Вглядываясь в пологие островки, чуть возвышавшиеся над поверхностью моря, к которым неуклонно влекла «Посланца небес» Мертвая Река, Лагашир вспомнил попавшиеся ему когда-то на глаза записи изустных преданий о примечательных местах Жемчужного моря. Если верить ветхим свиткам, на расположенном здесь острове до Большой Беды трудились люди, превращавшие животных в глетов, большая часть которых предназначалась для работы на мелководье и больших глубинах. О том, обучали ли их топить корабли, разыскивать раковины-жемчужницы или загонять косяки рыб в сети, теперь можно было только гадать, но по-настоящему заслуживало внимания то, что потомство глегов сохраняло по крайней мере часть привитых им способностей, в то время как твари, преобразованные Черными Магами, либо оставались вовсе бесплодными, либо рожали обыкновенных зверей, коими были сами до вмешательства мастеров подобных тому, который изготовлял из трупоедок живые компасы.

— Магистр, мы приближаемся к береговой отмели, не могли бы вы объяснить, что я должна делать, чтобы отпугнуть чудовищ, когда они бросятся на корабль? — прозвучал неожиданно за спиной Лагашира нежный девичий голосок.

Обернувшись, Лагашир увидел миниатюрную девушку с роскошными черными волосами, волной окутывавшими её плечи.

— Вы, вероятно, та самая колдунья, о которой говорила мне Чаг? Она сказала, что основам магического искусства вас обучали жрецы Горалуса.

— Не совсем. Моими наставниками были улъмаиты, и они…

— Это не важно. Где юноша колдун? Позовите его, мне бы не хотелось дважды рассказывать о приемах, которым я намерен вас обучить. — Магистр легким поклоном приветствовал чернокожего юношу, которого не замедлила привести Мисаурэнь, и, глядя на быстро приближавшиеся, выраставшие прямо на глазах островки, произнес: — Прежде всего я хочу довести до вашего сведения, что задача, стоящая перед нами, не столь сложна, как это кое-кому представляется. Рассказы о Глеговой отмели весьма распространены на побережье, а это значит, что немалому числу мореходов удалось посетить её и вернуться домой, чтобы поведать об этом проклятом месте. Нам повезло — море спокойное, судно подходит к отмели при свете дня, и ничто не мешает обнаружить протоку, благодаря которой спаслись другие моряки. Кроме того, у нас на борту три человека, обладающие внечувственным восприятием, — явление редкое, и потому я считаю, что погибнуть мы можем лишь в случае крайнего невезения или по собственной небрежности.

Видя, как просветлело лицо Мисаурэни, Маг с удовлетворением отметил, что зерна надежды пали на добрую почву. Вера в победу — уже половина дела.

На Гиля слова его, казалось, не произвели впечатления, но Чаг говорила, что возлюбленная юноши погибла, гда плыла от «Норгона» к «Посланцу небес», и едва ли он способен сейчас радоваться чему-либо. Впрочем, Лагашир себе испытал силу этого начинающего колдуна и не сомневался, что тот в любом состоянии не подведет — такими способностями ему даже напрягаться особенно не придется.

— Позволю себе напомнить, что глеги отличаются от нас с вами, обладающих даром внечувственного восприятия тем, что сознание их всегда открыто. С людьми, не имеющими «второго» слуха, мы не можем контактировать, хотя кое-кто из магов способен определить эмоциональный настрой окружающих или внушить им определенные образы. Между собой мы в состоянии поддерживать внечувствен-ный контакт на уровне эмоций и передачи самой простой информации, но для этого партнеры должны открыть свое сознание, — разумеется, я не имею в виду аллатов, которые обладают способностью «вызывать» друг друга и обмениваться любыми сведениями, находясь на очень большом расстоянии друг от друга. Поскольку глеги имеют открытое сознание, войти с ними в контакт чрезвычайно просто, и овладеть приемами, которыми я намерен отпугнуть их, вы сможете без труда. Для того чтобы продемонстрировать их, мне надо, чтобы вы открыли свое сознание и настроились на меня. Оба вы уже проделывали нечто подобное: Мисау-рэнь — когда использовала сигналы моего мозга, заменившие ей указания живого компаса, а Гиль — отделяя мое сознание от сознания глега…

