Еще раздавала газеты, флаеры. Помню: Дворцовая площадь, зима, снегопад, а я раздаю эти бумажки, с инфой про какую-то новогоднюю акцию. Джинсы в соли до колена, ноги все мокрые, голова под шапкой вспотела. Стою у светофора, около него останавливаются машины. А тогда не было стеклоподъемников. То есть надо было крутить ручку, чтобы открыть окно и взять флаер. Не каждый еще станет это делать! Поэтому я научилась завлекательно улыбаться. Сама, без этих ваших книжек про то, как устанавливать контакт с людьми.

Какие-то мужчины даже угощали эклерами: «Девушка, вы так красиво улыбаетесь, держите!» Это было супермиленько.

Раз уж коснулись темы, то вот что скажу: знаю, что любить в нашей стране презренный металл до сих пор не поощряется… Но был у меня коллега в «Шоколаднице», обалденный чувак Сергей Ремезов. (Сережа, привет тебе!) Он пришел к нам, крутущий, в красивой брендовой одежде, с макбуком. Через 2 недели его уволили. Пошел человек просить повышения зарплаты, а ему сказали: «Нет!» Он: «Ну, все тогда, до свидания». Вот так запросто.

Сергей стал для меня глотком свежего воздуха. Буквально через 2 часа после его ухода я тоже написала заявление об увольнении.

За время нашего общения узнала, как он похудел со 120 до 70 кг. При этом использовал интересные приемчики: брал, например, кусок торта, съедал половину и выбрасывал остальное. А я, такая: «О, господи, а что, так можно было?»

Но речь не о том. Я помню, как мы все работали за идею, а он на это честно говорил: «Лично я выкладываюсь на полную только за деньги. Остальное – нездоровая ботва». И меня это так поразило!

Конечно, сейчас я спокойно могу сказать: «Бабло – наше все». Но раньше стеснялась даже самой себе в этом признаться. Ну как же так, мы же все родом из Советского Союза! «Пятилетка за три года», ну то есть, «Корпоративная идея», все дела… Но на самом деле я всегда любила деньги. И не просто за сам факт их существования, как Скупой рыцарь, а видела в них ценный базовый ресурс. Если мне сейчас говорят, что деньги неважны, отвечаю: «А воздух тоже не важен, да?»

Я, конечно же, раньше и сама была такой мессией в лаптях. «У меня самой денег нет, но давайте я расскажу вам все о Кийосаки!»

Кстати, забавно: в «Нашей Раше» есть Семен Юрьевич Беляков, который разговаривает с телевизором. А я была Лилией Андреевной Ниловой, беседовавшей с Кийосаки:

– Обязательно надо купить машину стоимостью три моих месячных оклада? Серьезно, Роберт? Ты вообще о чем говоришь? Я зарабатываю в «Шоколаднице» 30 тысяч рублей. Значит, моя машина должна стоить 90 тысяч! Что это – ведро с гайками?

Я была готова писать Кийосаки письмо: «Все, что ты затираешь – полная лажа!» И нет, никаких инсайтов в процессе изучения его книг не ловила. Читаю про какой-то квадрант денежного потока, а сама нахожусь в состоянии наемного сотрудника. Все мои денежные потоки уходят на то, чтобы с голоду не помереть!

Что обидно, нет даже плана, как вылезти из этого болота. Этим бизнес-гуру легко говорить, что вот, «надо инвестировать 20 % своего дохода». И я такая:

– Сука, мне бы за институт, за квартиру заплатить! Какие 20 %? Может, мне от проездного отказаться, пешком ходить? Убей себя, Бодо Шефер! Убей себя, Кийосаки!

Но какие-то инструменты я все же брала оттуда, не без этого. Помню, как написала: «Через несколько месяцев у меня будет доход 45 тысяч рублей.» Так и получилось в итоге.

Вообще, любила бизнес-книжки штудировать. Но именно с финансовыми убеждениями у меня не складывалось, в отличие, скажем, от тайм-менеджмента. Карьеру строила хорошо, осознанно. Работала в разных местах, отовсюду что-то полезное брала. То есть, в принципе, понимала, что делаю, а не просто хваталась за все подряд.

Но насчет денег все равно были какие-то предубеждения, даже стыд. Не могла я просто взять и попросить повышения зарплаты или сразу при приеме на работу сказать: «Хочу работать не за 30, а за 50 тысяч рублей!» Возможно, наниматели реагировали бы нормально. Но я в себе такое душила, стеснялась. Мне только с психологом удалось это проработать.

Как вы помните, моя мама все деньги, которые к ней попадали, тут же сливала. То же самое было у отчима, вдобавок он еще и кредиты брал. Для полного счастья так получалось, что как только у него появятся деньги, тут же сломается машина, кто-то умрет, повесится. Конечно! Если живешь с ощущением, что деньги – зло, то зло с ними и приходит. И чтобы опять все стало хорошо, ты от денег максимально быстро избавляешься. Л – логика.

Я тоже долгое время полагала, что большие деньги = большие проблемы. Потому, наверное, у меня их и не было. Даже обсудить этот вопрос было не с кем. Я не знала лично ни одного человека, который зарабатывал бы столько, сколько хотелось мне самой, да еще и распоряжался доходами так, как мне казалось правильным. Они появились потом: директора фирм, предприниматели…

А переломным моментом для меня стало знакомство с Ириной, 35-летней женой друга отчима, работавшей в недвижимости. Как-то раз я услышала, как она кому-то говорит:

– Я не могу себе позволить зарабатывать мало. У меня ипотека – 100 тысяч в месяц!

Мне тогда было шестнадцать, мама на тот момент получала 20 тысяч, отчим – 50. И меня просто вскрыло! Оказывается, мы сами решаем, сколько нам зарабатывать: мало или много. Почему меня никто этой простой истине не научил?

Похожее ощущение я испытывала, когда читала бизнес-книжки. Сперва пыталась поймать авторов на вранье, а потом задумалась: чем эти люди лучше, чем я? В чем их фишка? Как они заработали свои миллионы? Что для этого сделали? Стала концентрироваться и искать улики успеха. Под другим углом смотреть – не в негативе, а в позитиве. Наблюдала за более успешными коллегами: что из их поведения я могу почерпнуть для себя? Как мне можно встроить это в свою реальность?

Мне было понятно, что я очень работоспособная, дико талантливая. Но долгое время стеснялась заявлять о своих сильных сторонах. Мне казалось, что это и так понятно. Как говорится, атланты силу не показывают. И я, будучи высококлассным маркетологом в 19 лет, не кричала об этом на каждом углу. Только подвирала на собеседованиях, в резюме, что мне больше лет, чем есть.

Руководителем отдела маркетинга я стала в 21 год. Крупным бренд-менеджером – в 22. И научиться опираться на свои достоинства, быть с ними в согласии стало для меня большим прорывом. А еще – овладеть важным искусством: когда у меня просят деньги, а я их не даю. Очень часто успешные люди считают, что должны помогать каждому – и котенку, и ребенку. Мне было тяжело уйти от этого.

Сейчас получаю множество благотворительных запросов. Сперва пыталась отправить всем желающим по копейке и не больше, чтобы не разориться. Потом поняла, что это меценатство меня фрустрирует. Я не хочу помогать ТАК.

Вот недавно, например, отправила 50 тысяч рублей клоунам, которые развлекают больных детей. Я вообще за инфраструктурную благотворительность, которая помогает людям скрасить те дни и месяцы, что им остались – время доживания, как бы это ужасно ни звучало. А не тратить огромные средства на спасение жизни единственного человека. Ведь не факт, что получится!