— А я тебе уже говорила, Анна не такая, как все, — сказала леди Маргарита. — Между прочим, я сейчас тоже размышляла.

— И при этом, разумеется, молилась! — почти издевательски добавил герцог.

Сестра не обратила на его ремарку ни малейшего внимания и продолжила:

— Если Анна решит выйти за тебя — хотя есть еще вероятность того, что она может и отказать…

— Перестань. Маргарита, — вновь прервал сестру герцог. — Ты что, действительно допускаешь, что восемнадцатилетняя девочка откажется стать герцогиней Равенсток?

— Это мы с тобой понимаем, что это значит и что это дает, — ответила леди Маргарита, — но для Анны все это пустой звук. Не забывай, Ворон, она ничего не знает о внешнем мире, точнее, только то, что могла прочитать в книгах, а их, принимая в монастырскую библиотеку, мы, могу тебя уверить, очень строго отбираем.

Герцог ничего не сказал, и леди Маргарита продолжила:

— Для Анны перейти во внешний мир — все равно что попасть на другую планету. Она никогда даже не слышала о массе самых привычных вещей, которые давно стали частью твоей повседневной жизни, — например, о скачках, карточных играх, балах, приемах, театре! — Она перевела дыхание, а затем продолжила: — Мы с тобой знаем, что это такое. Вот сейчас я перечисляю эти вещи, и мы оба сразу вспоминаем то, что видели, слышали, где бывали. Но для Анны все это только слова, несколько звуков, и не более того!

Леди Маргарита замолчала, желая услышать, что скажет ее брат, не дождалась и потому закончила сама:

— Анна, при всем ее богатом воображении, не может представить, что там происходит и что за люди принимают участие во всем этом.

Герцог вновь ничего не ответил, и, подождав немного, его сестра заговорила вновь:

— Теперь, когда у меня оказалось больше времени подумать, вся эта затея показалась мне абсурдной и практически невыполнимой! Уезжай, Ворон, найди какую-нибудь достойную женщину, которая, по крайней мере, выросла в том же мире, что и мы с тобой. — И более участливым тоном продолжила: — Я вижу, что-то огорчает тебя и доставляет тебе боль, но не думаю, что, женившись на Анне, ты почувствуешь себя лучше и уж тем более сделаешь Анну настолько счастливой, насколько она того заслуживает.

— Я хочу жениться на ней, — упрямо заявил герцог.

Тон его был настолько решительным, что леди Маргарита поняла — брата ей не переубедить.

— Прежде всего, я сама не должна была упоминать о ней, — сказала леди Маргарита, словно рассуждая сама с собой. — Но если Анна уедет отсюда, мне хочется, чтобы она нашла свое счастье.

— Которого я, по твоему мнению, не смогу ей дать, — хмуро заметил герцог.

— Скажем иначе, — ответила ему сестра. — Я хочу, чтобы она нашла любовь, настоящую любовь, такую, какая была у нас с Артуром, любовь огромную и восхитительную, которую зовут даром Божьим.

Герцог беспокойно мерил шагами комнату.

— А если предположить, что она ее не найдет, что тогда? — сказал он. — Ты сама говорила, что такая любовь выпадает в жизни лишь очень немногим людям. Неужели ты не понимаешь, что можешь лишить ее шанса, за который любая женщина готова все отдать?

— Я понимаю, о чем ты толкуешь. Но в то же время мне страшно, Ворон. Впервые за много лет я чувствую неуверенность и действительно не знаю, что правильно, а что нет. Ты подорвал мою уверенность в себе.

— Послушай, Маргарита, — пытался убедить ее герцог. — Я приехал к тебе за помощью, и ты дала мне то, о чем я просил.

Леди Маргарита с вызовом посмотрела на брата, затем, словно поняв, что ей его не переспорить, неожиданно сдалась.

— Хорошо, Ворон, — сказала она. — Я позволю тебе жениться на Анне, если она согласится на это, но при одном условии.

— Что за условие?

— Поскольку ты очень искушенный мужчина с соответствующей репутацией, я хочу, чтобы ты дал мне слово чести — я знаю, ты его не нарушишь, — что, даже официально женившись на Анне, ты не притронешься к ней в течение трех месяцев, оставив ее, как ты сам говоришь, чистой и непорочной. Потом можешь сделать ее женой в полном смысле этого слова.

Герцог задумчиво посмотрел на сестру.

— Думаешь, это разумно? Я всегда считал, что любой нормальный брак должен быть… плотским.

— Брак, который ты замышляешь, с самого начала нельзя назвать нормальным, — ответила леди Маргарита. — Разве это нормально, что ты требуешь в жены девушку, которую растили в монастыре как послушницу?

Голос леди Маргариты окреп, и она продолжила:

— Разве нормально людям с таким высоким положением, как у тебя или меня, заключать брачный союз с людьми не своего круга или, если хочешь, не из своего специфического окружения? И уж совсем ненормально то, что ты нашел такую девушку, как Анна. Однако это удивительное совпадение! Все выглядит так, будто ты послан сюда самим Господом, и я не знаю, что мне делать.

Герцог молчал, и леди Маргарита твердо заявила:

— Обещай мне это, Ворон, прошу тебя, обещай. Этим ты успокоишь меня, я верю, что такой испытательный срок поможет тебе и Анне лучше узнать и понять друг друга.

Здесь она невольно всхлипнула и закончила:

— Потому что я люблю тебя и желаю тебе счастья с той, которую ты только что нашел.

— Не слишком ли многого ты хочешь? — усмехнулся герцог.

— Ну, мы с тобой никогда не терпели ничего второсортного, — вспыхнула леди Маргарита.

— Это верно.

Герцог подумал, что Клеодель собиралась предложить ему умело и намеренно замаскированный товар второго сорта.

Помня, как близок он был к тому, чтобы сделать ее своей женой, а потом обнаружить себя обманутым, не имея уже возможности ничего исправить, он должен быть благодарен судьбе за то, что именно так все получилось, а не сетовать на нее.

— Тебе нужны деньги, Маргарита? — неожиданно спросил он. — Полагаю, мне нужно таким общепринятым образом выразить тебе свою благодарность.

— Я по-прежнему богатая женщина, Ворон, — покачала головой леди Маргарита. — Именно поэтому мне и разрешили обустроить монастырь по собственному желанию. Но если хочешь отблагодарить меня, дай обещание, которого я от тебя все еще не получила.

— Хорошо, — уступил герцог. — Я обещаю выполнить твое условие!

— Ты можешь нарушить его только в том случае, если Анна сама тебя об этом попросит.

— Премного благодарен, — саркастично усмехнулся герцог.

Он подумал о том, что у него никогда еще не было женщины, которая не просила бы его каждым своим словом, каждым взглядом, каждым движением губ о близости.

Интересно, как много времени должно будет пройти, пока Анна не последует примеру своих предшественниц — разумеется, за исключением Клеодель?