Полуденное солнце припекало, как летом. Даже в тени было жарко. Но, несмотря на благостную теплынь, Акулу знобило.

К сожалению, действие уколов заканчивалось. Конечно, Акула крепился изо всех сил, даже иногда пытался улыбаться моим глупым шуткам, но я-то знал, как ему плохо.

Нужно было что-то срочно предпринять.

– Пойду на разведку, – решил я, поправляя мятую одежду. – И нужно купить еды. Ты часок выдержишь?

– Спрашиваешь… – постарался как можно бодрее ответить Акула.

– Только без глупостей, – строго сказал я, кивая на пистолет пленника, который мой напарник не выпускал из рук.

– Иначе и тебе и мне крышка. И хорошенько следи за нашим турком…

Мы говорили шепотом – на всякий случай. Турок сидел закрыв глаза – будто дремал. Но меня не проведешь, я таких гавриков навидался по самое некуда. Мне и самому пришлось испытать все "прелести" плена, а потому я был твердо уверен, что иной мысли, как смайнать, у Нихада-эфенди в данный момент нет. Похоже, он был неплохим актером, но вот только полностью совладать с нервишками не мог. Несмотря на внешнюю расслабленность, в его позе угадывалось напряжение и готовность к любым неожиданностям.

Я еще раз спросил себя, где мог его видеть. Но голова была пуста, как Вселенная до начала мироздания, и я, плюнув на свои переживания, отправился на пляж, где собирался купить еды и оценить обстановку. Я знал, что во время полицейских операций со стрельбой турки стараются убрать мирное население с места событий. А потому было интересно и небесполезно сравнить наблюдения с сомнениями, все больше и больше терзающими мою душу.

Ну не мог, не мог я поверить, что нам так крупно повезло после прокола с предателемдагестанцем, узнавшим меня в гостинице "Тарабийя"! Из своей диверсантской практики я знал, что уж если с самого начала пошло все наперекосяк, то и финал будет соответствующий. Даже наша удача с "фольксвагеном" на заправочной станции в горах казалась мне неестественной. Не говоря уже о тишине, царившей в окрестностях Анамура. Она казалась мне очень подозрительной. До такой степени подозрительной, что я места себе не находил вместо того, чтобы наслаждаться весенним солнцем и запахом цветущих садов.

На пляже было довольно людно. Это меня поначалу успокоило. Я не спеша набивал сумку съестными припасами, прислушивался к разговорам, присматривался. В своей одежде, имеющей довольно непрезентабельный вид, я не выделялся из общей массы отдыхающих. К счастью, возле воды было отнюдь не жарко, и многие не рисковали раздеться. А поскольку здесь все приехали издалека, их одежда ничем не отличалась от моей.

Первый звонок прозвучал, когда я покупал две бутылки виски – для Акулы, чтобы поддержать его жизненные силы вместо наркосодержащих препаратов. Продавец, крупный турок с неизменными усами, вежливо улыбался и кивал головой, но в его выпуклых черных глазах я вдруг заметил так называемый "эффект узнавания": зрачки неожиданно расширились, а мышцы лица напряглись, пытаясь удержать неожиданно потускневшую улыбку.

Я спокойно вышел из его магазинчика и, будто нечаянно, бросил взгляд через стеклянную витрину.

Так я и знал: турок лихорадочно накручивал диск телефона. Конечно, можно было вернуться и допросить его с пристрастием, чем ему моя физиономия так понравилась, что он решил немедленно сделать ей рекламу. Но я подозревал, что этот черноусый здоровяк не единственный на всем пляже, кто питает "благосклонность" к иностранцам. Особенно ко мне с Акулой.

Поэтому я лишь прибавил шагу, чтобы побыстрее скрыться с глаз вольных и невольных соглядатаев…

А затем я услышал не просто звонок, а колокольный бой, как в старые времена при пожаре. Мне попался на глаза уже знакомый "отец семейства", седой турок, который утром проводил рекогносцировку местности вместе со своей дочерью. Он и не подумал сменить костюм на плавки и расстелить дастархан, хотя время было обеденное, а парился в кабине "ауди" с полицейским переговорным устройством в руках. Девочки рядом почему-то не наблюдалось.

Я больше не стал изображать из себя Джеймса Бонда во вражеском тылу. Мне и так все стало ясно: нас "припасли". И скорее всего, турецкая контрразведка. Похоже, мой покойный "коллега" не гнушался никаким приработком. Интересно, сколько ему заплатили за информацию о ликвидаторах ГРУ? Жаль, что я не додумался спросить…

Итак, насколько я просек ситуацию, готовится широкомасштабная операция турецких спецслужб. Я понимал, почему они не торопятся. Профессионалы всего мира одинаковы в своих желаниях и методах. На хрен им нужны два мордоворота, один из которых на ладан дышит. Им важнее другое: "накрыть" канал эксфильтрации вместе с транспортным средством. То бишь подводной лодкой нового поколения, специально разработанной для таких операций, по своим характеристикам похожей на американский самолет-невидимку "Стелтс". Ее нельзя было ни увидеть – даже из космоса, – ни обнаружить при помощи электронных "слухачей".

Конечно, турецкая контрразведка знала, каким образом наши разведчики возвращаются домой. Но когда и где – это был для них вопрос вопросов. Особенно – где. И теперь "благодаря" этому сукиному сыну дагестанцу одна из ветвей канала эксфильтрации оказалась "засвеченной". Но самое страшное, что здесь была и моя вина, пусть и косвенная.

Как они на нас вышли? Неужто чеченцы постарались? Очень сомнительно – для них кровавая месть вопрос чести. И перепоручать ее кому-либо они не будут ни под каким соусом. Значит, "воины шариата" отпадают. Тогда кто?

И тут меня осенило, будто по башке дубиной кто врезал. Моб твою ять! Эх, Волкодав, какой же ты после этого ликвидатор-"борзой"?! Ты просто старый, загнанный осел. Не увидеть бревно в собственном глазу, не понять того, что усек бы самый заурядный пацан, толькотолько окончивший нашу спецучебку…

Дерьмо собачье! Мать твою!..

Я ругался сквозь зубы до самого "фольксвагена", не забывая внимательно зырить по сторонам. Я был уверен, что за мной никто не следит (зачем? все и так ясно), но привычка – вторая натура.

Теперь я знал, что утреннее посещение нашего бивака "папашей" с "дочкой" – вовсе не случайная удача турецких контрразведчиков. Скорее это была глупость или самонадеянность руководителя операции, решившего лично убедиться, что птички уже в клетке и нужно только закрыть дверцу. Для таких целей обычно посылают женщину или старушку, а лучше отделение бойскаутов с сачками для ловли бабочек. Выход напрашивался однозначный…

– Ты еще живой? – беззаботно поинтересовался я у Акулы, краем глаза наблюдая за реакцией на мое появление нашего пленника.

Глаза турка остро сверкнули и вновь потухли, едва я посмотрел в его сторону. Артист…

– Фифти-фифти… – вымученно улыбнулся Акула. – Пятьдесят на пятьдесят. Скорее жив, чем мертв. Болит, бля…

– Я тебе "лекарство" принес. Извини, лучшего не нашлось… – С этими словами я всучил ему бутылку виски.

– Спасибо, брат… – Акула жадно прильнул к горлышку и не отрывался, пока не вылил в себя почти половину литровой бутылки.