— А Джулия и Килайн?

— Он не стал говорить о них и не пожелал хотя бы признать, что они там были. Затем он захлопнул дверь у меня перед носом. — Злость исказила ее голос. — Я могла бы убить священника, но рядом с ним была еще монахиня. Я могла бы и ее застрелить. Но вы сказали...

— Все правильно.

Ему еще не хватало кучи вопросов по поводу массового убийства в их собственной приходской церкви. Майя Стерн не любила ограничений.

— Я могу развязать язык священнику. Я могу вернуться...

— Нет. — Винс поморщился. — Ты мне нужна здесь. Сейчас.

Он выключил телефон и пошел искать Крейтона. У него были новости, и не такие уж плохие. Как сказал Крейтон, Лайл Редмонд мог сбежать из приюта только ради одной цели — выступить против сыновей и вернуть себе состояние. В семействе Редмондов только такая мотивировка имела смысл. И теперь они почти наверняка знали, что он находится в Остер-Бэе. Да, старик должен был прибыть сюда. А Джулия и Килайн, выискивая Янтарную комнату и следуя за стариком, тоже не заставят себя долго ждать.

* * *

15.43

Подъезжая к воротам Арбор-Нолла вслед за монсеньором, Джулия вдруг вспомнила о своем зрении. Арбор-Нолл — ее дом, и мысль о том, что она сейчас увидит его вновь после стольких лет, потрясла ее. Именно здесь она лишилась зрения. Здесь ей сказали о гибели отца. И после всего этого она бывала здесь только по необходимости.

Но Арбор-Нолл был центром, местом встречи, историческим сердцем семьи Редмондов, где и все остальные переживали как плохие, так и хорошие времена. Здесь выросла ее мать под снисходительным присмотром отца, который относился к сыновьям совсем по-иному, — он управлял ими с помощью сжатого кулака. Поэтому он не ожидал от Маргерит ничего, кроме любви, и она отвечала ему добрым отношением.

Джулия и Сэм более всего боялись за два пистолета и прорезиненную кобуру, спрятанную глубоко в складках традиционного монашеского одеяния Джулии. Они решили, что монахиню вряд ли станут обыскивать. У будки при главных воротах они ждали в «Мустанге» позади «Бьюика» монсеньора О'Коннела и видели, как он показывал на них и разговаривал с агентами. Затем настала их очередь.

Они показали приглашения. Агенты секретной службы взяли их, и, пока они внимательно изучали гравированные карточки и сверяли их имена с приведенными в списке, второй заглянул внутрь машины, нет ли чего подозрительного. Он взял ключи, чтобы открыть багажник. Наконец он вернулся и кивнул, чтобы Джулию и Сэма пропустили. Крейтон был пока лишь кандидатом на президентское кресло, охранники это понимали.

Когда они миновали будку, Джулия вернула Сэму его браунинг, и он поехал в гору. Джулия описывала Сэму два парных дома для гостей, такую же пару домов для детей, чайный домик в стиле палладио, гараж на двенадцать машин, площадку для вертолетов, теннисные корты и бассейн. Плюс, конечно, старый дом — любимое убежище Лайла, отделанное красным деревом.

Когда они подъезжали к основным постройкам, Джулия взглянула на Сэма и увидела, что богатство, накопленное стариком, произвело на него сильное впечатление. Сэм был не в состоянии постичь его масштабы, пока не увидел своими глазами.

Он присвистнул:

— Это дворец. Старик при деньгах. И это одно из самых больших моих преуменьшений в отношении Лайла Редмонда.

— Он покупал Арбор-Нолл, чтобы каждый сразу и навсегда понял, как он богат.

— Угу, и нацистские трофеи на стенах уничтожают последние сомнения. Держу пари, что он собирал не предметы искусства, а власть.

Они въехали во внутренний двор, окруженный низкими кирпичными стенами и засаженный темно-зеленым можжевельником. Длинная вереница машин делала крут, чтобы остановиться перед массивными главными дверьми особняка в стиле средиземноморского ренессанса. Когда наступила их очередь, они вышли из «Мустанга», а слуга отогнал машину.

Ей хотелось взять Сэма за руку. Но вместо этого они обменялись долгим взглядом, а затем спокойно пошли к дверям — дородная католическая монахиня и священник, имеющий проблемы с весом.

Джулия сразу же почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.

Через открытые двери доносились звуки праздничного вечера. Она ощутила тепло многих тел и напомнила себе о том, что надо обращать внимание на свои специфические обостренные ощущения. Сейчас они ей нужны были в полном объеме. Мимоходом она окинула взглядом внутренний двор в поисках деда... и Крейтона.

Мраморный холл и другие изысканно убранные комнаты были заполнены празднично одетыми гостями. Шум и волнение приглушили способности Джулии, и на мгновение ей захотелось повернуться и скрыться от всего этого, бежать к своему роялю и гастрольно-концертной жизни. Но она не могла уйти сейчас.

Казалось, что все вокруг пили шампанское. Они с Сэмом присоединились к публике. Они взяли по бокалу и, внимательно наблюдая, порознь вошли в толпу. Мало что изменилось здесь за прошедшие годы. Она взглянула на шедевры, развешанные по стенам, и задумалась над тем, которые из них были из числа преступной добычи деда.

Джулия двинулась в зал, затем заглянула в большую столовую, теперь заполненную круглыми столами, украшенными золотыми подсвечниками и большим количеством красных, белых и синих цветов. В их аромате присутствовал какой-то странный химический привкус. Затем она почувствовала, что кардинал смотрит на нее. В животе что-то заныло. Его Высокопреосвященство крестил ее, более того, он вел службу на похоронах отца и на свадьбе двоюродного брата Мэтта.

С облегчением Джулия увидела, как к нему подошла женщина и отвлекла его. Но она все еще была начеку. В толпе присутствовали епископы и священники. Кто из них знал Джулию Остриан? С другой стороны, благодаря их присутствию было маловероятным, что кто-то обратит внимание на одинокую монахиню. Люди, находившиеся здесь, настолько привыкли к присутствию духовенства на их торжествах, что ее нынешняя маскировка была, наверное, лучшим вариантом из всего, что она могла бы выбрать в этой ситуации. Она была всего лишь еще одной монахиней, к которой все относятся с уважением, но без всякого интереса, как к элементу меблировки празднования.

В рабочем кабинете она заметила еще нескольких родственников. Жена Крейтона Алексис болтала с несколькими женщинами. Джулия отвернулась, но периферийным зрением смогла увидеть, как Алексис на мгновение остановила на ней свой взгляд, пытаясь вспомнить, где она могла ее видеть, но ей это так и не удалось.

В напряжении Джулия продвигалась к широкой лестнице, которая, изгибаясь, вела на второй и третий этажи. На втором она быстро пересекла зал. Спальни и гостиные занимали два крыла здания. Она заглядывала во все открытые двери и в старую спальню деда. Все оставляло впечатление запущенности, как будто те, кто жил здесь раньше, давным-давно сбежали отсюда.

Она невозмутимо кивнула слугам и поднялась на третий этаж. Джулия пыталась идти медленно и с достоинством, стараясь не выдавать своего волнения. Она заглядывала в туалетные комнаты, в просторный солярий и на длинный балкон, с которого был виден Арбор-Нолл и сине-зеленый залив. Она зашла в огромный бальный зал, где музыканты устанавливали инструменты. Зеркала мерцали со стен послеполуденным светом и отражали его в виде косых лучей.