— Тебе обязательно спорить со мной? — я подошел к кофемашине и наконец сделал себе латте.

— Я живу ради этого, — ответила она с улыбкой в голосе.

— Невыносимая женщина. Хочется шлепать тебя до тех пор, пока ты не станешь покорной, — я отпил свой кофе и услышал ее дерзкий ответ:

— С покорностью тебе не ко мне.

Я хмыкнул.

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда я буду оттягивать твой оргазм.

Алиса фыркнула и… бросила трубку.

Моя милая бунтарка.

Глава 8

Алиса

На наше второе свидание я надела джинсы, зеленый кашемировый свитер и куртку.

Кир хотел, чтобы у него был легкий доступ к моей киске. Что ж, пусть обломится. Я тоже хотела знать куда мы пойдем, но не услышала ответа.

В этот раз я решила подождать его на улице. Он слишком спелся с моим папой, и я немного ревную. Я его дочь и должна быть любимицей, а не какой-то парень гейм-дизайнер.

Да, я веду себя неразумно. Подайте на меня в суд.

— Почему мерзнешь на холоде? — спросил он, выходя из машины.

— Захотелось подышать свежим воздухом.

Кир подошел и заключил меня теплые, нежные объятия.

— Совсем холодная, — пробормотал он мне в волосы, а затем отстранился, чтобы поцеловать. — Пойдем быстрее греться.

Он взял меня за руку и потянул к машине.

Когда мы сели и поехали к месту Х, я спросила:

— Хотя бы сейчас ты скажешь, куда мы направляемся?

Кир широко улыбнулся, что показались его сладкие ямочки.

— Посмотри на заднем сидении, — он мотнул головой назад, не отрывая взгляда от дороги.

Я оглянулась и увидела газировку и накрытое крышкой ведро попкорна.

— Мой читмил не на этой неделе, — упрекнула я.

— Мой тоже, — парировал Кир, — но там, куда мы направляемся, не принято приходить без покорна. К тому же, я помогу сжечь тебе лишние калории, Лисенок, — он сверкнул дерзкой улыбкой.

Я проигнорировала его намек про сожжение калорий.

— Мы едем в кинотеатр? Так банально. Кир, я уже знаю, что ты можешь лучше, — пошутила я.

— Эй. Кино — это классика, — возмутился он. — И мы едем не просто в кинотеатр, а в автокинотеатр.

— Это интересно. Никогда в таких не была.

— Вот видишь. А ты уже упрекнула меня в банальности.

Я погладила его по бедру и посмотрела на его красивый профиль.

— Я пошутила. Ты очень далек от банальности.

— Знаю, — самодовольно подтвердил он.

Я усмехнулась и убрала руку с бедра этого самоуверенного засранца.

***

Мы подъехали к месту под названием «Kino Parking». Машин было не так много и Киру удалось припарковаться прямо напротив большого экрана. Я достала попкорн и газировку с заднего сидения.

— 100 лет не ела попкорн, — сказала я, облизнувшись.

Кир повернулся и посмотрел на меня, как на инопланетянку.

— Да, ладно? Ты серьезно?

— Что? — спросила я. — В читмил у меня другие блюда в приоритете.

— Какие? — поинтересовался он.

— Пицца, картошечка фри, тонна роллов… м-м-м…пончики, — у меня потекли слюнки, как только я все это представила.

— Зачем ты вообще себя ограничиваешь? — недоумевал он.

— Чтобы быть в форме, очевидно.

— Алиса, ты была бы в прекрасной форме даже если бы не ограничивала себя в еде так жестко.

— Не будь таким милым. Это пугает.

Он рассмеялся и взял горстку попкорна из ведра у меня на коленях.

— Ничего не могу с собой поделать. Мне трудно быть с тобой плохим парнем.

***

Этот парень не переставал меня удивлять.

Для просмотрела он выбрал…Дневник памяти.

Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать. Я думала, что он выберет какой-нибудь боевик, триллер, на худой конец комедию, но сопливую мелодраму. Никогда.

Как я и говорила… многослойный.

— Не вздумай смеяться надо мной, когда в конце я заплачу, понял? — прищурилась я на него.

Кир примирительно поднял руки.

— Ладно-ладно, — он наклонился ко мне на расстоянии одного вздоха. — Лучше я хорошенько утешу тебя, моя сентиментальная девочка.

МОЯ.

Это ведь что-то значит, да?

Он правда так считает или сказал это просто ради красивой реплики?

Но мои мысли сразу же разбежались, как только он прижался своими губами к моей шее.

— Я сцелую каждую твою слезинку, милая, — пообещал он и в доказательство своих слов прошелся цепочкой поцелуев по моим щекам. А затем, чмокнув меня в губы, сказал: — Плачь на здоровье. Со мной ты в безопасности, — и повернулся к экрану, закидывая попкорн в рот.

А я продолжала смотреть на него.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Пусть он окажется хорошим парнем. Пусть у нас все сложится.

Я проговаривала эти желания снова и снова. Потому сейчас все было идеально. Так идеально, что казалось, будто и не взаправду вовсе.

Переведя взгляд на экран, я погрузилась в просмотр истории любви.

***

— А что будет…когда я уже не смогу вспоминать? Что ты будешь делать?

— Я буду рядом с тобой. Я тебя не покину.

— Я хочу спросить.

— Что, моя милая?

— Ты думаешь…наша любовь способна сотворить чудо?

— Ну конечно. Только чудо возвращает тебя ко мне.

— Думаешь, наша любовь…может забрать нас вместе?

— Для нашей любви нет ничего невозможного.

К концу фильмы я рыдала так, что экран мне не было видно из-за слез, а звук не слышно из-за моих всхлипываний. Но я смотрела этот фильм миллионы раз, поэтому знала их диалоги наизусть. Кир был немного — или сильно, кто знает — ошарашен моей небольшой истерикой, но лишь слегка замешкавшись все-таки протянул ко мне руку и притянул за шею поближе к себе.

— Горе ты мое луковое, — он посмотрел мне в заплаканные глаза и замер. — Знаю, что эти слезы — это выброс эмоций из-за фильма, но видеть тебя такой, это как получить удар под дых, — Кир стер большим пальцем мокрые дорожки от моих слез.

Я наверняка была похожа на клоуна с красным носом и размазанным макияжем, но, кажется, его это ничуть не смущало.

— Ты обещал сцеловывать мои слезы, — напомнила я.

— Да, но я не предполагал, что их будет так много, что я могу захлебнуться, — пошутил он.

Я ударила его в плечо.

— А еще, ты обещал не смеяться.

— Прости. Больше не буду, — он продолжал поглаживать мою щеку большим пальцем. — Пожалуйста, не плачь.

— Тогда не смотри со мной мелодрамы и не делай больно. Все просто.

Кир застыл.

— Да, все просто.

А затем он отстранился от меня и завел машину.

— Мы уже уезжаем?

Вообще-то я надеялась на что-то более интересное после фильма, но, видимо, мои слезы напрочь уничтожили