Со стороны группа магического прикрытия выглядела неказисто, и, хотя северянин знал — впечатление это обманчиво, вид суетившихся около баллисты матросов, к которым примкнул Эмрик, помогавший начинять горшки хитрым веществом, мгновенно воспламенявшимся на воздухе, внушал ему несравнимо большее доверие. Меньше всего надеялся он на остроги, изготовленные им совместно со спасшимися с «Нортона» воинами. Обнаруженный на судне запас досок — материала вовсе не подходящего — был невелик, да и насаженные на хрупкие древки багры и тесаки вряд ли смогли бы пробить глеговы шкуры. Мгал сознавал, что пользы от подобного оружия мало, но ничего лучшего придумать не мог и с возрастающим беспокойством вглядывался в приближавшуюся с каждым мгновением Глегову отмель.

Низкий каменистый остров, выраставший прямо по курсу судна, был, очевидно, самой высокой точкой отмели. Влево, насколько хватало глаз, желто-бурая вода бурлила и пенилась над невидимыми рифами, вскипала вокруг вые» шихся над поверхностью черных глыб, закручивалась во-понками, указывавшими на резкое понижение дна. Направо тянулась цепочка мелких плоских островков, море и здесь пенилось и волновалось, но рельеф дна, вероятно, был сглаженным. Это навело северянина на мысль о катастрофе, сделавшей две части Глеговой отмели столь непохожими одна на другую, хотя сил которые могли бы так разительно изменить их, он даже представить себе не мог.

Будь его воля, Мгал не раздумывая повернул бы судно направо; впрочем, найти безопасный путь вдоль отмели и разыскать спасительную протоку — забота Лив, а гребцы и вставший у руля Бемс готовы исполнить любую её команду, северянина же значительно больше заинтересовали видневшиеся на мелководье темные туши, которые можно было принять за огромные валуны, если бы некоторые из них не двигались.

В историях о Глеговой отмели было несколько вызывающих сомнение деталей, заставлявших Мгала относиться к ним настороженно. Одной из них было частое упоминание о том, что над отмелью стоит вечный рев сражающихся между собой чудовищ. Напавший на бирему Барвач за время своей страшной атаки и последовавшего за ней кровавого пиршества не издал ни звука, и безмолвие его потрясло северянина сильнее рева разъяренного глега-щи-тоносца. По наблюдениям Мгала, звери, добывавшие себе пропитание в воде, не отличались голосистостью, и Барвач, казалось, подтвердил, что подобное можно сказать и о глегах. С трудом верилось и в то, что чудища беспрерывно сражались между собой, — время от времени среди самцов, вероятно, возникали стычки из-за самок, но едва ли здешние глеги пожирали друг друга. Если до того, как острова эти ушли под воду, на них и жили диковинные монстры разных пород, то за столетия, прошедшие после катастрофы, они, уж верно, успели истребить слабейших и выяснить отношения.

По мере приближения к Глеговой отмели северянин убеждался, что предположения его соответствуют действительности. Твари, неспешно бродившие по мелководью или яеподвижно лежавшие на камнях, не собирались драться между собой и выглядели далеко не воинственно; больше всего они напоминали неповоротливых муглов, хотя и превосходили последних размерами в несколько раз. Вид глегов, издали смахивавших на огромные, покрытые кое-где лишайником валуны, успокаивающе подействовал не только на северянина, но и на Лив, чего он не сказал бы о самой отмели. Скомандовав гребцам левого борта налечь на весла, девушка с тревогой вглядывалась в усеявшие берег обломки кораблей, излохмаченные о рифы стволы принесенных невесть откуда деревьев и желтые буруны, вскипавшие вокруг зловещего вида утесов, преграждавших подходы к отмели. Ночью или в шторм налететь на них ничего не стоило, и даже при свете дня место это, имевшее отдаленное сходство с её родиной — Дувианским архипелагом, — представлялось Лив крайне опасным, хотя теперь она, кажется, поняла, где начинается протока, о которой говорил Фальяр.