Около часа усилий, коробочка из неприятной оранжево-серой пластмассы, кусок черной бархатной ткани, «висюлька» от недавно упавшей и разбившейся у маминой сестры «хрустальной» люстры, клей – вот и получилось нечто, очень похожее на милофон. Именно от него были в полном восторге четыре девчонки и двое ребят, которые не просто поверили в невозможное, но во многом сами стали его инициаторами. Догадывались они об истинной сущности «уникального прибора» или действительно были такими доверчивыми? Я не знаю до сих пор, но тот месяц остался навсегда в моей памяти, и не только из-за кошачьей лапки.

Когда я впервые прочитал в телепрограмме название детского фильма «Гостья из будущего», то подумал об очередном развитии столь популярной тогда темы, как путешествия во времени. Она была не менее заезженной, чем «братья по разуму» из далекого космоса или истории заселения людьми других планет, поэтому не вызвала особенного энтузиазма. Но, посмотрев две первые серии картины, я настолько влюбился в героев, что воспринял конец фильма, где «девочка из будущего» прощалась с одноклассниками, как самую настоящую трагедию. А на следующий день поехал кататься на «Школьнике» во двор и зачем-то порезал опасным лезвием, найденным на люке с выдавленными буквами «ГК», большой палец правой руки. Потом я сел на велосипед и поехал по району, предвкушая встречу с кем-нибудь из знакомых ребят. Чего я хотел добиться и почему подвергал себя риску заражения крови? Пожалуй, ни тогда, ни сейчас я объяснить себе этого не могу – просто захотелось поверить в сказку и сделать ее реальностью. Не для того, чтобы покрасоваться перед кем-то или обмануть, а для чего-то несоизмеримо более чистого, детского и вечного. Интересно, что потом я часто вспоминал эту историю с чувством стыда, а ребята, которых я в нее вовлек, повзрослев, никогда при мне не поднимали эту тему. Казалось, это стало нашей тайной, которую мы бережно хранили в одном из тех потаенных уголков души, где навсегда остался восхитительный след детства.

Когда я уже практически потерял надежду встретить кого-нибудь из знакомых ребят и хотел направить велосипед в сторону дома, мне навстречу из-за школы вышли сразу четверо одноклассников. Я лихо подрулил к ним, притормозив прямо перед девочкой с раскосыми глазами, и начал ничего не значащий разговор:

– Привет. Гуляете? А я уже весь район объездил.

При этом, неестественно изогнувшись над рулем, я постарался выставить вперед палец, на котором явственно проступала засохшая кровь, ожидая вопросов. И они не замедлили последовать:

– Ты знаешь, что поранился?

– Да, еле унес ноги. Вы даже представить себе не можете…

И я рассказал им сказку, подробности которой придумывал по ходу и, судя по реакции одноклассников, весьма в этом преуспел. Впрочем, наверное, так бывает всегда, когда людям самим хочется во что-то верить. Перед заинтересованным воображением ребят, несомненно, очень живо промелькнуло, как я остановился передохнуть рядом с высоким панельным домом за школой и скрипучая дверь в подвал неожиданно приоткрылась. Там мне удалось рассмотреть двух типов – толстого и худого, которые явно не хотели быть обнаруженными. Потом они заметили меня, и из полумрака вырвался необычный белый луч, полоснув мне по пальцу. Не отклонись я вовремя, потерял бы руку, а то и вообще оказался мертвым. А так отделался небольшой раной и поспешил уехать.

– А ты не рассмотрел этих людей? Может, стреляли из лазерного пистолета? Очень на это по описанию похоже. – Тут же посыпались на меня вопросы, и я понял, что одноклассники не только вовлеклись в игру, но и сами начинают направлять ее ход в нужном для меня направлении.

– Неужели у нас здесь оказались космические пираты? А машина времени – может быть, она и стоит в подвале этого дома? А Алису ты не видел?

И в течение следующей четверти часа мы все были уверены, что нечто похожее на сюжет «Гостьи из будущего» происходит прямо у нас здесь и сейчас. Я, пожалуй, поверил в это даже больше всех, но, чтобы закрепить эффект, нарочно начал выискивать заведомо слабенькие аргументы «против». И вскоре уже сами ребята воодушевленно убеждали меня в реальности истории и возбужденно удивлялись моей непонятливости.

– Давайте сходим и аккуратно проследим за этим подвалом, – робко предложила девочка со смешно торчащими параллельно земле косичками. В старших классах она сбежит из дома с каким-то парнем, а потом, по слухам, ее найдут повесившейся в убогой комнате какого-то далекого городка. Самоубийство и убийство – она была на седьмом месяце беременности.

Идея увидеть своими глазами космических пиратов всем понравилась, но почему-то никому не пришло в голову обратиться за помощью к взрослым. И дело здесь было вовсе не в сомнениях или в чем-то подобном, а каждый где-то в глубине души понимал, что поступи он так, и желанная фантастичность ситуации мгновенно разрушится. Все может оказаться так или иначе, но нас точно лишат этой сказки, и волшебство пропадет безвозвратно. А разве можно желать чего-то подобного в детстве?

– Только давайте купим в гастрономе побольше кефира. Помните, они очень его любят. Толстяк – точно.

Все одобрительно загалдели, но впоследствии я частенько удивлялся – как же мы собирались использовать этот молочный продукт и зачем он вообще понадобился. Понятно, ответа у нас не было, да тогда он был и не нужен. Просто надо взяться и всем вместе это сделать.

Через четверть часа мы уже сидели в жиденьких зарослях куста, похожего на акацию, возбужденно галдели и наблюдали за подвалом, поставив на землю четыре пакета кефира.

– А теперь дверь закрыта. Кажется, на замок, – громко шептал одноклассник и наставительно продолжал: – Но нас не обманешь. И ребенку понятно – дужка просто аккуратно перепилена, чтобы не вызывать подозрений. А может, пираты куда-то ушли – например, тебя разыскивать.

Я проследил за его порывистым жестом в мою сторону и, как ни странно, испытал страх, в основном от прозвучавшего в голосе предвкушения возможной расправы. Наверное, если меня связать, подвесить вверх ногами и оставить на теле ужасные отметины, происходящее станет еще интереснее. Хотя те мучения, что показывали в фильме, выглядели как-то несерьезно и совсем уж наигранно – видимо, это и создавало у зрителей какое-то несерьезное впечатление о сущности пыток. Как бы там ни было, игра – игрой, но в преследовании двумя космическими пиратами радости очень немного.

– Не бойся, мы тебя не выдадим. Может, и в школе тебе пока не появляться? – Вторая девочка, до этого глубокомысленно молчавшая, ободряюще потрепала меня по плечу и слегка покраснела.

Интересно, где была ее благоразумность, когда по окончании школы она с подружкой выбросилась из окна «высотки»? Из предсмертной записки можно было понять только то, что после трагической гибели их кумира – какого-то певца или музыканта девочки не мыслят дальнейшей жизни. И еще я иногда вспоминаю постаревшее лицо и большие красные глаза ее мамы, бесконечно шепчущей:

– Моя доченька теперь с ангелами. Хоть бы увидеть одно их крылышко.

Но тогда упоминание о столь привычной и реальной вещи, как школа, заставило меня почувствовать несказанное облегчение и вспомнить, что происходящее – всего лишь очень интересная игра. И правды в ней, как бы ни хотелось верить в обратное, ровно столько, сколько нафантазировал я сам. А реакцию моих родителей на пропуски школы, о которых непременно станет известно, трудно было себе представить. Даже когда утром я себя плохо чувствовал, а термометр показывал тридцать семь, мама неизменно говорила: