Ярл Шаннара видел его еще один раз, меньше чем через месяц после битвы в долине Ринн. Встретились они поздно ночью и всего на несколько минут. Старик пришел в Арборлон, чтобы забрать Черный эльфинит. О талисмане они говорили шепотом, точно даже слова о нем приносили боль, само упоминание его темной магии ранило их души.

Больше они не виделись.

Вместе со стариком исчез и юный Алланон.

Медленно, постепенно жизнь возвращалась на круги своя, и память о Чародее-Владыке начала таять.

Прошло три года. В один из последних ясных, солнечных и теплых летних дней старик и мальчик пробирались вдоль подножия Зубов Дракона по направлению к Сланцевой долине. Годы окончательно согнули умудренного жизнью друида, а его волосы и борода стали совсем белыми. Он больше не мог легко двигаться, и глаза его стали слабеть. Алланону исполнилось пятнадцать лет, он вырос и возмужал. Плечи его раздались, а ноги стали длинными и сильными. Он был без пяти минут мужчина, его подбородок покрылся темным пушком, голос стал низким. К этому времени он почти догнал Бремана в искусстве владения магией.

Все три года Бреман обучал Алланона. Старик знал, что тому суждено прийти ему на смену и стать последним из друидов. Тэй и Риска мертвы, Марет избрала другой путь. Юноша был молод, но в нем жила жажда знаний, и с самого начала старику было ясно, что он обладает целеустремленностью и силой, необходимой для того, чтобы стать друидом. Бреман занимался с ним каждый день на протяжении этих трех лет, обучая всему, что знал сам о магическом искусстве друидов и секретах их власти. Алланон занимался со страстью. Он был сообразителен и обладал редкой интуицией. Его способность к предвидению не уменьшалась с годами. Часто Алланон видел то, что было скрыто от старика. Его острый ум улавливал возможности, которые друид не мог распознать. Они с Бреманом жили в Параноре, отгородившись от остального мира, изучая летописи друидов, воспроизводя то, чему учили древние книги. С помощью магии Бреман скрыл от остальных их пребывание в опустевшей Башне Мудрых. Никто не беспокоил их. Никто не пытался вторгнуться в их жизнь.

Бреман часто размышлял о Чародее-Владыке и обстоятельствах, сопутствовавших его исчезновению. Он говорил об этом с юношей, рассказывал ему обо всем, что знал: о гибели друидов, о поисках Черного эльфинита, о рождении Меча Шаннары и о битве в долине Ринн. Сначала старик передавал все подробности Алланону устно, а потом вносил их в летописи. Сказать по правде, будущее беспокоило старика. Сил становилось все меньше. Жизнь приближалась к концу. Ему не суждено увидеть дело своей жизни завершенным. Оно перейдет к Алланону и к тем, кто последует за ним. Но как же этого мало — надеяться, что юноша и его сподвижники справятся без него! А ведь это его дело, и именно он должен довести его до конца.

А посему четыре дня назад старик позвал юношу и сказал, что обучение закончено. Они покидают Паранор, чтобы, добравшись до Хейдисхорна, нанести последний визит духам умерших. Они собрали еду и на рассвете вышли из Башни Мудрых. Перед тем как сделать это, старик призвал магическую силу, охранявшую стены Паранора, и замкнул старую крепость. Из глубин огненной ямы поднялась жившая там испокон веков волшебная сила. Кружась, она взметнулась вверх в лучах странного зеленого света. А когда старик и юноша отошли на безопасное расстояние, Паранор вдруг начал светиться, словно туманный полупрозрачный мираж, и, постепенно смешавшись с солнечным светом, растаял в воздухе. Теперь он будет появляться и исчезать через определенные интервалы времени, то тихим вечером, то темной ночью, но никогда больше не возродится полностью. Они повернули прочь и скрылись под сенью деревьев. Юноша так ничего и не сказал, но в его глазах Бреман увидел, что тот догадался о происходящем. На закате они добрались до Сланцевой долины и устроили привал в тени Зубов Дракона. Молча съели свой ужин, наблюдая, как сгущаются сумерки и загораются звезды. С наступлением полуночи они встали, подошли к краю склона и заглянули вниз, в его стеклянную чашу. Спокойное, ровное озеро мерцало в звездном сиянии. Из долины не доносилось ни звука. Ничто не тревожило его гладкую поверхность.

— Этой ночью я покину тебя, — произнес наконец старик.

Юноша кивнул, но ничего не сказал.

— Когда я снова понадоблюсь тебе, знай, что я здесь. — Он помолчал. — Надеюсь, что такое будет случаться время от времени. При необходимости приходи сюда.

Юноша неуверенно взглянул на него.

Заметив смущение в его глазах, Бреман вздохнул:

— Теперь я должен сказать тебе то, что никому не говорил, даже самому Ярлу Шаннаре. Сядь рядом и слушай.

Они уселись на расколотый камень — две одинокие фигуры на фоне звездопада. Старик немного помолчал, подбирая нужные слова, и морщины на его лице стали еще глубже.

— Ярл Шаннара не смог уничтожить Чародея-Владыку, — произнес он наконец. — Стоило ему лишь на мгновение дрогнуть, поддаться сомнениям, отступить перед лицом ложных обвинений, и Брона сумел спастись. Я знаю об этом. Ослабев от слишком частого обращения к магии настолько, что не смог идти дальше, я последовал за королем мысленно и таким образом стал свидетелем поединка. Я видел, как в последний момент он поддался сомнению и попытался использовать талисман как обычное оружие, забыв о моем предостережении, что полагаться можно лишь на силу его магии. Я видел темные тени, вылетевшие в тумане из-под одеяния Чародея-Владыки, упавшего на землю под ударами Меча, и понял, что это значит. Под действием магии Чародей-Владыка и Слуги Черепа покинули свои телесные оболочки, снова превратились в темных духов и скрылись, но они не были уничтожены.

Он покачал головой:

— Нет смысла говорить об этом королю. Это ничего не изменит. Ярл Шаннара был храбр и находчив. Он — победитель. Он преодолел свои сомнения и страх перед магией друидов и поразил ею самого могучего врага в истории Четырех Земель. Сумел сделать это в труднейших обстоятельствах и добился успеха во всем, что от него требовалось, если не считать одного промаха. Вполне достаточно и того, что он победил Чародея-Владыку, изгнал его за пределы Четырех Земель. Магия Меча Шаннары так сильно подорвала могущество мятежного друида, что пройдут века, прежде чем он сумеет возродиться. Этого времени хватит, чтобы подготовиться к новому противоборству с ним. Ярл Шаннара сделал все, что мог.

Старческие глаза впились в Алланона.

— Но ты должен знать о промахе короля эльфов, потому что именно тебе придется иметь дело с его последствиями. Брона жив, и однажды он вернется. Меня уже не будет здесь, чтобы противостоять ему. Ты займешь мое место, а если не ты, то кто-то другой, кого ты выберешь, как я выбрал тебя.

Повисла долгая пауза. Старик и юноша сидели, окутанные бархатистой тьмой, и смотрели друг на друга.

Бреман печально покачал головой.

— Если бы существовал иной выход, я бы выбрал его. — Ему было неловко говорить это, как будто, произнося эти слова, он пытался найти себе оправдание, но не мог. — Мне бы хотелось побыть с тобой еще, Алланон. Но я стар и чувствую, что слабею день ото дня. Я и так держался сколько мог. Сон друидов больше не помогает мне. Мне предстоит принять иную форму, если я хочу быть полезным тебе в предстоящей битве. Ты понимаешь, о чем я?