Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И дело повесили на тебя? – хмыкнул он. – Ну что же, поздравляю. Три миллиона человеческого населения, из них пятьдесят четыре процента женщин, восемьдесят тысяч чоки или около того, три четверти женского облика, пятьдесят тысяч следящих камер, вероятность автоматического опознания… сколько там? Восемь процентов, девять? Ну да, при условии, что разыскиваемый в камеру пялится и ухмыляется до ушей, чтобы зубы виднелись. Валяй, Кэй, ищи. Лет за двести точно найдешь. А повезет – так и за сто девяносто управишься.
Кэйдзи отчетливо скрипнул зубами.
– Триш, топал бы ты отсюда нахрен вместе со своим больным коленом, – ласково попросил он. – А то ведь я могу передумать насчет допуска. Будешь тогда Теодару докладные записки писать. Двести лет – вряд ли, а вот пару недель помурыжить вполне могу.
– И что все люди такие нервные? – довольно фыркнул орк. – Ладно, борись.
Когда он хромал по коридору, однако, что-то внутри ворочалось и царапалось, отчаянно просясь наружу. Глотать анестетики из упрямства майор отказывался наотрез, и колено сегодня опять болело сильнее обычного – вероятно, к непогоде. Может, из-за него? Нет, вряд ли. К нудной боли он уже давно привык и почти не обращал на нее внимания. Инженер, укравший чоки – что-то, связанное с ним. Что-то, что всплывало совсем недавно…
На откидывающемся сиденье возле его кабинета сидела знакомая человеческая фигурка. В руках она держала пелефон, но невидяще смотрела поверх него куда-то в противоположную стену. Заслышав шаги, девушка сфокусировала взгляд и вымученно улыбнулась.
– Доброе утро, Тришши, – поздоровалась она.
– Доброе утро, Кара, – кивнул следователь, отпирая дверь кабинета. – Заходи. Что-то ты плохо выглядишь сегодня. После вчерашнего переволновалась?
– А ты уже знаешь, да? – осведомилась Карина, входя за ним. – Я пришла маяк менять, и заодно к тебе зашла. Прости, Тришши, от меня одна головная боль. Наверное, больше неприятностей доставляю, чем какие-нибудь бандиты. Невезучая я.
– Ну, бывает и хуже, – философски откликнулся орк, с трудом усаживаясь в свое кресло. – Садись. Отчет патрульного я видел, но еще не смотрел. Потерпи пару минут, пока я его прогляжу.
Он покопался в папке входящих документов, открыл отчет и углубился в чтение. Закончив, он достал из ящика стола свой любимый бумажный блокнот и поднял на девушку взгляд.
– Кстати, Кара, – сказал он, – есть новость. Шпана, участвовавшая в твоем похищении, по совету адвокатов полностью признала предъявленные обвинения в обмен на гарантии снисхождения. Значит, следствие и суд пройдут по сокращенной программе, быстро и без присяжных. Судебное заседание состоится в течение ближайшей недели, точнее определится завтра-послезавтра. С тобой еще пообщается прокурор, представляющий обвинение, так что ожидай вызова. Повестка позволяет отпроситься с работы без вычетов из жалования.
– Это не может не радовать, – вздохнула Карина. – Побыстрей бы развязаться. Мне ведь еще участвовать в суде с тем бандитом из банка.
– С ним сложнее. Ранее третьего-четвертого периода суд точно не состоится. Давай, рассказывай подробно о вчерашнем нападении. С самого начала.
– А нечего рассказывать, – как-то слишком быстро ответила девушка. – Я шла домой вместе с соседом – мы с работы возвращались. Недалеко от дома на нас напали четверо, с пистолетами, и потребовали деньги. Они приставили Бикате пистолеты к боку, и я побоялась бить их манипуляторами – они могли успеть выстрелить. Тогда я включила маяк и принялась заговаривать им зубы. Полиция появилась почти сразу, и они убежали. Все.
– Как они выглядели? Опиши.
– Я не видела. Возле парка слишком темно, фонари не горят.
– Так. В рапорте патрульные указали, что когда они подъехали, ты боролась с каким-то мужчиной.
– Нет, я не боролась. Я хотела побежать за бандитами – они уже не держали Бикату на прицеле, так что думала их задержать. Но Биката меня ухватил и не пустил, чтобы не подстрелили в темноте.
– Ну хоть у кого-то рядом с тобой есть капля здравого смысла, – задумчиво сказал орк. – А какие у них пистолеты?
– Ну… – Карина задумалась. – Такие большие. Не как пистолет-пулеметы, но большие. Вот такие, – она показала ладонями.
– Сможешь опознать по каталогу?
– Да, наверное. Я в оружии вообще-то плохо разбираюсь, но попробую.
– А женщина?
– Что – женщина? – Карина ощутимо насторожилась.
– В рапорте указано, что там присутствовала еще одна женщина. Она кто?
– А… Она какая-то знакомая Бикаты. Я ее не знаю.
– Ясненько, – орк отложил карандаш. – Кара, а теперь не для протокола. Я ведь говорил тебе, кажется, что врешь ты плохо. Сейчас-то что случилось? Опять знакомые напали, что ты их так выгораживаешь?
– Но я правду…
– Хватит! – орк раздраженно хлопнул ладонью, щелкнув когтями по и без того изрядно покореженной полировке стола. – Кара, сначала ты заявляешь, что не можешь описать бандитов в лицо, потому что в темноте не разглядела, и тут же соглашаешься опознать их оружие. Я ведь помню, что у тебя есть… сканер, или как его там, и с его помощью ты прекрасно видишь в темноте. Оружие ты запомнила, значит, сканером пользовалась и лица их запомнить должна. И потом, уличная шпана из тех, что мелочь из карманов выгребает, не ходит на дело со стволами. Прутья, биты, ножи, кастеты – сколько угодно, но не стволы, за них срок куда больше, если попадутся. Ну так что, не хочешь правду говорить?
– Ну, они что-то от Бикаты хотели, – неохотно сказала девушка. – Что-то у него требовали. Я не поняла, что. И он просил меня в полиции не говорить.
– Что именно требовали? – продолжал наседать орк. – Дословно воспроизведи.
– Не могу! – отчаянно сказала Карина. – Тришши, пожалуйста!..
– Кара, – как можно мягче произнес следователь, изгоняя из голоса раздраженные шипящие нотки, – существует определенная процедура дознания, которой я обязан придерживаться. Маяк активирован – и я обязан составить полный протокол, в соответствии с которым по необходимости возбудят уголовное дело. Пожалуйста, не делай мою работу труднее, чем она есть. Мне и так нелегко.
– Ну хочешь, я ваш дурацкий маяк вообще верну? – Карина стиснула руки перед грудью. – Он мне не нужен, я сама могу…
– На тот случай, если ты забыла, маяк тебе дали как ценному свидетелю, и не тебе решать, нужно его носить или нет. Я могу предположить все что угодно, в том числе что к тебе привязались очередные дружки бандита, ожидающего суда по твоей милости. И что ты в своей любимой манере прониклась к ним жалостью и пытаешься выгораживать. Хватит юлить, Кара, начинай говорить правду.
Девушка растерянно посмотрела на него. Орк прищуренно
