Марина вдруг разозлилась на этих куриц, строчащих в блокнотах, и на себя тоже: чего она сюда приперлась?

– Но ведь ваши сыновья когда-нибудь станут зятьями, – сказала она тихо, – и то, что вы недоделали, станет проблемами их жен и тещ! – И пошла к выходу, кляня себя на чем свет стоит…

«Чего меня туда понесло? – С облегчением она за–крыла за собой дверь кинозала. – Ведь простейшая логика подсказывает, что зятю нужны элементарная физическая работа, ее очевидные результаты, вера в себя и свои силы».

– Марина Петровна, подождите. – За ней почти бежала Климова. – Извините, что я вмешиваюсь, но когда Валера еще только вернулся, он мне все ножи переточил, мебель починил, пылесос. Он говорил, что ему нужно руки занять…

– Да, спасибо вам, я попробую. А Валере не семинар нужен. Скорее всего ему нужна реабилитационная программа или хотя бы индивидуальная консультация психолога. Мы обе с вами, Вероника, не по адресу пришли.

Они обменялись телефонами и договорились по возможности друг друга поддерживать информацией и советами.

…В среду у Марины выдался свободный день. Она имела полное право остаться дома и заняться… зятем. Переждав сборы и уход Алены в институт, она притащила с балкона старый рассыпающийся стул, «приложила» к нему молоток и гвозди, тюбик клея и книжку «Ремонт мебели собственными руками». Подготовив фронт работ, она сладким голосом позвала зятя:

– Ипполит, ты еще не завтракал?

Операции «Макаренко» чуть было не помешала бабушка, встав на защиту мальчика:

– Марьяна, ты что, забыла? Он же завтракает с Аленой, провожает ее, а потом досыпает…

– А он у нас что, беременный, чтобы досыпать? – подбавив едучести в сладкий голос, спросила Марина и снова принялась выманивать зятя из комнаты. – Ипполит, ты меня слышишь?

– Угу.

– У меня к тебе дело.

За дверью молодоженов пошуршало, и из комнаты вышел свежеумытый дочерин муж.

– Бабушка говорит, что ты уже позавтракал?

– Да, спасибо. – По его лицу было видно, что он ждет от нее подвоха.

– А знаешь, у нас в доме существует такое простое правило: кто не работает, тот не ест. Но раз уж ты поел, то надо бы отработать. Вот я тут тебе приготовила, – она кивнула на инвалидного вида стул, – почини, пожалуйста. Там и инструкция имеется, как это сделать.

Зять стал красным как рак.

– А он вам, Марина Петровна, нужен? Или вы меня занять хотите? Может, я вам картошку на обед почищу? – взывал зять к миролюбию, но Марина уже набрала скорость.

– Картошку в этом доме чистят женщины. Ты извини, я с тобой буду откровенна. Ты обуза для моей дочери. Но если я скажу ей об этом прямо, она еще крепче будет за тебя держаться. Значит, надо сделать так, чтобы ты был как можно меньшей обузой.

– Да вы меня уже достали, Марина Петровна! – вскипел зять. – Что вы ко мне пристали, как будто я вам сын? Вы к Алене так не цепляетесь, как ко мне.

– Ну так с Аленой не нужно возиться, у нее все в порядке. А вот ты полуфабрикат, тебя же надо дожаривать и дожаривать! Зачем ей муж, который ничего не умеет и не работает? Есть семьи, в которых мужья меньше жен зарабатывают, так они за домом и детьми смотрят. А у вас что?

– К этому набору нужна еще наждачная бумага, – деловым тоном сообщил Ипполит, – у вас есть?

– Что? – Зять так резко переменил тему, что Марина, не успев свернуть с заранее выбранного воспитательного маршрута, стала медленно соображать, зачем Ипполиту с Аленой наждачная бумага, или это имеет какой-то переносный смысл? Но, увидев, что мальчик склонился над стулом-инвалидом, ощупывая изящными длинными пальцами места склейки, отметила про себя, что Ипполит, как верно подметил бывший муж Геннадий, неконфликтен.

– Есть у нас наждачная бумага, посмотри в кладовке или бабушку попроси. Она найдет, а мне уже на работу пора.

…Три дня в доме пахло морилкой, лаком, клеем, а бабушка-генерал ела Марине плешь за «вздорный характер и создание нервозной обстановки в семье». На четвертый день, выйдя утром в кухню, она стукнулась коленкой об отреставрированный стул. Дело явно не обошлось без помощи, руководства и финансовых вливаний бабушки, поскольку обивка сиденья была из явно новой ткани.

– Ну что, довольна, узурпаторша? – За спиной уже стояла мать с очевидным намерением подискутировать о методике трудового воспитания.

– Конечно, довольна, теперь я могу всем говорить, что мой зять умеет реставрировать стулья. А может быть, развесить объявления на столбах о приеме заказов? Во всяком случае, он с чистой совестью может сегодня пообедать и даже поужинать. А если вы хотите иметь в субботу пироги, то пусть починит духовку у газовой плиты, там крышка не закрывается.

– А ты из нее не устраивай посудный склад, тогда…

Но Марина мысленно уже давно «включила» шумовую завесу и была занята совсем другим: этим вечером они с Валентином собирались пойти в ресторан, чтобы отметить годовщину их первой встречи.

…И снова было утро субботы, и снова шестое чувство заставило ее оставить любовника нежиться в постели, а самой, выпив крепкий кофе, возвращаться домой. И снова мать-генерал встречала ее в прихожей, только сегодня ее седые волосы были завязаны в низкий пучок, а не убраны в высокую прическу. И уж еще большая редкость – она говорила шепотом.

– Где ты шляешься? Аленка дома не ночевала.

Марина так и застыла, держа в руках пальто и пласт–массовые плечики, на которые собиралась его повесить.

– А Ипполит где? Он с ней? – также шепотом спросила она.

– Ипполит-то как раз дома, а ее нет.

– Почему ты так решила? Может быть, ты просто не слышала, как она вернулась?

– Потому что она мне звонила.

– Тебе?

– Да, мне, потому что она знает, что по пятницам тебя нет. Она, видимо, решила тебе подражать.

– Давай без нотаций.

Они стояли в коридоре и шипели друг на друга. Мать поделилась имеющейся у нее информацией:

– Алена сказала, что останется ночевать у подруги, с которой вместе занимается на этих курсах, английских…

– Почему ты мне не позвонила? – снова зашептала Марина.

– Потому что она меня просила этого не делать. Она еще сказала: «А то мама испортит мне весь кайф!»

– По-ол! – звонко позвала Марина и наконец-то повесила пальто на плечики. – По-ол, выходи, ты наверняка уже проснулся от нашего шипения. Я хочу кое-что выяснить. Я тебя жду на кухне.

Но первой на кухню просочилась бабушка.

– Мариша, ты сначала успокойся, а то наговоришь лишнего. Мы же ничего не знаем.

– Во-от я и хочу узнать, кто у нас муж, где у нас ходит жена…