Пусть они пожирают друг друга, думала она, шагая целенаправленно по коридору правоохранительного центра. Ее пристальный взгляд был сосредоточен прямо перед собой, мысленно она уже была в лаборатории криминалиста, где Пол Кирквуд неохотно позволил снять отпечатки своих пальцев.

21.23

— 30 °C, коэффициент комфортности: — 45

Реакция на сценическое искусство Пола была незамедлительной и мощной. Весь день в полицейском управлении и офисах муниципалитета телефоны звонили не переставая. Однако Пол был бы встревожен, узнав, что не все абоненты выражали свое неудовольствие «этим позорным поворотом событий», как выразился один из его сторонников. Хотя в основном люди сочувствовали Полу, были и такие, которые думали, что он делал так всегда. И, как виноградная лоза, которая процветала даже при таких низких температурах, по городу поползли сплетни, что его арест уже неизбежен. Слух быстро набирал обороты и силу.

На более заметном фронте защитников Пола оскорбленные граждане звонили своим членам совета, члены совета звонили мэру, а тот обратился к Митчу лично. Холт, все еще злясь на Пола, не принес извинений. Ему платили, чтобы он делал работу, и он делал ее. Если люди хотят контролировать того, кто попал под их недоверие, пусть тогда поищут кого-нибудь еще носить значок.

На данный момент это не кажется такой уж плохой идеей, подумал он.

Чтобы убежать от телефонных звонков, Митч расположился в опорном пункте, но напоминания о деле кричали со всех стен и столов, заваленных копиями отчетов, заявлений и файлов об обнадеживающих уликах, которые зашли в тупик… И где часы на стене бросали в никуда секунды: 21.23.

Он провел последние четыре часа, лично проверяя сообщение о возможном нахождении Джоша в небольшом городе Джордан на расстоянии в семьдесят пять миль от Оленьего Озера. Еще один тупик. Еще один выброс адреналина и… крах.

Холт вернулся к столу, на котором огромной стопкой лежали заявления от граждан Оленьего Озера, где они тыкали пальцем в соседей, обвиняли полицейских, учителей, отца Тома, Пола. Вернулся к телефону, который отказывался умолкнуть, принося звонки от все большего количества людей, бросающих все больше обвинений.

Это был отвратительный случай, полный уродливых вероятностей, и самое мерзкое заключалось в том, что Пол действительно был как-то с ним связан.

Логика выступала против Пола, который был не в состоянии доказать несостоятельность обвинения, не оставив после своих доводов металлического привкуса лжи. Логика указывала, что он слишком упорно протестовал против снятия у него отпечатков пальцев.

Логика выступала также против Альберта Флетчера. Человека, от общения с которым у него на затылке волосы вставали дыбом. Ему не нравился дьякон, и, когда Митч думал о Флетчере, он не мог избавиться от рези в желудке. Он поставил бы на кон свой полицейский жетон, что Флетчер в чем-то виноват. Но проблема заключалась в том, что Холт не знал, в чем именно, и ничего не мог доказать. Пока самым подозрительным в действиях дьякона, о чем доложили парни из группы слежения, была его поездка в химчистку в Татонку, притом что их было две в самом Оленьем Озере. Но это точно не дымящийся пистолет.

Митч уставился на доску. Написанные цветными мелками имена, вопросы, оставшиеся от бесчисленных «мозговых штурмов», расплывались перед глазами, как облака. Подозрения и догадки. Предположения о психически нездоровых людях в Оленьем Озере и их мотивах. Оленье Озеро… Его приют. Его чистилище. Митч чувствовал, что жил в тумане мягкого спокойствия и добропорядочности в течение последних двух лет, не обращая внимания на нарывы под безмятежной поверхностью города. Охотно оставаясь слепым и преднамеренно отключив свои инстинкты полицейского.

Он негодовал на Меган, что та оказывалась за его спиной всякий раз, когда он оборачивался; что она подталкивала его, заставляя замечать вещи, которых он не хотел замечать, рассматривать то, чего он не хотел рассматривать. Но она была права, поступая так. Он, возможно, приехал сюда с идеей укрыться и зализать свои раны, но он не мог отойти от действительности. Он не мог видеть в Оленьем Озере просто убежище. Он должен был думать о городе как коп.

Митч смотрел на испачканную мелом доску, на толстый белый круг вокруг имени Альберта Флетчера.

Флетчер проводил занятия во время похищения. Если он замешан в это дело, у него, скорее всего, был сообщник. Однако никакой связи между ним и Оли Свэйном не найдено. Также не было никакой уверенности, что Оли как-то причастен к преступлению. Да, его фургон почти идеально подходил под описание фургона, который Хелен Блэк видела вечером, когда пропал Джош. Но криминалисты не нашли ничего полезного в машине, которую Оли купил у Пола…

Доска объявлений издевалась над ним.

невежество не значит невинность, но ГРЕХ

я немного опечален небольшим ГРЕХОМ

а Эманация мой ГРЕХ

Оплакивает громче всех…

— Дай мне хоть какую подсказку, чтобы двигаться дальше, ты, сукин сын, — пробормотал Митч. — Тогда мы посмотрим, кто из нас невежда.

— Я все думаю, может быть, он уже дал нам что-то, а мы просто не видим?

Меган стояла в дверях, взъерошенная и помятая. Конечно, ее день по напряжению был таким же, как и его. Возможно, еще хуже. Похоже, ей нужен кто-то, на кого можно было бы опереться, но вряд ли она примет предложение от него. Митч смог бы все, но она злопамятна, и, по большому счету, он сам виноват в этом.

— Что-нибудь слышно от Де Пальмы? — поинтересовался Холт, когда она присела через два стула от него.

Меган покачала головой.

— Хотелось бы думать, что отсутствие новостей — уже хорошая новость, но я не настолько наивна. Кроме истории с пальчиками Пола, я обнародовала в прямом эфире тайную жизнь Пэйдж, почти напрямую назвав ее шлюхой. Мне кажется, что я уже слышу его реакцию. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

Митч усмехнулся.

— С твоей дипломатичностью тебе прямая дорога в полицию нравов.

Меган криво улыбнулась.

— Спасибо. — Она водила большим пальцем по столу, создавая неопределенный узор. — Ты знаешь, удивительно, но там оказалось немало людей, жителей города, готовых поверить в виновность Пола.

— Они хотят понять, кто это сделал, — сказал Митч. — И они скорее поверили бы, что это был кто-то из своих, чем какое-то безликое зло. Они предпочли бы Пола, потому что тогда все зло будет хорошо и аккуратно упаковано в одной семье. Тогда они смогут вернуться к размышлению, что они все в безопасности, потому что ложка дегтя оказалась не в их бочке меда.

— Возможно, и так, но многие действительно верят, что он сделал это.

Митч вздохнул. Как ужасно, что она почувствовала себя под давлением и знала, что у нее не так хорошо прикрыта спина, как у него. У него были семья и друзья, принимающие чью-либо сторону в этом деле, надеющиеся, что он свяжет все эти разрозненные улики в одну красивую желтую — цвета надежды — ленту, похожую на те, которыми жители Оленьего Озера обвязали деревья и фонарные столбы. У него было прошлое, как швырнула она ему в лицо вчера вечером.