– Да? – спросила она, уже открыв входную дверь. – Точно? А ты уверен? Может… не надо? Мне-то все равно, а ты как? Да и она… захочет ли?

– Приводи ее сюда! – твердо сказал Лева, и она низко наклонила голову и тихо вышла.

– Так, Лев Симонович, ну, мне тоже пора! – бодро сказала Катя. – Самый лучший момент, чтобы попрощаться с вами, поблагодарить, так сказать, за все вами сделанное…

– Кать, не надо так.

– А как надо?

– Ну… не так. Не так как-то… Если ты сейчас просто уйдешь навсегда, это будет неправильно. Ты меня понимаешь?

– То есть вы… еще раз хотите? Ну, знаете, Лев Симонович!

– Кать, я очень тебя прошу. Ты можешь шутить надо мной, издеваться, язвить, скандалить. Делай что хочешь. Только не уходи вот так. Ну хоть сейчас, останься. Хоть на полчаса. На час.

– У вас тут своя… Не знаю, как сказать-то? Как вы там это называете? История, да?

– Эта история кончилась, – сказал Лева глухо. – Но это совсем неважно. Просто я не хочу, чтобы ты сейчас уходила. С тобой правда как-то… легче расставаться со всем этим.

– Ах, вот как! – улыбнулась Катя. – Ну ладно. Ну хорошо. Значит, я тоже теперь занимаю важное место в вашей жизни, так?

– Наверное, – сказал Лева. – Наверное, занимаешь. Только я еще не понял, какое.

– А я поняла, – жестко сказала Катя. – Вот такое же. Место человека, который рядом с вами должен страдать.

Молча. Тихо. И, главное, долго. Пока у него есть силы. Только это место не для меня. Я его еще не заслужила. Маленькая еще.

– Мне все равно, – сказал Лева. – Мне все равно, что ты об этом думаешь. Думай что хочешь. Говори что хочешь. Только не уходи. Еще полчаса. Лучше час. Не знаю, сколько. Побудь со мной. Я не знаю, почему это так важно. Но мне страшно. Страшно, Кать, оставаться сейчас одному.

Она надолго замолчала.

– Одному? – тихо сказала Катя. – У вас тут вон, целый спектакль. Две женщины. И еще я. Не многовато?

– Нет.

– Ну ладно, – сказала она и закурила. – Время пошло.

* * *

Время пошло, но Марина и Даша все никак не возвращались. Наверное, сидели в машине и разговаривали.

Интересно было бы знать, о чем?

Они с Катей молча выпили еще по чашке чая, и Лева попытался представить их разговор – там, на улице, в темной машине, где их лица были освещены только огоньками сигарет и фарами проносящихся мимо машин. Попытался, но не смог.

Что-то странное было в этом дне.

По идее, Лева давно должен был скукожиться, выйти за рамки, как-то спастись из всей этой психодрамы, устать, что ли. Ну да, устать… Но усталости не наблюдалось. Он ждал чего-то еще. Чего-то еще, что должно было сегодня случиться.

Наконец раздался звонок в дверь, и он пошел открывать. На пороге стояли Даша с Мариной.

– Здравствуйте, Лев Симонович! – сказала Даша. – Вы еще от нас не устали?

Это странное совпадение их мыслей привело его в какое-то идиотское оживление. Он засмеялся.

– Да нет, Даша, что вы. Проходите. Проходите. Попейте с нами чаю. Я вас очень прошу. Хоть ненадолго…

– Конечно, я ведь уже здесь, – спокойно сказала она. – Хоть посмотрю, как вы живете. Мне даже интересно.

Сначала наблюдалась некоторая суета: Лева приводил в порядок комнату, Марина ему помогала, Лева зажег везде свет, Даша с видом официального гостя заглянула туда и сюда, Катя же в это время тихо сидела на кухне. Потом стали церемонно знакомиться, Даша как-то странно взглянула на Катю, но та покраснела и промолчала, все ее язвительные замечания куда-то вдруг испарились… и наконец медленно, даже лениво возник разговор.

Его начала Марина.

– Лева, мы, наверное, скоро пойдем все-таки, – сказала она. – Поздно, неудобно уже. И я хотела тебе напоследок вот что сказать: ты за ребенка не беспокойся. Вернее, за двух ребенков. Ни за моего, ни за Дашиного. Я знаю, тебя это вроде как сильно волнует, и совершенно не сомневаюсь в твоей искренности на этот счет, но ты не волнуйся. Все теперь будет нормально. Я Даше помогу, если будет надо.

А она мне. Вот так. На этот счет ты можешь быть совершенно спокоен.

– Да, Лев Симонович, – поддержала ее Даша. – Я тоже хотела сказать: не надо больше насчет Петьки волноваться. Все в порядке будет. Мне кажется, Сережа кое-что понял. Мы с ним договоримся. Мы обязательно договоримся. Теперь все изменилось, понимаете? А Миша… Ну, Миша полежит в больнице. Потом Марина его заберет. Я, наверное, некоторое время с ней поживу. Мы так решили. Так что…

– Понятно… – спокойно ответил Лева. – Это я понял. Насчет этого мне дополнительных объяснений уже не требуется. Да и, в конце концов, какое я имею право вмешиваться в вашу жизнь без вашего согласия, правда?

Помолчали.

– Лева, – сказала Марина. – Ты успокойся, главное. Все уже проехало, проскочило, понимаешь? Поздно тут руками размахивать.

– Ну да, – сказал он. – Проехало. Но могу я для себя кое-что выяснить, или нет?

– Выясняйте, Лев Симонович, что вас интересует? – спросила Даша.

– Меня вот что интересует, Даш, – сказал Лева. – Когда возникла вот эта идея… Насчет вмешательства третьих сил. Или высших сил, как их назвать-то? Когда именно?

– А это важно?

– Для меня – да.

– А для меня – нет.

– Ну, так нечестно, – вдруг сказала Катя. – Вроде как правила игры нарушаются. Желтая карточка.

– Вас как зовут? – спросила Даша.

– Катя.

– Кать, а вас пригласили специально, чтобы все было почестному? По правилам? Вы хорошо знаете правила? У вас диплом судьи? Или вы не профессионал, а любитель?

– Любитель.

– Да нет, я не против… – Даша вдруг улыбнулась. – По правилам так по правилам… Любитель так любитель. Теперь уже все равно. Я могу рассказать. Не уверена, правда, что у меня получится.

– Я тебе помогу, – сказала Марина. И тут Лева заметил, что она резко побледнела.

– Марин, тебе нехорошо? – испуганно спросил он. – Тебе дать что-то? Воды? Таблетку какую-нибудь?

Марина отмахнулась досадливо: мол, помолчи.

И Даша начала свой рассказ, который мог и не получиться.

* * *

– Вы, наверное, думаете, что это как-то связано… ну, с нашими отношениями, да, Лев Симонович? Ну вот с этим – с любовью, с нелюбовью, с чувствами и так далее? Не правда ли?

– Неправда, Даш, – мягко сказал Лева. – Я не знаю, с чем это связано. Вот, пытаюсь узнать.

– Ну ладно. Значит, мне так показалось. Мне померещилось. Я ведь и в самом деле подумала, когда мы познакомились, что это самый лучший выход из положения. Спасение для меня. Понимаете? Потому что вы – единственный человек, который может Сереже помешать привести в исполнение его план. Что вы единственный человек, который может на него повлиять, или на ситуацию, я не знаю. И я старалась вам понравиться, ну просто так, чтобы перетащить вас как бы на свою сторону. А потом… Потом, когда я поняла, что вы…