Однако не успела Марта произнести: «Знаете, в доме у Джимми Гуда…» — как Оскар фон Эйрик перебил ее:

— У Джимми Гуда! Боже мой! — И немедленно начал подробно описывать, как он гостил у Джимми Гуда в том самом доме, как Джимми (Оскар называл его по имени, словно они всю жизнь были закадычными друзьями) в свои тридцать три увлекается скейтбордингом, как он поставил на одном из газонов огромный желоб для катания…

Марту не слишком расстроило, что Оскар перехватил ее блестящую находку, хуже было другое — когда Сонни Продж повернулся послушать, Оскар фон Эйрик стал смотреть мимо нее, обращаясь все время только к ее соседу. Мало того, когда Сонни Проджа отвлекла Джойс, Оскар фон Эйрик умолк. Оборвал фразу на полуслове и застыл с открытым ртом, не сводя глаз с Сонни Проджа. Словно кто-то нажал на кнопку «пауза» — Оскар ждал, пока Сонни Продж закончит с Джойс. А на Марту даже не взглянул.

В конце концов, зачем попусту тратить такую удачную байку на никчемную, брошенную матрону, даже если она хозяйка столика?

А неподалеку Пипкас, окруженный этим бушующим светским морем, как мог старался поддержать беседу со своей соседкой, Корделией Пустомилз, вдовой сенатора Джорджии Ульрика (Уби) Пустомилза. Не то чтобы с ней было трудно разговаривать — Корделия охотно болтала на любую предложенную тему. Но она была слишком стара, слишком многое осталось у нее в прошлом, а Пипкас хорошо заправился шампанским и жаждал приобщиться ко всем радостям светской жизни за этим столиком, где царили Юджин и Марша Ричманы, магнат фитнес-центров и его блистательная супруга. Марша сидела слишком далеко от Пипкаса, он не мог поговорить с ней. А вот Юджин Ричман был совсем рядом, по другую сторону от Корделии Пустомилз, и Пипкас изо всех сил прислушивался к его разговору с Джулиусом Лихтом, преуспевающим адвокатом по прозвищу Мистер Коллективный Иск. Они обменивались репликами, перегибаясь через какую-то блондинку, плоскогрудую, но хорошенькую, а та поворачивала завитую голову то к одному, то к другому соседу, как вентилятор. Вскоре Пипкас весь обратился в слух — речь зашла о Чарли Крокере.

С трудом перекрикивая общий гомон, Юджин Ричман угощал Джулиуса Лихта рассказом о выходных, которые он недавно провел на плантации Крокера, о всякой всячине, которой он там насмотрелся и наслушался — какой у старины Чарли взгляд на мир… на расовые проблемы… на права геев…

Лихт, элегантный седой мужчина — не лицо, а сплошные острые углы, — покачал головой:

— Это такой ретроград, просто динозавр. Кстати, он где-то здесь. — Лихт вытянул шею. — Только что его видел. Крокер выкупил столик. Хотел бы я подойти поближе и послушать, что он скажет об этом мероприятии.

— О каком мероприятии?

— О выставке Лапета.

— Да уж, я тоже не прочь послушать! — Ричман рассмеялся своим мягким смехом.

У Пипкаса, который давно уже пропускал мимо ушей журчание пожилой миссис Пустомилз (что-то о садоводстве), по спине побежали мурашки. Крокер здесь! Пипкас поспешно обвел взглядом рой гостей. С этим бугаем без полицейских лучше не сталкиваться! И в то же время — отличный повод… «Сейчас! — мелькнуло у Пипкаса. — Сейчас самый подходящий момент!»

Нельзя же одновременно слушать советы старушки об аэрации камелий и вмешиваться в разговор Ричмана и Лихта о Крокере. Они вот-вот сменят тему, и будет поздно. Надо действовать сейчас! Поэтому Пипкас без всяких предисловий и извинений перевел взгляд с пожилой миссис Пустомилз на Джулиуса Лихта, включил улыбку мощностью в триста ватт и крикнул:

— Вы сказали, Чарли Крокер выкупил здесь столик?

