— Думаю, да, — прошептала она. — У нас еще осталось две неоткрытых упаковки.

Он застонал и поцеловал ее.

— Я знал, что мысли у нас сходятся.

Пятница, 28 октября, 09.00

Стивен вошел в больничную палату, жалея, что не припас для Нейла Дэвиса более утешительных новостей.

Тот с угрюмым видом сидел на кровати, и Стивен понял, что он уже все знает.

— Ты как? — спросил он.

Дэвис нахмурился.

— Задница болит.

Губы Стивена дернулись в улыбке.

— Вижу, что тебе лучше.

— Да, — проворчал Дэвис. — Похоже на то. Как Дженна?

— Вчера ходила на каратэ, выглядела просто жутко в своем кимоно и без волос. Похожа на статиста из очень дешевого фильма Джеки Чана.

Дэвис опять заворчал, но теперь в голосе уже сквозил намек на улыбку.

— Грейс Джонс — берегись! — сказал он, потом посерьезнел. — Как Келли?

— Ее выписали из больницы под наблюдение психотерапевта. Родители хотят переехать в другой город. Начать жизнь заново.

— Иногда это помогает, — заметил Дэвис.

— Ты в Сиэтл возвращаться собираешься?

Дэвис улыбнулся.

— А ты хочешь, чтобы я остался? — Но сказано это было без злобы.

— Если честно, нет. Но если останешься, знай — ты в моем доме всегда желанный гость.

Дэвис засмеялся.

— Знай, что я тебя недолюбливаю, — проворчал он. — Я хочу украсть твою женщину, а ты приглашаешь меня на ужин.

Стивен приподнял бровь.

— Я слышал, что в Сиэтле в это время года очень красиво.

Дэвис покачал головой.

— Если честно, я подумывал о том, чтобы податься во Флориду. Там у моего брата лодка, он приглашал меня помочь с организацией рыболовных экскурсий.

— Лучшего места для поправки здоровья и не придумаешь, — сказал Стивен.

Оба целую минуту молчали, потом Стивен протянул Дэвису купленную газету.

— Насколько я понимаю, ты уже все знаешь.

— Да, видел в новостях. «МАТЬ СЕРИЙНОГО УБИЙЦЫ УНИЧТОЖИЛА ВСЮ СЕМЬЮ И ЗАСТРЕЛИЛАСЬ САМА», — прочел Дэвис, поднял голову. — Драма в суде, от которой кровь в жилах стынет, — сухо прокомментировал он. — Жаль, что я это пропустил.

— Нора спрятала иглу в тюбике помады. Она, видимо, пошла в дамскую комнату перед предъявлением обвинения и собрала шприц. Когда судья ударил молотком, она вскочила, закатила истерику. Начала кидаться к Джошу на шею. Через десять секунд Джош упал, началось столпотворение. Она вонзила иглу ему прямо в сердце и нажала на поршень. Патологоанатом сказал, что в шприце было столько транквилизатора, что и слона свалило бы. — Он вздохнул. — Пристав попытался поднять Джоша — он не сразу понял, что тот уже мертв. Нора выхватила у пристава пистолет. Засунула себе в рот. И конец.

— И они жили долго и счастливо, — сухо добавил Дэвис.

— В аду.

Дэвис глянул в газету.

— Двух остальных она застрелила перед тем, как выйти из дому.

Стивен потер шею. Зрелище было пренеприятное.

— Руди обнаружили в постели. Похоже, он умер сразу. Мужа нашли не где-нибудь, а в туалете. — Стивен подумал о том, что Виктору Лютцу выстрелили в пах — наверное, за его многолетние измены, — в голову, в сердце. — Думаю, он мучился. Еще как.

— С хорошим парнем этого не произошло бы.

— С этим я вынужден согласиться.

— Мужа я еще могу понять, но детей… — удивился Дэвис. — Зачем она это сделала?

— Нора оставила записку. Написала, что для нее невыносима мысль о том, что ее сынок окажется в тюрьме, ведь он болен, ему необходима помощь и так далее, и так далее. Если ему не могут оказать помощь, мальчику лучше умереть, чем до конца жизни гнить в тюрьме. Без Джоша она жизни не представляет и не хочет, чтобы Руди пришлось жить без них. После ареста Руди в Сиэтле она отвела Джоша к психиатру, ничего не сказав Виктору. Она подозревала, что во всех убийствах виновен не Руди, а Джош. Скорее всего, застала Джоша за очень неприглядными вещами, которые он вытворял с соседской собакой, и поняла, что ее сын не вполне нормален. Как бы там ни было, она заплатила, чтобы подпортить тебе доказательства, а потом психиатры накололи Джоша лекарствами. Чтобы контролировать его. Вчера мне звонил врач Джоша, когда услышал о его гибели. Сказал, что после смерти пациента больше не обязан соблюдать врачебную тайну, и восполнил некоторые пробелы в истории. Он сказал, что Джош и Руди — близнецы, однако Нора забрала Джоша на год из школы, чтобы он прошел лечение. Именно поэтому он учился классом младше Руди. — Уголок рта Стивена дернулся вверх. — Сказал, что он как врач считает Джоша Лютца больным ублюдком, но полагает, что Нора — намного хуже.

Дэвис свернул газету.

— Яблочко от яблоньки недалеко падает.

Стивен отстранился от стены, на которую опирался.

— Как я уже говорил, трудно найти менее симпатичную семейку… — Он повернулся к двери, поколебался, обернулся. — Нейл, спасибо.

Дэвис отвернулся.

— Я все равно тебя ненавижу.

Стивен неловко усмехнулся.

— Значит, мы квиты. Заезжай к нам, перед тем как отправишься на юг. Я знаю, что Джен захочет попрощаться.

Он направился к двери, когда услышал:

— Тэтчер!

Не оглядываясь, Стивен спросил:

— Что?

— Пожалуйста, не облажайся больше, а то в следующий раз я буду уже не так великодушен.

Стивен втянул щеки.

— Ты настоящий рыцарь, Дэвис. Пока.

Он уверенной, пружинистой походкой дошел до конца больничного коридора, нажал на кнопку вызова лифта.

Сегодня у него свидание с Дженной. Пиво с крылышками. И он собирается быть очень, очень счастливым.

Воскресенье, 25 декабря, 10.30

— Это всегда так? — спросила Дженна уставшим от смеха голосом. Они со Стивеном сидели на диване и смотрели на горы оберточной бумаги в гостиной.

Стивен обнял ее за плечи и притянул к себе, наслаждаясь запахом кокоса и прикосновением ее груди.

— Конечно. Все было очень по-домашнему, разве нет?

Из кухни в гостиную ворвалась Синди-Лу, повсюду разбрасывая оберточную бумагу. За ней бежал Ники, а за ним по пятам — Джим и Жан-Люк. Его сын был счастлив, он смеялся. И спал всю ночь напролет в своей новой кровати в форме машины.

Брэд разослал заявления в университеты, и теперь у него была только одна причина хмурить брови: надо было выбрать какой-то из них, когда его примут.