Она вскочила и бросилась к нему, зажала его рану ладонью, пытаясь остановить кровотечение.

– Нет, не надо! Пусть течет! – крикнул он почти с радостью. Лицо его побледнело, но он только покачал головой в ответ на ее немой вопрос. – Разве ты не видишь? Я живой! Живой, Мун! – Он издал какой-то странный звук – вряд ли это был смех, – и она увидела, как глаза его стали совершенно изумрудными и слезы брызнули и повисли на кончиках ресниц. Он поднял окровавленную руку к залитому слезами лицу. – Мун. Моя Мун. – Он снова обнял ее, но теперь уже нежно, и мучительную боль причиняло ей теперь лишь возрождение и освобождение их душ. – Живой. Снова живой…

Ее вдруг ожег огонь желания. Она теснее прижалась к Спарксу, пальцы ее скользнули ему под рубашку. Она, чувствовала тепло его тела, его гладкую кожу, покорные ее ласке мускулы… Его руки скользнули вдоль ее бедер, снова поднялись, скользя по спине. Он начал тихонько подталкивать ее к постели, целуя с бесконечной нежностью.

– Нет, дай я сам…

Он расстегнул и снял с нее платье, оно упало на пол. Ладони его пели, скользя по ее обнаженной коже. Потом он сам почти машинально выбрался из одежды. Она старалась не смотреть на его шрамы.

Они легли, и теперь, глядя вверх, она не видела ничего, кроме того, что там отражалось – бесконечной любви и всепожирающей страсти. Они вновь начали не спеша открывать для себя счастье близости, знакомое им почти с детства. Время спиралью уходило в бесконечность, и тело Мун стало как бы исходной точной Вселенной… Каждым прикосновением он старался доставить ей радость и удовольствие и довел ее до высшей точки наслаждения с таким мастерством, какого у него никогда не было прежде… Они ныряли, кружа в воздухе, взмывали ввысь пламенем победоносного костра, сгорали в нем и вновь возрождались, подобно фениксу… Она отвечала ему, как умела, но с не меньшей страстностью, беззвучно шепча слова любви, которых, конечно же, было недостаточно, чтобы поведать ему о той радости, что заполнила сейчас все ее существо. И, в конце концов, они рухнули с высот вместе и сгорели на костре своей страсти, словно завершившись друг в друге.

– Мун, Мун, проснись!

Мун вздохнула; она все еще спала на теплой золе любовного костра.

– Еще не пора… – Она не открывала глаз, немного боялась открыть их.

– Пора. Да проснись же! – Спаркс уговаривал ее нежно, но требовательно. – Нам больше нельзя оставаться здесь. Бал скоро закончится. Мы должны успеть до того, как Ариенрод явится сюда. – Страх звучал в каждом его слове. – Впрочем, меня и полиция тоже ищет…

– Я знаю. – Мун открыла глаза. – Но мы найдем такое место, где ты сможешь переждать, пока не наступит Смена Времен Года.

– Смена Времен Года! – Спаркс окаменел. – Боги! – Кулаки у него сжались сами собой.

– В чем дело? – Мун села, вдруг совершенно проснувшись. Ей стало страшно.

Он посмотрел на нее, бледный от отчаяния.

– Не будет никакой Смены Времен Года, если Ариенрод успеет осуществить свой план. Она намерена устроить что-то вроде эпидемии, в которой погибнет большая часть островитян, находящихся в Карбункуле…

Мун не верила собственным ушам.

– Как? Зачем?

– Она нашла одного мерзавца, инопланетянина, по кличке Сурс. Он многие ее гнусные поручения выполнял, например, прежнего комиссара полиции отравил наркотиками… Сегодня я отнес ему плату: «живую воду»… – Спаркс кусал губы. – Ариенрод хочет остаться королевой и навсегда сохранить власть Зимы на Тиамат!

Мун зажмурилась; она старалась не думать о той роли, которую сыграл Спаркс в ужасной затее Снежной королевы, и тщетно пыталась найти какой-нибудь выход.

– Мы должны остановить ее!

– Да, конечно, – он отбросил покрывала прочь. – Знаешь, Мун, ты иди прямо к легавым и все расскажи им. Они еще могут успеть… – Он скомкал простыню. – Клянусь глазами Хозяйки! Как я мог?!

Мун почувствовала, как ужас сдавил ей горло – стало трудно дышать: она вспомнила, почему и сама тоже не может пойти в полицию.

– Спаркс, я побывала на другой планете… И в полиции это известно…

Он резко вскинул голову.

– Они же тебя депортируют!

Она кивнула и откинула волосы с лица.

– Но их как-то нужно предупредить…

– Тогда мы пойдем вместе. Может быть… они хотя бы позволят нам не разлучаться. – Рука его бессильно скользнула вдоль ее спины. По телу Мун пробежали мурашки.

– Хорошо. – Она быстро соскочила с постели, понимая, что если дрогнет сейчас, то никогда уже не сможет отделить себя от него. – А теперь, пожалуй, нам действительно пора. – Она вдруг вспомнила, что БиЗед ждет ее, и на мгновение зажмурилась, отбрасывая все раздумья и сомнения прочь.

Они молча оделись и вышли из комнаты с зеркальными стенами и потолком; уже на пороге Мун еще раз глянула через плечо: отраженный зеркалами свет подмигнул ей. Они быстро и по-прежнему молча пошли по пустому коридору; вокруг стояла тишина – бал давно закончился, огни в зале были погашены. Мун видела, как лицо Спаркса становится все более мрачным и замкнутым.

– Спаркс… помни, что это наш мир!

Она накинула на голову капюшон, прикрывая остатки своей роскошной прически, и постаралась идти ровным шагом.

Он быстро посмотрел на нее и кивнул, но в глазах его была тревога. Они спустились по лестнице, незаметно проскользнув мимо зала Приемов, где кружили усталые слуги, убирая со столов. Вскоре они добрались до зала Ветров; он был полон неясных теней и стонов – точно такой, каким она его запомнила, с трепещущими в вышине полотнищами – парусами призрачных кораблей, пребывающих в вечном плавании…

– Как тебе удалось пройти над Колодцем? – Он прошептал это еле слышно, и она тоже прошептала в ответ:

– С помощью вот этого. – И показала ему черную коробочку с кнопками. Он вдруг остановился.

– Только Ариенрод…

– Это Герне. Герне научил меня управлять ветром…

– Герне? – Он явно не верил. – Каким образом? Где ты с ним познакомилась?

Она покачала головой.

– Я потом все расскажу тебе – все потом. – Воспоминание о том зове, который тогда донесся до нее из Колодца, вновь ожило в ней. – Ты только помоги мне сейчас… через него перебраться… не позволяй мне останавливаться – что бы ни случилось! – Она глубоко вздохнула.

– Хорошо. – На его лице отразилось сильнейшее беспокойство и полное непонимание причин ее теперешнего страха.

Они подошли к самому краю Колодца, и Мун своим пылающим лицом почувствовала дыхание моря, холодное и влажное. Она нажала первую кнопку, и прозвучала первая нота успокаивающей ветры секвенции. Но Спаркс вдруг оглянулся, словно прощаясь с тем, что оставлял позади, во тьме, и Мун тоже потянулась к нему, пытаясь отогнать обуревавшие его душу сомнения, и вдруг… дрожащая от ветра, звенящая полутьма сменилась ярким светом! Зал совершенно преобразился. Они прижались друг к другу, испуганно моргая и прикрывая глаза руками.