Дженнифер до сих пор не заметила, чтобы хоть кто-нибудь вошел в здание. Но было еще рано. Она сидела в машине, припаркованной возле модельного агентства на противоположной стороне улицы, с половины восьмого, наблюдая, как район начинает оживать. Она специально приехала пораньше. Секретарь Рази сказал, что он будет не раньше девяти, но Дженнифер хотела почувствовать мир, в котором живет Рази, прежде чем встречаться с ним.

Согласно документу, лежащему у нее на коленях, Рази сбежал в США из Ирана после свержения шаха. Не имея начального капитала и не зная ни слова по-английски, он занялся импортом антиквариата из стран Среднего Востока, постепенно превратившись в хозяина небольшого, но преуспевающего магазина, торгующего предметами искусства. Рази специализировался на малоизвестных художниках, а также на продаже не самых знаменитых полотен именитых импрессионистов и постимпрессионистов — тех, что стоили не миллионы, а сотни или тысячи долларов. Эта схема работала, и Рази мог себе позволить обширную резиденцию на Лонг-Айленде, откуда он каждый день приезжал в галерею.

Единственное, что резало глаз в его истории, — факт продажи нескольких картин, принадлежавших семьям Фанхул и Ла Toppe. После того как они бежали с Кубы, спасаясь от режима Кастро, их коллекции были захвачены коммунистами. Однако через несколько лет особо ценные предметы появилось на аукционах Европы и США. Информатор сообщил, что Рази был посредником между правительством Кубы и итальянским дельцом, организовывавшим контрабандную переправку картин через границу. Естественно, доказательств не было, имя Рази было лишь одним из нескольких в списке, так что этот факт не подрывал кредит доверия, выданный Рази лордом Хадсоном.

Мимо с шумом промчался «рейнджровер» с тонированными стеклами. Дженнифер взглянула на номера, чтобы убедиться — это та самая машина, которая за утро уже дважды проехала мимо нее. Машина была зарегистрирована на имя Рази.

В этот раз джип свернул к галерее, вместо того чтобы исчезнуть в конце улицы, и ему навстречу выбежала девушка. Из машины вышел мужчина и поспешил скрыться в здании, Дженнифер успела заметить только блеснувшую под солнцем лысину. Девушка тем временем устроилась на водительском сиденье и мягко сдала назад, вероятно, собираясь припарковаться где-то неподалеку. Дженнифер подождала несколько минут и пошла вслед за мужчиной, сунув под мышку папку с документами.

Галерея занимала просторное помещение, каждый дюйм которого был выкрашен в ослепительно белый цвет. Несмотря на размеры зала, здесь было едва ли больше пятнадцати картин, казавшихся яркими цветными островками среди безликих стен. Каждый экспонат освещался отдельной лампой с каркасом из матовой стали, напоминавшей оборудование операционной.

— Я хотела бы поговорить с мистером Рази. — Дженнифер показала секретарю в приемной свое удостоверение.

— Он сейчас на совещании, — прощебетала девушка с приторной улыбкой. — Что ему передать?

— Вы, должно быть, агент Брауни.

Дженнифер взглянула вверх, откуда прозвучал голос. С мезонина ей улыбался мужчина, да так широко, что напоминал циркового конферансье, приветствующего зрителей перед началом представления.

— Мистер Рази?

Она отступила назад, чтобы лучше разглядеть его. У хозяина галереи оказалось смуглое лицо, тоненькие усики и стильно причесанные черные волосы. Согласно информации, ему было пятьдесят с небольшим, но выглядел он старше. Бриллиантовая серьга в левом ухе говорила о том, что он все еще цепляется за воспоминания о бурной молодости и рок-н-ролле. В стерильной атмосфере галереи ярко-пурпурный костюм казался нереальным, словно бы его вмонтировали в кадр.

Не ответив, Рази направился к Дженнифер, и винтовая лестница загудела под его тяжелыми шагами. Он пожал ей руку и театрально поклонился; из-под манжеты накрахмаленной рубашки показались густые черные волосы, а кожа на лице была покрыта оспинами.

— Хадсон предупредил меня, что вы придете. — Он прижал ладонь к губам; его поведение и речь были удивительно наигранными. — Это было ошибкой с его стороны?

— Нет, хотя не стоило этого делать.

— Вы должны простить его. — Рази сложил руки словно в молитве, все пальцы были унизаны золотыми кольцами. — Он подумал, что я должен знать. В конце концов, это моя картина.

— Не важно, — пожала плечами Дженнифер, не желая заставлять Рази обороняться. — У нас у всех одна цель.

— Какая же?

— Выяснить, что происходит, и как можно быстрее.

— Именно! — Он улыбнулся, блеснув зубами, среди которых оказались и золотые. — Я надеюсь, этим утром вы не потратили напрасно слишком много времени?

— Что вы имеете в виду?

— Я проезжал мимо вас в восемь и в половине девятого. Вы надеялись увидеть что-то конкретное?

Дженнифер промолчала. Ее не столько волновало, что ее вычислили, как то, что Рази зачем-то понадобилось дважды проехать мимо собственной галереи, прежде чем зайти внутрь.

— Почему бы нам не присесть? — наконец предложила она.

— Конечно. — Рази кивнул на белый диван, стоящий в дальней части галереи под углом сорок пять градусов к стене. Дженнифер чувствовала жгучее желание поставить мебель ровно. Они сели, и Рази повернулся к ней, покорно сложив руки на коленях.

— Если не возражаете, я начну с нескольких вопросов.

— Вы очень красивы, агент Брауни, — улыбнулся Рази, и его ноздри слегка затрепетали. — Но полагаю, вы уже слышали это от многих мужчин.

Дженнифер уставилась на него немигающим взглядом. Она знала, что в его бизнесе способность читать мысли людей была главным инструментом. А как иначе убедить купить картину за сто тысяч при настоящей цене в пятьдесят? Этот комплимент был попыткой прощупать ее, понять, как вести себя с ней дальше и на что давить. Рази, несомненно, был хорошим актером, любившим застигать своих зрителей врасплох. Лучшим вариантом было не реагировать на комплимент.

— Когда вы купили эту картину?

Рази с показной покорностью выпрямился и хрустнул костяшками пальцев, разминая их.

— Около десяти лет назад. Тогда мне говорили, что я переплатил, но Гоген есть Гоген.

— И вы никогда не сомневались в ее подлинности?

— Никогда, — твердо сказал Рази; движения его рук стали более энергичными. — Ее происхождение было вне подозрений. Это подтверждалось документами. Я вам могу предоставить копии, если желаете.

— Значит, существование второй картины стало для вас неожиданностью?

— Абсолютной, — уверенно кивнул он.

— Продавец — крупная японская корпорация.

— Сейчас везде японцы, — пожал плечами Рази. — Экономика изменилась. С другой стороны. Россия — перспективный рынок.

— Вы когда-нибудь сталкивались с подделками?

— Не припомню. — Он снова пожал плечами.

— И вы все еще покупаете и продаете много картин, не так ли?