— Вот именно. Это первая ошибка. Вторая же сводится к тому, что они не проверяют установки компьютера и электронной почты, а очень часто по умолчанию все входящие сообщения записываются. Пользователь думает, что его переписка конфиденциальна, а на самом деле она открыта каждому, кто знает, какая иконка открывает какие страницы. В случае с миссис Дэвис ее компьютер складывал все полученные и затем удаленные ею сообщения в «мусорную корзину», и там они сохранялись бы до тех пор, пока миссис Дэвис не очистила бы «корзину», чего она, по-видимому, ни разу не делала. Она нажимала на клавишу «Удалить» и думала, что сообщение стерто, а на самом деле оно было просто передвинуто из одного места в другое.

Линли взвесил в руках распечатки.

— Значит, это все ее письма?

Все входящие письма. На этом моя часть дела заканчивается, и дальше ты должен благодарить Хелен. Это она распечатала их для тебя и просмотрела каждое, отмечая те, что выглядят как сугубо деловые. А остальные тебе лучше изучить самому. Линли сказал жене, которая взяла с тарелки лепешку и откусывала с края крохотные кусочки:

— Спасибо, дорогая.

Он отложил сообщения, помеченные Хелен как деловая переписка, и с головой ушел в чтение остальных. Начал он с самых ранних писем, продвигаясь в хронологическом порядке, а искал в них все, что хотя бы потенциально могло являться угрозой для Юджинии Дэвис, а также — хотя не признавался в этом даже себе — все, что могло исходить от Уэбберли и могло скомпрометировать суперинтенданта.

По большей части авторы писем не пользовались своими настоящими именами, а указывали только сетевое имя, зачастую связанное с родом их деятельности или особыми интересами, но все же Линли смог понять, что ни одно из сообщений не ассоциировалось явным образом с его начальником в Нью-Скотленд-Ярде. А что еще лучше, ни в одном из адресов Скотленд-Ярд не фигурировал.

Линли вздохнул с облегчением и продолжил чтение. Он быстро обнаружил, что в переписке не встречалось никого, кто называл бы себя Пичли, Пичфордом или Человеком-Языком. Вторичное прочтение списка, полученного от Сент-Джеймса в начале разговора, не выявило адресов, ловко маскирующих чаты, на которых завязываются сексуальные контакты. Линли заключил, что на основании данного факта Пичли-Пичфорда-Человека-Языка можно в принципе исключить из списка подозреваемых, но лучше с этим подождать.

Пока он разбирал почту Юджинии Дэвис, Сент-Джеймс и Хелен вернулись к своим графикам, от работы над которыми их отвлек приход Линли. Хелен только один раз оторвалась, чтобы сказать мужу:

— Томми, последнее письмо она получила утром в день смерти. Оно в самом низу пачки, но тебе лучше сразу взглянуть на него. Мне оно показалось странным.

Линли понял, чем были вызваны такие ощущения у его жены, стоило ему лишь взглянуть на последний листок в пачке. Сообщение состояло из трех предложений, и Линли похолодел, читая: «Мне необходимо снова увидеть тебя, Юджиния. Умоляю. Не отворачивайся от меня после всего, что случилось».

— Проклятье! — прошептал он.

«После всего, что случилось».

— И что ты думаешь? — спросила Хелен, но по тону ее голоса Линли догадался, что она уже составила собственное мнение об этом письме.

— Не знаю.

Подписи под сообщением не было, а отправитель относился к числу тех, кто не указывает в своем адресе реального имени. Первой частью адреса было слово «Jete», а за ним следовало название провайдера — «Кларанет». Значит, адрес был личный, не принадлежал к домену компании, где мог работать автор. В таком случае напрашивался вывод, что для связи с Юджинией Дэвис он пользовался не рабочим, а домашним компьютером, и это соображение придало Линли спокойствия. Насколько он знал, дома у Уэбберли компьютера не было.

— Саймон, — спросил он, — а можно узнать настоящее имя человека по его электронному адресу?

— В принципе можно, через провайдера, — ответил Сент-Джеймс, — хотя для этого придется надавить на них. Они не обязаны открывать такие сведения.

— Но если речь идет о расследовании убийства? — спросила Хелен.

— Это может стать убедительным доводом, — признал Сент-Джеймс.

С четырьмя стаканами и графином в лабораторию вернулась Дебора.

— Налетай! — объявила она. — Лепешки с шерри, — и стала наполнять стаканы.

Хелен торопливо предупредила ее:

— Ой, мне не надо, Дебора. Спасибо.

Она отломила от своей лепешки еще кусочек и сунула в рот.

— Почему? — удивилась Дебора. — Ты должна выпить хотя бы капельку. Мы не разгибали спины весь день и заслужили награду. А может, ты хочешь джина с тоником, а, Хелен? — предложила она, но тут же сморщила нос. — Господи, что я говорю? Джин-тоник с лепешками. Надо же такое придумать! — Она передала стаканы мужу и Линли. — Сегодня поистине необычный день. Не припомню, чтобы ты хоть раз отказалась от шерри, Хелен, во всяком случае после того, как Саймон все соки из тебя выжал. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, все в порядке, — сказала Хелен и бросила вопросительный взгляд на мужа.

Вот он, идеальный момент, сказал себе Линли. Более удобного случая не придумаешь. Сейчас, когда они вчетвером уютно расположились в лаборатории Сент-Джеймса с шерри в руках, что может помешать ему провозгласить полушутливо: «А мы хотим сделать небольшое объявление, хотя вы, наверное, вот-вот бы и сами догадались. Или вы уже догадались?» После этих слов он мог бы обнять Хелен за плечи. Он мог бы даже наклониться и поцеловать ее в макушку. «Мы скоро станем родителями, — мог бы продолжить он с улыбкой. — Прощайте, поздние вечера и ленивые воскресные утра. Здравствуйте, памперсы и соски».

Но ничего этого он не сказал. Вместо этого он поднял свой бокал и произнес:

— Пью за Саймона с благодарностью за его помощь с компьютером. Я снова у тебя в долгу.

Он сделал большой глоток шерри.

Дебора перевела любопытный взгляд с него на Хелен, Хелен опустила голову и стала собирать графики, а Сент-Джеймс кивнул Линли в ответ на тост и пригубил стакан. В комнате повисла неловкая тишина. Нарушила ее Пич, которая съела свой ужин и тут же вскарабкалась по лестнице наверх, желая присоединиться к обществу. Такса умильно глянула на блюдо с лепешками и устроилась под столом, на котором оно стояло. Метя пол лохматым хвостом, она громко тявкнула.

— Гм. Ну что ж, — сказала Дебора и обернулась к Пич, которая, не получая ни лепешки, ни внимания, тявкнула еще раз. — Нельзя, Пич. Тихо. Даже не мечтай о лепешках. Саймон, ты только посмотри на нее! Абсолютно неисправима.

И таким образом, с помощью собаки, неловкой паузе был положен конец. Хелен начала собирать свои вещи. Она негромко сказала Сент-Джеймсу:

— Саймон, милый, я с удовольствием осталась бы и помогла тебе биться с этой дозой…

Его ответ прозвучал решительно:

— Ты и так показала себя кремнем, досидев со мной до темноты. Отправляйся домой, дальше я, герой-одиночка, справлюсь сам.