Может быть, всему есть самое банальное объяснение, сказала себе Бидайн. Но нехорошее чувство усиливалось, устроившись в животе, подобно колючему шару.

Она закрыла дверь в комнату Нандалее и пошла обратно в большой зал. На лестнице ей встретилась Ливианна.

— Ну? Что с ней?

— Ее нет, — прошептала Бидайн. — Может быть... она у спрятанного витража...

Наставница нахмурила лоб, повернулась и без лишних слов стала спускаться по лестнице. Бидайн пошла за ней.

В библиотеке все было, как всегда. Запах пыли и пергамента, теплый, янтарный свет янтаринов, их шаги в тишине. Но когда они вошли в комнату, где на стене таился похожий на око витраж, Бидайн сразу поняла, что ошиблась. Повсюду была кровь. Капли крови на полу. Кровь на золотой раме витража. Кровь на потолке комнаты!

— Она была здесь, — спокойно констатировала Ливианна.

Бидайн хотела подойти к витражу, но наставница удержала ее.

— Нет! Что-то изменилось! Разве ты не чувствуешь? Держись подальше отсюда. Никогда не приходи сюда больше.

Бидайн неуверенно посмотрела на витраж. Она не осмеливалась взглянуть на артефакт Незримым оком.

— Там есть... новый кусок... стекла? — Ее голос был тих, он прерывался. Силы не было. Только она виновата в том, что Нандалее пошла к витражу. Зачем только она рассказала о нем подруге!

Ливианна забеспокоилась.

— Есть ли новый кусок стекла? Не знаю. Но я чувствую, что витраж изменился. И совершенно очевидно, что он пил кровь Нандалее.

Послышался негромкий треск.

— Выходим! — приказала Ливианна. — Он просыпается! Сейчас он хочет получить тебя. Между тем, что здесь произошло, и тобой есть связь, не так ли?

— Да, — прошептала Бидайн. Громко всхлипнув, она выскочила прочь из библиотеки, прочь от жуткого витража и прочь от крови своей подруги. Она пробежала всю утреннюю дистанцию, ни разу не остановившись. Она мертва, думала она, делая каждый шаг. Нандалее мертва. И я убила ее.

Раны Нандалее кровоточили. Каждая клеточка ее тела болела. Она понятия не имела, где находится. Полная темнота. Из последних сил она боролась с приступом паники, превращавшей ее в заблудившееся, жалкое хнычущее создание. Всего несколько мгновений назад девушка была в библиотеке, а затем ее охватило такое чувство, как будто она падает между стенами, утыканными ножами. Как будто ее схватило что-то чужое, бесплотное.

Эльфийка закрыла глаза. Подключила все остальные чувства. Здесь было жарко. Вода, в которой она стояла, была теплой и доходила ей чуть выше колен, от нее исходил затхлый запах.

А потом она услышала, как что-то закапало. Кровь из ее ран!

Она вытянула вперед обе руки и стала ощупывать темноту вокруг себя. Ее левая рука коснулась чего-то. Нандалее одернула руку, которую сковало палящей болью. С кистью что-то неладно! Она подняла ее к самым глазам, но ничего не увидела. Нандалее подносила руку все ближе и ближе к лицу, пока не коснулась лба. Девушка застонала от боли и вспомнила — последнее, что она видела, прежде чем витраж затянул ее, — отрезанные кончики пальцев!

Нандалее стало дурно. Она покачнулась, ударилась плечом о стену и замерла. Она не имеет права сдаваться. Нельзя позволить боли и отчаянию одолеть себя!

Она осторожно стала пробираться ощупью вдоль стены. Место, где она оказалась, не было похоже на пещеру. Один раз ей показалось, что она нащупала сквозь ткань рукава швы каменной кладки. Кроме того, пол, несмотря на затопление, был очень ровным. Кровь залила ее левый глаз. Ей приходилось то и дело моргать, чтобы видеть. Нандалее чувствовала слабость. Неужели капля за каплей она утрачивает кровь? Ей было известно о медленно подкрадывающейся смерти от потери крови. Будучи охотницей, девушка часто видела, как дикий кабан или олень еще продолжает брести, а потом падает замертво. Может быть, теперь пришло ее время погибнуть таким образом? К затхлому запаху воды примешался новый аромат. Определить его она не могла. Он был приятным, как запах ладана... Но, тем не менее, другим.

Нандалее прислонилась спиной к стене и медленно опустилась на колени. У нее ужасно кружилась голова. Где же это она оказалась? Вода была приятно теплой и немного вязкой, как будто в ней жили водоросли. Как небольшой пруд под раскаленным солнцем.

Из последних сил она поднялась и заставила себя идти дальше. Появился новый звук. Здесь кто-то есть. Совсем рядом. Вдалеке плясал огонек света. Оранжевый. Дрожащий.

Нандалее побежала. Там были еще голоса. Мелодичные и ясные голоса. Они сливались друг с другом, словно пел хор. Вот только каждый из голосов выводил свою песню. Путь к свету казался бесконечным. Она дважды спотыкалась и падала в затхлую воду. Силы оставляли ее. То, что начиналось как бег, превратилось в слабое пошатывание, со все большими перерывами. Во рту она чувствовала привкус собственной крови. Оглушительная слабость охватила все ее тело. Ей хотелось, чтобы теплая вода сама понесла ее. Закрыть глаза. Всего на миг, чтобы потом с новыми силами проделать последний отрезок пути. До оранжевого светящегося огонька уже было подать рукой, а хор чужих голосов убаюкивал ее. Она не понимала ни слова, ни один из языков, которые ей доводилось слышать, не был похож на этот стоголосый речитатив.

Нандалее сжала правую руку в кулак. Искалеченные пальцы пронзила жгучая боль. Девушка тут же осознала, что этой рукой, без подушечек на пальцах, она никогда не сможет снова натянуть тетиву. Витраж отнял у нее самое ценное. Единственное, что получалось у нее лучше всего. Боль превратилась в гнев. Девушка поднялась. Ей хотелось узнать, где она оказалась, хотелось выкричать всю свою боль в лицо своим поющим мучителям. Даже если это будет последнее, что она сделает в своей жизни.

Еле переставляя ноги, Нандалее вышла в просторный зал. Факелы и жаровни отбрасывали на стены и колонны неровный пляшущий свет. По колено зал был залит водой. Моргая, лучница оглядела поющих. Странные создания, похожие на эльфов, и, тем не менее, причудливые, иные. Из лба у них росли длинные, загнутые далеко назад рога. А ноги у них были как у газелей! Суставы не на месте. И среди них были только женщины! Одна из них стояла настолько близко к ней, что, вытянув руку, Нандалее могла бы коснуться ее. Глаза поющей настолько сильно закатились назад, что виден был только белок. Она была полностью погружена в медленный речитатив. Мягкий бархатистый голос приглушил гнев Нандалее.

Все поющие были обнажены. И в то же время — нет. Они были одеты в яркие, кричащие цвета. Их тела были разрисованы. Поразительные узоры из белого, багряного, темно-синего и светло-серого цветов покрывали их загорелые тела. Между ними лениво плавали полосы дыма. Он вился меж их разукрашенными телами синими, прозрачными змеями. Он плыл из середины огромного зала, где между массивными колоннами на постаменте сидело что-то черное и блестящее. У дыма был такой приятный аромат... такой приятный...