Краем глаза он заметил возмущенную гримасу миссис Пустомилз — конечно, обрывать один разговор ради другого, поинтереснее, бессовестная грубость, — но у него нет времени соблюдать приличия! Пипкас так сильно наклонился в сторону Лихта и Ричмана, что почти лег на плечо своей соседки.

— Да, верно, — сказал Джулиус Лихт немного растерянно, поскольку понятия не имел, кто этот улыбающийся сосед по столику.

— Вот ведь свинство, а! — крикнул Пипкас. — Выкупить столик на наши деньги!

— На ваши деньги? — поднял бровь Юджин Ричман.

— На наши — «ГранПланнерсБанка». — Пипкас многозначительно повел глазами — не буду, мол, вдаваться в детали. Но вслух добавил: — Слышали о «Крокер Групп»?

Ричман и Лихт кивнули. Оба наклонились к Пипкасу, предвкушая сплетни. Пипкас снова повел глазами.

— А что с «Крокер Групп»? — спросил Юджин Ричман.

— С высоткой — ничего. Высотка замечательная. А вот ситуация там… — Он еще раз многозначительно повел глазами.

— В каком смысле? — поинтересовался Ричман.

— Одно скажу, если через полгода у Крокера все еще останется Терпмтин, это будет чудо. — И Пипкас многозначительно ухмыльнулся.

— Вы это серьезно? — спросил Юджин.

Пипкас сжал губы и покачал головой. Теперь все трое — Ричман, Лихт и Пипкас — так близко придвинулись друг к другу, что пожилой миссис Пустомилз и симпатичной блондинке пришлось буквально вжаться в спинки стульев.

Пипкас был в восторге от самого себя. Говорить так уверенно, полностью владея информацией, мог только человек ранга Артура Ломпри. Новый Рэй Пипкас. Он чувствовал, что поднялся на один социальный уровень с самыми важными особами, которые сидят сейчас за ужином в этом огромном зале.

— Кстати, о Крокере, — заметил Джулиус Лихт. — Знаете, кто эта женщина?

— Какая? — спросил Пипкас.

Чтобы не показывать прямо, Лихт приложил руку к груди и вытянул палец в сторону женщины за соседним столиком. Пипкас обернулся. Это оказалась та самая почтенная дама с блестящими плечами, которую он заметил в начале вечера рядом с Ломпри. Она обреченно откинулась на спинку стула, а ее соседи с обеих сторон оживленно болтали, наклонившись друг к другу.

— Кто это? — поинтересовался Пипкас. — Я ее давно заметил. Где-то видел, только никак не вспомню.

— Первая жена Крокера, — пояснил Джулиус Лихт. — Сто лет уже нигде не показывалась. Честно сказать, я о ней совсем забыл. Приятная женщина.

Пипкас посмотрел на даму и попробовал составить о ней хоть какое-то мнение. Первая жена Крокера… Смотрит куда-то вдаль, мысли явно блуждают где-то за пределами музейных стен…

И Вдруг Пипкаса будто током ударило, каждый нерв вспыхнул: «АГА!»

— Как ее зовут? — спросил он Джулиуса Лихта.

— Марта.

— Марта, — повторил Пипкас, кивая. — Да, теперь припоминаю. Действительно симпатичная женщина. Марта Крокер, Марта Крокер…

Казалось, он погрузился в приятные воспоминания… хотя на самом деле просто старался вбить это имя себе в голову.

«Марта Крокер, Марта Крокер, Марта Крокер, Юджин Ричман и Джулиус Лихт… Марта, Юджин и Джулиус… Либо это чудовищная ошибка, либо я обрел наконец ядро своего будущего успеха, тот самый центр тяжести…»