Чарли-Янки-Альфа. Cover your ass, прикрываю твою пятую точку. Не доверяй никому здесь, кроме самых близких, сам делай все, чтобы прикрыть друг друга. В эту ночь и Бейтс, и Рамирес не поедут отдыхать на свои квартиры, они останутся здесь. И посадят человека «на эфир». У них здесь — больше ста человек, подготовленных. Есть техника — «Хаммеры» и МРАП. Если они услышат условный сигнал, означающий, что дела пошли хреново, они выдвинутся на помощь, даже если командование запретит им это делать. Потому что, если гибнут свои — насрать на приказы, все они были солдатами одной армии и должны были помогать друг другу.

— Да, Чарли-Янки-Альфа.

— Удачи.

Вместо ответа майор кивнул, поднял свой вещмешок, к которому сбоку было приторочено его оружие, и побежал к вертолету.

Полет и вправду был коротким — над нужным склоном машина зависла уже через пятнадцать минут лёта. Склон как склон, камни, бурая земля, пыль. Постоянное ощущение опасности — в горах оно усиливается. Здесь было не так жарко и сухо, как в других районах Эй-стана, поэтому тут росли не только кустарники, но и целые деревья.

— Пошли, пошли, пошли!

Его солдаты, которых он тренировал и с которыми теперь шел охотиться на людей, прыгали в темноту, разбегались, залегали. Сейчас вряд ли будут обстреливать, муслимы хорошо знают, что такое «миниган», нахлебались уже — а тут их целых два. А вот потом… Если высадку засекут, то пойдут следом, и хвост будет уже не стряхнуть.

Последним выскочил майор, техник-выпускающий, дружески хлопнул его по плечу напоследок — удачи на земле, братишка.

Впереди было два дня пути.

— Отель-Квебек-три, прошу повторить.

Вместо голоса дежурного после заминки послышался голос подполковника Сета, командующего сектором.

— Бульдог-четыре, это Гражданин, как слышишь меня?

— Гражданин, это Бульдог-четыре, принимаю громко и отчетливо.

— Бульдог-четыре, у нас есть работа для вас. Только что Корпус гражданской реконструкции сообщил, что наблюдал передвижение крупной группы танго в вашем районе, это район кишлака Саламхейль, координаты Экс-рэй, Виктор, Чарли, Танго, Сьерра, Танго, Ромео, Фокстрот, Браво. Прошу сообщить свое местонахождение и возможность достичь кишлака максимум за девять-ноль — майк, прием.

— Гражданин, мы в четырех кликах западнее от указанной точки, поднимаемся по склону, контакта с противником нет. К указанной точке можем прибыть через пять-ноль — майк, как понял, Гражданин, прием.

— Гражданин, вас понял. Приказываю выдвигаться к указанным координатам немедленно, по прибытии скрытно занять позиции для наблюдения не менее чем в клике от точки, выдвижение вперед только по команде, огонь только в ответ, как понял, прием.

— Бульдог четыре, вас понял, выдвигаюсь. Конец связи!

Майор очертил круг в воздухе — общий сбор личного состава.

— Примерно в четырех кликах на восток от нас в кишлак вошли муслимы и грабят его, это информация от Корпуса реконструкции. Как насчет того, чтобы сходить и посмотреть на все это?

— Сэр, мы будем на это только смотреть? — спросил осторожный Рамзат-хан.

— Пока приказ командования выяснить обстановку на месте, и точка. Дальше будет понятно — действительно ли кишлак занят силами противника или просто произошла ошибка. Итак, выдвигаемся. Мне нужно будет три человека из тех, кто тихо ходит по горам и метко стреляет.

— Сэр? — недоуменно спросил майор. — Разве мы не выполняем это задание все вместе?

— Нет, майор, все вместе мы это задание не выполняем. Делимся на три группы, одну возглавляешь ты, вторую сержант. Вперед идем мы, ты отстаешь от нас на полклика и идешь на левом фланге от нас, сержант на правом. Стрелять только в ответ. После того как мы займем позиции для наблюдения и оценим обстановку, действовать согласно полученным приказам, до этого — только наблюдать за обстановкой. Приказ ясен?

— Так точно, сэр.

— Аллах с нами!

Наиболее умные офицеры из советнического и боевого контингента учили пушту, дари, разговаривали с местными, узнавали их обычаи и традиции, старались соблюдать их. Понимали, что застряли надолго, и демократии здесь не будет. По крайней мере, не в этой жизни.

Когда три человека приблизились к нему, майор осмотрел их. Среди них был Вадаан, молодой и фанатичный боец, желающий сражаться и убивать пуштунов. Его ненависть к ним объяснялась просто: сестра заговорила с американцами и продала им продукты, и за это ей отрезали нос и уши. Война в Афганистане шла со все возрастающей жестокостью.

— Ты, Вадаан, будешь нашим разведчиком. Надень шахаду. Что делать, знаешь, не светись, если встретишь противника, действуй понаглее.

— Слушаюсь, амир. — Вадаан начал повязывать голову шахадой, черным платком с изречением, призывающим к священной войне с неверными.

— Остальные за мной. Ты — десять метров вправо, ты — влево. Идем тихо, без команды не стрелять. Равнение держите по мне.

Вадаан растворился во тьме.

Они снова встретились, когда прошли примерно два клика, шли довольно быстрым шагом, быстрее, наверное, чем стоило бы, но не бегом. Услышав условный звук — микрофонами афганцы не пользовались, предпочитали извещать друг друга по старинке, — майор поднял руку, затем осторожно двинулся вперед.

Вадаан лежал на земле, майор присел рядом на колено.

— Что ты увидел, Вадаан?

— Амир, в селении талибы. Вот, смотри!

Вадаан протянул ему что-то большое, он взял это, с недоумением ощупал. Что за чертовщина, что это?

Не сразу, но он понял. Снайперская винтовка, очень редкая, иностранного производства, он такие где-то видел. Прикрыв оружие собой, чтобы не было видно, он включил фонарик с красным светофильтром в приборе ночного видения, прочитал надпись на ствольной коробке.

Blaser. Germany.

— Где ты это взял, солдат?

Вадаан пожал плечами.

— Там был наблюдательный пункт. Два человека. Там еще и пулемет, но я не смог его дотащить, просто разрядил его.

Черт!

— А муслимы?

— Я их убил, амир. Не беспокойтесь, никто не слышал, как я это сделал.

Если муслимы проводят периодическую перекличку постов — не исключено, что операция уже провалена. Но майор Джереми никогда ни с кем не разбирался, никого не ругал в поле, во время полевого выхода. Пуштуны, да и вообще все афганцы, чрезвычайно чувствительны и самолюбивы, да и вообще неправильно затевать какие бы то ни было разборки в поле, во время полевого выхода.

Майор снова описал указательным пальцем круг над правым плечом, остальные члены его маленького патруля моментально оказались рядом. Право, могли бы это сделать и потише, но… настоящий спецназовец получается только с боевым опытом, чему-то не обучишься ни в какой школе.