— Брайан, что случилось?

Он вздохнул, и его освещенное луной лицо помрачнело. Возлюбленный воин Элизы побывал во множестве боев, однако время пока оставалось невластным над ним. Его тело по-прежнему было сильным и стройным, плечи — широкими, спина — прямой. Но на висках уже заблестели седые пряди, тонкие морщины показались вокруг глаз и становились резче, когда Брайан печалился. Как сейчас.

— Мы с Уиллом и все остальные попробуем помочь ему в правлении. Но я боюсь, Элиза. Очень боюсь. Джон на престоле… эта мысль меня пугает. Нам предстоят трудные времена, любимая.

Она ответила дрожащей улыбкой.

— Я не боюсь будущего, Брайан. Хуже, чем было, уже не будет, особенно если рядом со мной останешься ты.

Он зарылся губами в золотистые волосы на ее макушке.

— Ты моя мирная крепость, ты мое спокойствие среди хаоса, — нежно прошептал он.

Элиза улыбнулась этим словам и спросила:

— Элеонора уже знает?

Королева любила Ричарда больше всех других детей.

— Она рядом с ним.

— Я рада этому.

Бедная Элеонора! В свои восемьдесят лет она стремилась к покою, но теперь будет вынуждена заботиться о Джоне…

— Господи, как же я устал от войн и политики! — воскликнул Брайан.

— Король мертв, да здравствует король, — пробормотала Элиза. Да, Брайан и впрямь устал. Им предстоят трудные дни, месяцы, а может, и годы. Он мог бы отдохнуть, но дела призывают его. Таково проклятие сильных душой и телом мужчин.

Он еще ни о чем не говорил, но сообщил, что, вероятно, пробудет дома совсем недолго. Ему придется предстать перед Джоном и попытаться сдерживать рвение новоиспеченного короля или же встать на сторону вассалов Ричарда и народа. Время будет тяжелым… напряженным… утомительным…

Она коснулась его щеки.

Элиза могла бы отправиться в путь вместе с мужем, но их младшему сыну, названному Генрихом в память о прошлой тайне, было всего два месяца, и ей пришлось бы или расстаться с ним, или привезти в Лондон. В Лондоне у Брайана почти не будет времени на нее. Народ жаждет справедливости. А Брайан служил Генриху и Ричарду. Народ знал и любил его.

Вероятно, ей все же придется отправиться в Лондон, если Брайан уедет слишком надолго. А пока…

— Брайан, может, забудем обо всем до завтра? — лукаво спросила она.

Брайан взглянул в ее прекрасные глаза, ощутив их теплоту и волшебное очарование. Она была такой нежной и покорной в его руках; а в шепоте ее слышалось обещание силы и страсти, которая унесет его к далеким берегам, к мирной гавани.

— Ты давно была в охотничьей хижине? — хрипло спросил он.

— Совсем недавно. — Глаза Элизы блеснули под луной. По возвращении в Ферс-Мэнор из Святой Земли первым делом Брайан приказал построить охотничью хижину в одном из окрестных лесов. Сюда они часто приезжали, когда в доме становилось слишком многолюдно.

— Я не стала бы увлекать тебя в погоню без причины! — обиженно сообщила Элиза. — Там уже разведен огонь в очаге, готово подогретое вино. Постель застелена свежими и ароматными простынями, а поскольку ночь будет особенно холодной, я запаслась теплыми шерстяными одеялами. В хижине найдется свежий хлеб, если мы проголодаемся, масло и мясо. Брайан, иногда королям приходится ждать своих подданных!

Он запрокинул голову и рассмеялся, удивляясь, как ловко удалось Элизе избавить его от мрачных мыслей.

Да, король может подождать.

— Подумать только! — в восхищении заметил он. — Некогда я всю ночь пытался удержать тебя в хижине, а ты просто сгорала от ненависти ко мне!

Элиза вспыхнула.

— Ты был слишком жесток.

— Но я считал тебя отъявленной воровкой. И ты пыталась соблазнить меня, да-да, ты сама не осознавала всей своей силы!

Элиза прикрыла глаза и прижалась к его груди. На эту ночь он принадлежал только ей. Уилл Маршалл поймет ее. Уилл тоже любит свою жену. Он непременно все поймет.

А сегодня… сегодня наконец-то ее ночь.

— Так вы говорите, милорд Стед, что я обладала великим даром… убеждения?

— В самом деле.

— Тогда вы не будете возражать… если я соблазню вас?

— Возражать? Нет. Но, боюсь, это вам не удастся.

— Но почему?

Он хитро улыбнулся, сжимая ее в объятиях.

— Потому что я сам намерен соблазнить вас незамедлительно.

— О, Боже!

Внезапно он пустил жеребца между деревьями галопом, следуя по давно знакомой тропе. Жеребец полетел сквозь тьму, а небо вдруг прорезала молния, послышался раскат грома.

Капли дождя посыпались на них.

Элиза подняла голову и увидела, что Брайан смотрит на нее.

Оба разразились смехом.

Жеребец мчался вперед, к свету и огню в окнах хижины, затерянной в глубине леса.