– Она не пострадала.

– А Ада?

– Чудом, но с обеими все в порядке. Они смогли оглушить нападавшего, – проговорил он.

– Чудом? – переспросила Екатерина. – Девочка, которая не является ведьмой, чудом осталась невредимой?

– Отведи меня к ней, – потребовала Мария, оставив недоеденный завтрак. – И дай всем знать, что обе девочки теперь под моей личной защитой.

Оставшись одна в комнате, Екатерина медленно покачала головой.

– Она никогда ничему не научится, – сказала она сама себе громко. – Королева она или нет, но если не будет действовать осторожно, то это приведет ее к гибели.

– Не сомневаюсь, что здесь вам будет очень хорошо, – сказала Мария, ведя Алис и Аду в светлые, залитые солнцем покои. – Здесь раньше жили мои подруги, но теперь они замужем, так что комната пустует. Вам здесь нравится?

Девочки посмотрели друг на друга с едва заметными улыбками.

– Конечно. Спасибо, ваша милость, – поблагодарила Алис, подталкивая сестру присесть в реверансе. – Здесь очень красиво.

– И здесь вы будете в безопасности, – сказала Мария, думая, что эти слова они слишком часто слышали за последние двадцать четыре часа. – Мужчину, напавшего на вас, закрыли в темнице, и моя личная стража будет за дверями день и ночь.

Ада бегала по комнате, трогала роскошные шелковые балдахины, прыгала на мягких креслах и прижималась носом к окну. Сестер привели в порядок, выдали им чистую одежду, и Мария видела перед собой обычных, милых детей. После всего, что они пережили, их глаза оставались яркими, в них не было тьмы.

– А наши родители присоединятся к нам? – спросила Алис тоненьким, напуганным голосом. – Они знают, где мы?

– Ох… – Мария прижала руку к груди, глазами умоляя Баша о помощи. – Ваши родители…

– Алис, не будь дурочкой, – проговорила Ада, все еще прижимаясь лицом к окну. – Наши родители умерли.

Старшая девочка пораженно уставилась на Марию и Баша. Мария снова с любопытством посмотрела на младшую девочку. Какой необычный ребенок. Милая, но иногда так странно себя ведет.

– Мне жаль, Алис, – сказал Баш, сжав руку Марии и выходя вперед. – Твои родители не пережили прошлую ночь, но я обещал им, что позабочусь о вас.

– Значит, они не сожгут тебя, Алис? – спросила Ада. Отбежав от окна, она переключилась на огромную чашу с фруктами на столе. – Вы остановите этих людей?

– Король проводит расследование – он хочет знать, что же в действительности произошло в вашей деревне, – ответила Мария, взяв Алис за руку и подведя ее к кушетке. Ада обошла комнату и села рядом с ними. – Пока он не примет решение, вы обе мои гостьи, под моей защитой.

При виде Марии, сидевшей между двумя девочками, Баш улыбнулся. Одной рукой она обнимала Аду, другой гладила волосы Алис. Было видно, что она предназначена на роль матери.

– А гости Марии – мои друзья, – поклялся он. – И вы уже встречались с моей женой, Кенной, так что у вас три друга при дворе.

– А дети при дворе есть? – спросила Ада, глядя на Марию своими огромными голубыми глазами. Мария улыбнулась, представив, как эти две деревенские девочки играют с младшими сыновьями Екатерины. Бывшая королева скорее позволит мальчикам бегать с козами, чем водить дружбу с Алис и Адой.

– Бывают иногда, – сказала Мария. – Но думаю, будет лучше, если вы пока останетесь в этих комнатах.

– Но я хочу выйти, – захныкала Ада, барабаня ногами по кушетке. – Здесь скучно.

Мария не могла не сочувствовать. Она росла заключенной в монастыре, в постоянном страхе покушений. Она знала, что значит чувствовать себя в ловушке, не важно, насколько роскошная и удобная твоя тюрьма.

– Привет, – проговорила Кенна, открывая дверь своих бывших покоев. Раны, полученные прошлой ночь, скрывало нежное, розовое шелковое платье. Длинные рукава закрывали ее руки до кончиков пальцев, но когда Кенна подняла руку, Мария увидела огромный фиолетовый синяк на ее запястье.

– Ничего, – сказала молодая женщина, быстро прикрывая его. – Я просто ударилась, когда подсаживала Алис и Аду на лошадь. Со мной ничего не случилось, Мария. Как чувствуют себя девочки?

Баш, как всегда, засиял, увидев свою жену. Сегодня он чувствовал особую благодарность за то, что она была в его жизни. Всю ночь Баш не спал, наблюдая за ее беспокойным сном и славя господа за то, что она пережила сражение.

– Кенна, я как раз собирался вниз проверить лошадей. Может, вы с Адой захотите пойти со мной?

Ада подпрыгнула и споткнулась – так торопилась схватить Кенну за руку. Компания не могла не рассмеяться над энтузиазмом малышки.

– Ну идемте же, – сказала она, потащив Кенну и Баша к двери. – Обожаю лошадей.

– Я найду вас позже, – крикнула Мария Кенне вслед, и повернулась к Алис: – Мне жаль твоих родителей, – сказала она. – Не могу представить, что ты сейчас чувствуешь.

Алис шмыгнула носом, такие же, как у сестры, голубые глаза были наполнены слезами.

– Ада сказала, что это случилось, – сказала она мягким голосом. – Но я не верю ей. Не хочу.

– Я познакомилась с ними только вчера. – Мария мягко взяла девочку за руку. – Они так тебя любили. Они были бы рады узнать, что сейчас ты цела и в безопасности.

– Но это моя вина, – ответила Алис. – Если бы они позволили монсеньеру Дюкену сжечь меня, то были бы живы. Все из-за меня.

– Все из-за того, что люди обвинили тебя в том, чего ты не делала, – возразила Мария. – Не вини себя, Алис. Мы найдем виновных, но пожалуйста, прекрати расстраиваться еще больше.

Медленно кивнув, Алис начала выводить круги кончиком туфельки на каменном полу.

– А что, если, проведя расследование, король решит, что я ведьма? – спросила она. – Что, если он решит, что я навредила этим людям?

Пораженная Мария откинулась на спинку кушетки.

– Король очень мудр и доберется до правды, – сказала она, осторожно подбирая слова, неожиданно испугавшись, что их кто-то подслушивает. – Ты же не вредила этим людям, Алис?

Алис повернулась и посмотрела своими голубыми глазами прямо на королеву, ее нижняя губа дрожала.

– Монсеньер Дюкен говорит, что это так, – прошептала она. – Но я этого не делала. Он говорит, что я не прошла испытания, но они были нечестными. Я не ведьма.

– Что за испытания? – спросила Мария, заранее страшась услышать ответ.

Алис закатала рукав, чтобы показать несколько круглых отметин на ее предплечье.

– Это от испытания болью, – объяснила она. – Говорят, что ведьма боли не чувствует, но это было больно. Когда я закричала, священник сказал, что я притворяюсь. Затем мне велели прочитать Священное Писание, но я не очень хорошо читаю, лишь надписи на бутылках в аптеке и немного книги Гийома. Потом меня заставили прикоснуться к одной из женщин, которая потеряла ребенка, и та сказала, что чувствует во мне зло, что она одержима. Я ничего не поняла. Затем меня заперли в хлеву. Не знаю, сколько я там пробыла.