажник он не влезет, придется взять его с собой, — предложил Соренсен. — Если кто спросит, скажем, что он двоюродный брат Кристабель или что-то в этом роде.

— Нет, не похож. — Она нахмурилась, но не сердито. Чо-Чо все никак не мог сообразить, что происходит. — Лучше поедешь со мной.

Он вытащил нож. У нее расширились глаза.

— Я вообще никуда не поеду, ясно?

Она протянула руку, но медленно, как злой собаке, чтобы та понюхала. На него это подействовало гораздо больше, чем ее хмурый взгляд.

— Отдай мне это, сейчас же. Ты не понесешь это в мой дом.

— Сеньор Изабаль, пожалуйста, не упрямьтесь. — Селларс только что выполз на ступеньки фургона и тяжело дышал.

Чо-Чо уставился на женщину. Она не была похожа на настоящую, она была красивой и чистой, как женщина из рекламы. Что этим людям надо от него? Он крепче сжал нож, но та не убрала руку.

— Отдай мне, пожалуйста, — сказала она, — Никто не причинит тебе зла в этом доме.

Он перевел взгляд с женщины на ее крупного мужа, похожего на полицейского, который стоял молча, затем на мистера Селларса — тот кивнул, подбадривая, его желтые глаза были абсолютно спокойны. Наконец Чо-Чо положил нож на скамейку у двери рядом с пластиковой коробкой с гвоздями и шурупами. Он так поступил, потому что хотел, никто не может отобрать что-то у него.

— Хорошо, — сказала женщина. — А теперь иди за мной.

Когда вода набралась, она выпрямилась. Чо-Чо рассматривал странные вещи, находившиеся в комнате, — детские игрушки, засушенные цветы, сотен, наверное, девять кусков мыла, больше похожего на конфеты, чем еще на что. Поэтому он не сразу понял, что она сказала.

— Залезать… залезать сюда?

— Да, ты никуда не поедешь в таком виде. Ты… — Она запнулась. — Ты ужасно грязный. А я займусь твоей одеждой.

Он посмотрел на теплую воду, белые полотенца, висящие на вешалках.

— Вы хотите, чтобы я туда залез?

Она закатила глаза:

— Да. И поторопись — у нас мало времени.

Чо-Чо взялся за верхнюю пуговицу на куртке, но остановился. Она стояла все там же, скрестив руки на груди.

— Что вы там делаете? — спросил он. — Шутите, что ли?

— Ты о чем?

— Не буду я при вас раздеваться! — сердито заявил он.

Мама маленькой девочки вздохнула:

— Сколько тебе лет?

Он задумался, нет ли в вопросе какого подвоха.

— Десять, — наконец ответил он.

Женщина вздохнула:

— А как тебя зовут?

— Чо-Чо, — он сказал это так тихо, что ей пришлось переспросить.

— Хорошо, — сказала она, когда он повторил имя. — Я буду снаружи, Чо-Чо. Не утони. И выбрось, пожалуйста, одежду за дверь, когда все снимешь. Я обещаю не подглядывать, — Дверь почти закрылась, когда она снова заглянула. — И обязательно мойся с мылом! Понял?

Когда папа девочки вернулся где-то через полчаса, Чо-Чо все еще злился из-за своей одежды.

— Вы меня обокрали, — говорил он чуть не плача. — Вот как возьму свой нож. Будете знать!

Мужчина посмотрел на него, потом на женщину.

— Что случилось?

— Я выбросила эту жуткую одежду, Майк. Она воняла, как… даже говорить не хочу как. Но ботинки я оставила.

Чо-Чо оставалось либо идти голым, либо надеть то, что она ему дала. Поэтому на нем были брюки Майка, закатанные внизу и подпоясанные ремнем. В общем, это было не так уж плохо, в таком просторном наряде он походил на пацана в «шутах». Но вот рубашка, прилипшая к его мокрой груди, — это уже другая история.

— Я не буду это носить.

— Послушай, мальчик, — мужчина опустился на колени рядом с ним. — Никому это не нравится, но если ты будешь капризничать и нас поймают, нам всем станет плохо. Очень-очень плохо. Ты понимаешь? Меня посадят на гауптвахту, а тебя отправят в исправительное учреждение, к тому же не в самое лучшее. Уверен, ты знаешь, о чем я говорю. Очень прошу тебя, уймись на время.

Чо-Чо протянул рубашку:

— Это? Хочешь, чтобы я надел это говно?

Мужчина посмотрел на изображенную на рубашке принцессу Пунунку, розовую выдру, потом повернулся к женщине:

— Может, найдешь что-нибудь менее девчоночье?

— Ну вот еще, — ответила женщина. Но все-таки пошла посмотреть.

К удивлению Чо-Чо, мужчина улыбнулся.

— С ней бесполезно разговаривать, — шепнул он, — Но я тебя понимаю.

Он потрепал парнишку по плечу и пошел через прихожую снова в гараж. А мальчуган окончательно растерялся.

Мама разбудила ее, когда еще было совсем темно, правда, заря уже занималась.

— Кристабель, мы отправляемся в путешествие, — сказала мама, — можешь не одеваться — поспишь в машине.

А когда она надела свои теплые тапочки и накинула длинное пальто поверх пижамы, мама сказала нечто совсем невероятное:

— Мистер Селларс хочет поговорить с тобой перед отъездом.

Папа сидел на кухне, пил кофе и разглядывал карты. Он улыбнулся ей, когда они с мамой вошли, но улыбка была слабой и усталой. Через открытую дверь гаража Кристабель увидела фургон — все дверцы были открыты, но мистера Селларса не было видно.

— Он сзади, — подсказала мама.

Кристабель прошла к задней части машины. Папа вытащил запаску и другие вещи, обычно лежащие под полом фургона. В освободившемся отделении лежал мистер Селларс, он свернулся калачиком на спальном мешке, как белка в гнезде.