Он рассеянно закурил… Странно, как он волновался все время, как часто справлялся о ее состоянии, пока Селия была без сознания…

Селия пошевельнулась. Сиделка предостерегающе взглянула на Хайса и свирепо уставилась на его папиросу. Хайс понял и вышел из комнаты.

Когда он спускался по лестнице, его остановил лакей:

— Вас хочет видеть полицейский офицер, милорд… Я не сказал ему, что вы дома. Он вас ждет.

Хайс остановился.

— Не Твайн ли это, Диксон?

— Да, милорд.

— Я сейчас выйду к нему. Проводите его в маленький кабинет.

Когда Хайс вошел в кабинет, Твайн стоял около стола с фуражкой в руке.

Хайс предложил ему сигару. Инспектор заботливо спрятал ее в карман и сказал своим несколько тягучим, но приятным голосом:

— Я пришел узнать, не сможете ли вы мне помочь, милорд? Бывший денщик мистера Лоринга, некто по имени Рикки, был у меня сегодня утром и рассказал странную историю. Вы знаете, конечно, что следствие не установило точной причины смерти Лоринга, и мы имеем полномочие продолжать дальнейшее расследование по этому делу. У этого Рикки не все в порядке после войны; он вбил себе в голову, что откроет истинную причину смерти своего господина. Он был предан мистеру Лорингу как собака. Его смерть разбила ему жизнь, и единственная цель, ради которой он теперь живет, это желание узнать правду. Он мне подробно рассказал, как нашел в той комнате, где умер мистер Лоринг, черную жемчужину. Мисс Селия взяла ее у него в тот самый день, когда с ней случилось несчастье. Он говорит, что она ушла из дому в два часа сорок пять минут, а попала под автомобиль, согласно показаниям дежурного полисмена, в три часа тридцать при выходе отсюда. Значит, нет ничего невероятного, что она прямо из дому направилась к вам. А если это так, то не можете ли вы мне сообщить, что знаете вы об этой жемчужине? Не упомянула ли о ней мисс Лоринг?

Ни один мускул не дрогнул в лице Хайса. Спокойно глядя на бесстрастное и вместе с тем приятное лицо инспектора, он сказал:

— Нет. Мисс Лоринг пришла ко мне по личному делу, мы повздорили, и поэтому она так стремительно выбежала из дома.

— Благодарю вас, милорд. Когда доктор разрешит, я поговорю лично с мисс Лоринг. Я не стану вас дольше задерживать. Простите за беспокойство, милорд. До свидания.

Он ушел странно легкой для такого большого человека походкой. Когда входная дверь за ним захлопнулась, Хайс раздраженно, с легким презрением к себе, подумал: «Зачем я солгал? Почему я не рассказал ему всю правду? Право же, я впутался в прескверную историю!»

Он откусил кончик сигары, закурил и стал ходить из угла в угол по маленькой прохладной комнате.

Теперь нужно предупредить Селию, чтобы она не выдала его. Просьба такого рода ясно покажет, что за ней скрываются веские причины к молчанию. Он совершенно растерялся, когда инспектор рассказал ему о намерениях Рикки.

— О, будь все проклято! — громко выругавшись, он швырнул сигару в сторону и позвонил.

Десять минут спустя в костюме для игры в поло он ехал в Ренли.

Он играл долго и ожесточенно. Партия была очень трудная. Он скакал до тех пор, пока его шелковая рубашка не прилипла к плечам от пота, а на руках не появились мозоли, которые он натер, сдерживая лошадей. Кончив игру, он пошел в клуб, принял сначала горячий, потом холодный душ, оделся и, выйдя опять на свет Божий с единственным желанием чего-нибудь выпить, столкнулся лицом к лицу с леди Виолой Трент.

— Дикки! — весело удивилась она, протягивая ему обе руки.

— Пенси! — весело ответил он, подражая ее тону. — Какой счастливый случай привел вас сюда? — продолжал он, сжимая ее руки.

— Тот же, что и вас, — ответила Пенси, не выпуская его рук и не сводя с него глаз. Оба рассмеялись. Хайс освободил руки и немного отодвинулся.

— Пошли выпьем чаю, а потом я отвезу вас домой. Хотите? — предложил он.

— О, конечно. Я в восторге, — просто ответила Пенси, и Хайс слегка раздраженно подумал, что было бы лучше, если бы она не была так откровенно «в восторге» от его предложения. Мысль о том, что так недавно он никогда не находил скучными ее слова и поступки и совершенно не испытывал желания критиковать ее, неприятно кольнула его. Сейчас, следуя за Пенси по густой низко срезанной траве, он думал о непостоянстве человеческой натуры, о том, что даже самые сильные привязанности со временем меняются и могут даже совсем исчезнуть. А ведь только месяц тому назад он готов был жениться на ней; Он любил ее красоту, веселый характер и живой ум.

Она была очень богата — он был очень беден; оба принадлежали к одному кругу: он очень хорошо знал ее родных, его семья была бы очень рада этому браку. Одним словом, женившись на Пенси, он бы доставил много радости своим близким, а ему этот брак мог бы принести известное удовлетворение, а, может быть, и счастье. Однажды вечером шесть недель тому назад, оставшись наедине с Пенси, он уже собирался сделать ей предложение, но кто-то вошел в комнату и помешал ему. Какой-то пустяк задержал тогда ход событий. На следующий день Пенси уехала из Лондона, и они встретились после этого на квартире Роберта только в ту ночь, когда началась вся эта кутерьма. Теперь он уже больше не думал о браке; он не мог точно назвать причину, но ясно чувствовал, что у него нет ни малейшего желания связать свою жизнь с ней.

Он видел, что отношение девушки к нему совершенно не изменилось, она слишком ясно показывает ему это; может быть, поэтому он чувствовал себя немножко негодяем и испытывал угрызения совести.

— Отчего вы так молчаливы, Дикки, милый? — спросила Пенси.

Хайс взял себя в руки.

— Разве? Возмутительно с моей стороны! Но, может быть, мою вину искупит то, что если я не разговаривал с вами, то думал о вас.

Пенси зарделась и очень нежно сказала:

— Тогда расскажите мне, что именно вы думали. Я вправе знать это, раз вы думали обо мне.

Хайс, глядя на красные фраки музыкантов на эстраде и на яркие пятна цветов на террасе, совсем непринужденно ответил:

— Я думал о том, что вы — мой единственный друг среди женщин, которому я могу все рассказать, всем поделиться; который никогда не истолкует превратно моего поведения и всегда снисходительно и одинаково хорошо относится ко мне.

Краска сбежала с лица Пенси, она постаралась улыбнуться, хотя ее губы дрожали.

— Говорят, — заметила она, — что дружба между мужчиной и женщиной невозможна. Но ведь мы с вами другого мнения, не правда ли, Дикки? Вы мне очень льстите, милый! Посмотрите, вот Бар. — Она слегка повысила голос и окликнула его.

— Здравствуйте! Вот повезло! Я знал, что вы играете, Дикки, Но, по-видимому, пропустил вас, и партия была уже закончена. Что мы будем пить? Пойдем в зал, я вас угощу отличным коктейлем. Это замечательно, что я вас встретил! Я уехал из дому один. Если хотите, Пенси, я вас отвезу домой в моем автомобиле. Согласны?