Лила откинула свои светло-каштановые волосы за плечи и сказала с заискивающей улыбкой:

– Ты обо всем подумала, как всегда, правда?

Джессика Уэйкфилд усмехнулась. Она вырвала листок с письмом из блокнота и аккуратно сложила его. Написала сверху имя Кена и передала через стол Эллен.

– Ты смогла бы написать завтра к обеду, как ты думаешь? – спросила Элизабет у Эми, когда они шли через холл. – Я бы хотела поместить это в ближайший номер «Пятиклассника Ласковой Долины».

Эми пожала плечами.

– Конечно, я постараюсь. Знаешь что? – продолжала она с кривой усмешкой, – кажется, Единороги опять нанесли мне удар. По крайней мере, я думаю, что это их рук дело.

Элизабет посмотрела на свою подругу. Легкое волнение отразилось на ее лице:

– Что они придумали на этот раз?

Эми запнулась на минуту и все перекладывала книги из одной руки в другую.

– Я получила записку, – наконец решилась она. – Там написано, что это от Кена и что он советует мне не участвовать в конкурсе в команду болельщиц. Но я уверена, что Кен никогда бы не написал такое, особенно после нашего разговора о баскетболе и обо всем прочем. Как ты считаешь? – она с надеждой заглянула в глаза Элизабет.

– Ой, Эми! Ну как они могли! Конечно, Кен никогда бы так не написал. Наверняка это опять проделки Единорогов! Они все еще хотят запугать тебя, – Элизабет сердито покачала головой.

– Да-да, и я думаю так же. Смотри, вон Кен! Я же могу спросить его. Эй, Кен, подожди!

Когда Элизабет и Эми приблизились к Кену, он, к их великому удивлению, быстро захлопнул свой шкафчик и ринулся от девочек по коридору. Эми смотрела на Элизабет, недоумевая: «Что все это значит?»

– Ничего не понимаю, – сказала Элизабет, глядя вслед убегающему Кену. – Наверное, его что-то тревожит. Не думаю, что это глупое письмо. Должно быть, Брюс опять донял его своими штучками.

– Может быть, – согласилась Эми и торопливо добавила: – Знаешь, я попробую найти его и выяснить, что случилось… ладно? А ты узнай поточнее, откуда это письмишко. Договорились? Увидимся позже…

Элизабет кивнула:

– Пока, Эми.

Через несколько минут Эми нашла Кена внизу, в библиотеке. Задыхаясь от бега, она дернула его за рукав, чтобы привлечь внимание.

Когда Кен увидел, что это Эми, он стал красным, как свекла, и выдернул свою руку, начал пятиться от нее и наступил на собственный шнурок, отчего повалился назад, а все его книги рассыпались.

Эми быстро наклонилась, чтобы помочь.

– Не надо! Я и сам могу, – промямлил Кен.

Он избегал смотреть на нее, но девочка видела, что брови его сердито нахмурены.

– Эй, Кен. Что с тобой?

Эми бросила книги, которые успела поднять. Его тон задел ее. Она была смущена.

Лицо Кена совсем побагровело. Он неуклюже поднялся на ноги и начал снова пятиться от нее.

– Да нет, ничего. Мне… надо идти. – И он повернулся и побежал, ни разу не оглянувшись назад.

Эми осталась стоять на месте, тоже краснея от смущения.

«Почему Кен так взвинчен? Почему на нее-то злится?» – Она пошла назад, размышляя, что такое могла натворить, чтобы он так злился.

Может, он подумал, что она уже отказалась от участия в конкурсе? Может, слышал о том, что Единороги пытаются запугать ее? Может, подумал, что им это удалось?

Ни в коем случае, Кен – мысленно обратилась к нему Эми. – Ни за какие коврижки на свете я не откажусь от этого дела. И особенно сейчас. Я докажу им, что не боюсь никого!

А тем временем Кен бежал по коридору. Как он был зол! Зачем Эми взяла и все испортила своим идиотским письмом?

– Ох уж эти девчонки, – шептал он, а лицо его просто полыхало от злости. – Только начинаешь дружить с ними, как тут же получаешь на свою больную голову ушат холодной воды. Вот уж никогда бы ничего такого не подумал про Эми. Именно потому-то она мне и нравилась. И вот, пожалуйста. Я никогда больше не увижу ее…

– Ну как, удалось?

Эллен посмотрела в зеркало. Длинный ряд кабинок отражался в нем. Она вытащила щетку и стала расчесывать темные кудри. И только потом ответила Лиле:

– Угу. Спецдоставкой.

Лила наклонилась над раковиной и рассматривала в зеркале свое лицо. Она и не подумала говорить шепотом:

– Прекрасно! Послужит уроком Эми, нечего ей было так упрямиться. Я вообще не понимаю, как это ей в голову пришло проситься в болельщицы.

– Вот именно, – согласилась Эллен. – Все, что я могу сказать: «Сама напросилась, сама виновата», – она хихикнула. – Представляю, какое выражение лица было у Кена, когда он читал это любовное послание. Жаль, мы не видели, правда?

Приложив руку к сердцу, Лила приняла драматическую позу.

– «О, Кен, – выдохнула она. – Так трудно прожить еще хотя бы один день, не зная, любишь ты меня или нет».

Эллен приняла еще более драматическую позу, припав на одно колено перед Лилой.

– «Каждый раз, когда я тебя вижу в коридоре, я хочу идти рядом с тобой».

Кузины дико захохотали.

– Джессика – настоящий поэт, – заявила Лила. – Я должна передать ей это. Письмо – образец стиля.

– Конечно, ведь у нее есть причина зацепить Кена за живое, – отозвалась Эллен. – Я бы чувствовала себя абсолютно униженной, если бы моя сестричка появилась на людях с этаким куриным окорочком.

Дверь туалета открылась, и вошла какая-то девочка. Она робко посмотрела на Единорогов. Лила глазами показала ей: «Давай быстрее».

Когда обе красотки опять остались одни, Эллен еще раз взглянула на себя в зеркало и, подобострастно улыбнувшись Лиле, проворковала:

– Можешь быть уверена, что Кен теперь и близко не подойдет ни к Элизабет, ни к Эми. Он будет так смущен, что и от баскетбола откажется. Мы их здорово прикололи, этих Кена и Эми.

Лила Фаулер поправила полотняную блузку и критическим взглядом окинула себя в зеркале.

– Не совсем, – медленно протянула она.

Эллен резко повернулась к ней.

– Ты что имеешь в виду, не понимаю.

– Я хочу сказать, что с Эми мы еще не покончили, – твердо сказала Лила. – Последний тур конкурса сегодня, и если она такая упрямая, что заявится на него, то уж мы ей приготовим сюрпризик… Потрясный!

Эллен, сгорая от нетерпения, уставилась на Лилу в ожидании, что та все объяснит.

– Что же это, что?

Гордо подняв голову, Лила повернулась к двери.

– Узнаешь, когда начнется конкурс. Тогда всем сразу и скажу, – она повелительно кивнула Эллен: «Пошли!»