Да, в свой замок, где она сможет укрыться от него, где ее ждет отец, где она будет в безопасности и не совершит опрометчивого поступка, движимая голыми эмоциями.

– Ты не хочешь, чтобы я проводил тебя?

– Нет! И не вздумай последовать за мной!

– Желание женщины для меня закон, Кэтрин. Я могу и подождать, я терпеливый. Наступит момент, когда ждать больше не сможешь ты. И я приду к тебе.

Слова Оливера, сказанные им с необычной для него серьезной интонацией, без тени насмешки, звучали в ушах Кэтрин, пока она добиралась домой в тот вечер. Не могла она забыть и то состояние удивительного восторга, в которое ее привел поцелуй Оливера. На вопросы отца она отвечала невпопад.

– Ты чем-то взволнована, Кей, или мне показалось? – спросил он.

– Нет, почему ты так решил? – рассеянно спросила Кэтрин.

– Я спросил, как себя чувствует моя кузина, а ты ответила: «в красном вульгарном платье».

– Правда? – Кэтрин засмеялась. – Прости, я, наверное, задумалась.

– О чем?

– Понимаешь, я встретила там твоего любимого Уинстона. Он посоветовал пустующую часть нашего особняка переоборудовать под зал для конференций. Нам надо расширять свои внешние связи, обмениваться опытом, чтобы поднять престиж фирмы. – Кэтрин вовремя вспомнила свой разговор с Оливером на эту тему, который состоялся полторы недели назад. – Вот я и думаю, чем раньше заняться: созданием новой лаборатории или реконструкцией и ремонтом особняка. Наверное, все-таки лабораторией. Я не хотела бы, чтобы ты подвергался каким-нибудь неудобствам в доме.

– Через месяц я уеду к Хелен, тогда можешь заняться и ремонтом. Одно другому не помеха. Кстати, я давно задумывал сделать в нашем особняке что-то в этом роде. Он слишком велик для нас двоих. О деньгах можешь не беспокоиться. Деньги на реконструкцию особняка давно лежат в банке на отдельном счете.

Весть о предстоящем отъезде отца отодвинула все остальное для Кэтрин на задний план.

– Ты уже говорил с Хелен? – Кэтрин села рядом с отцом и взяла его за руку.

– Да, за месяц там как раз успеют приготовить для меня все необходимое. А ты не грусти. Как только здоровье позволит, я вернусь домой.

Льюис Норман с нежностью смотрел на дочь и думал о том, что уехать ему нужно не только из-за своего здоровья. Пора освободить дочь от заботы о нем. С детских лет Кэтрин он сам занимался ею, заменив ей мать. Теперь она должна получить полную свободу и устроить свою личную жизнь.

Кэтрин интуитивно угадала невысказанное пожелание отца, ее охватило тревожное предчувствие, которое возникает в переломные моменты жизни. Они никогда надолго не расставались. Впервые Кэтрин поняла, что, несмотря на свой самостоятельный характер, она жила до сих пор под защитой отца.

После отъезда отца в ее жизни на первый взгляд ничего существенно не изменилось. Она по-прежнему с головой уходила в работу, взвалив на свои плечи и хлопоты, связанные с реконструкцией и ремонтом особняка. Она уставала так, что едва добиралась до постели поздним вечером. Когда работы в доме были закончены, он преобразился, радуя глаз свежими красками. Кэтрин почувствовала облегчение – одной заботой стало меньше. Ей часто вспоминался весенний вечер в саду, поцелуй Оливера, когда они стояли у куста жасмина, и его прощальные слова. Два месяца прошло с тех пор. Кэтрин запретила себе думать о нем, возмутившись его мужской самоуверенностью. Да, он умный, красивый, но это не значит, что одного его поцелуя достаточно для покорения такой женщины, как я, рассуждала Кэтрин, хотя от одного воспоминания об этом поцелуе ее каждый раз бросало в жар. После завершения эпопеи с домом у Нее оказались свободными все выходные. Кэтрин возобновила светскую жизнь, принимая приглашения на коктейли и ужины, а утренние часы посвящала верховым прогулкам.

Наступил август. Возвращаясь однажды вечером из конюшни, Кэтрин заметила стоявшую у дома легковую машину. Сердце забилось, и она пошла быстрее. Неужели дождалась?! – мелькнуло в ее голове, хотя ей казалось, что она и думать забыла об Оливере.

Кэтрин обошла пустую машину и увидела его. Элегантный, в светлом летнем костюме, он стоял на террасе и смотрел на нее без улыбки. В первое мгновение ей бросилось в глаза, что лицо его осунулось.

– Оливер, какой сюрприз!

– Я понял, что не дождусь твоего призыва, и решил приехать, чтобы напомнить о себе. – Он улыбнулся той обольстительной улыбкой, от которой сердце Кэтрин начинало дрожать как заячий хвостик.

Странно, но сегодня Оливер уже не казался ей тем самоуверенным красавцем, каким она воспринимала его прежде.

– Понимаю, – осторожно сказала Кэтрин. – И что за этим последует?

– Я хочу пригласить тебя сегодня поужинать со мной.

– Чтобы потом заняться сексом? – резко спросила Кэтрин и почувствовала, что краснеет.

– Могу дать еще один совет. Никогда не произноси слов, от которых краснеешь.

Кэтрин оставила его слова без внимания.

– Возможно, ты приглашаешь меня поужинать, чтобы поближе познакомиться со мной.

Такая формулировка тебя больше устраивает? – с иронией спросила она.

– Вот теперь все правильно. И не надо изображать из меня сексуального маньяка.

– Значит, тогда мне только послышалось?

Оливер не спросил когда, и Кэтрин поняла, что он тоже хорошо запомнил тот вечер.

– Извини, я тогда был слишком возбужден. Тебя долго не было, и я выпил слишком много шампанского, которое ударило мне в голову. Ты была слишком соблазнительна в своем вечернем платье.

– Значит, во всем виновато платье, – насмешливо заключила Кэтрин, понимая, что начинает кокетничать. – Иди тебя до моего появления успела возбудить Пруденс. – Вот за эти слова она готова была откусить себе язык, поскольку дала ему понять, что видела его в обществе своей кузины и приревновала.

Оливер преобразился на глазах. Вместо робкого ухажера она снова увидела перед собой самоуверенного покорителя женских сердец.

– Представляю, какой ревнивой женой ты будешь, – сказал он с улыбкой.

– Я не собираюсь за тебя замуж! – резко ответила Кэтрин.

– Рад это слышать! – со смехом отреагировал на ее заявление Оливер. – А как насчет ужина?

Кэтрин представила себе, как будет проходить их встреча в ресторане, и ей стало тоскливо.

– Я не хочу ужинать, – сказала она.

– Я тоже не хочу, – неожиданно признался Оливер, разглядывая ее фигуру в облегающем костюме для верховой езды.

Под его жадным взглядом Кэтрин ощущала себя ничем не защищенной, даже одеждой. Ей стало жарко, во рту от волнения пересохло. Возникшее молчание тяготило ее.

– Мог бы придумать что-нибудь, – попыталась иронизировать Кэтрин, – нежели демонстрировать свою бесхитростность.