— О, вы остаетесь? Я тотчас же велю приготовить комнаты. — Повернувшись, чтобы идти, Иззи остановилась, когда он схватил ее за руку. Ладонь его была большой и теплой. Ее пальцы просто исчезли в ней.

— Я не остаюсь, Иззи. — Он как-то странно взглянул на нее. — Кобыла остается. Она ваша.

Иззи порадовалась, что он все еще держит ее за руку, ибо была так удивлена, что споткнулась. Джулиан привлек ее к себе, едва успев спасти от позорного падения. Он посмотрел на нее и улыбнулся своей неотразимой улыбкой:

— Закройте рот, Изадора. Это всего лишь лошадь. Иззи захлопнула рот, но, похоже, не могла твердо стоять на ногах. Ей стало нечем дышать, когда она оказалась интимно прижатой к твердой груди Джулиана. Он обнимал ее за талию и прижал к себе, второй рукой продолжая держать поводья обеих лошадей.

Джулиан улыбнулся, глядя ей в глаза, и она забыла обо всем на свете. Ощущения растекались по ней от его близости, оставляя ее потрясенной и дрожащей. Его запах туманил мозг — запах сандалового дерева и теплого тела мужчины. Она стояла не шевелясь, прижав ладони к твердой как камень груди.

Выражение лица Джулиана стало озабоченным.

— Вы боитесь меня, Иззи? — мягко спросил он. Иззи отстранилась от него и выпрямилась.

— Конечно же, нет. Вы просто застигли меня врасплох. — Она взглянула на его руку, все еще обнимающую ее за талию. — Теперь можете отпустить меня. Со мной все в порядке.

Джулиан с некоторым удивлением вспомнил про свою руку. Странно, но это казалось почти естественным… Он убрал руку и вручил ей повод кобылы.

— Пойдемте, посмотрим, что нашел Тимоти.

— Боюсь, все, что нашел Тимоти, — это мой гончарный сарайчик и пару старых стойл, которые знавали лучшие времена, — сказала она, когда, обойдя дом, они направились к конюшне.

Иззи оказалась права. Тимоти стоял перед старой-престарой конюшней, качая головой:

— Не знаю, милорд. По мне, так проще было бы эту снести, а построить новую.

Не задумываясь Джулиан вручил Иззи поводья Тристана и потянул Тимоти в сторону. После нескольких минут проведенного шепотом совещания и передачи кошелька под попечительство Тимоти, Джулиан хлопнул молодого человека по спине и вернулся к Иззи.

Только тогда он увидел, что оставил ее со своим жеребцом — лошадью, которая не принимала никакого другого седока и мало кому позволяла ухаживать за собой. Охваченный благоговейным страхом, Джулиан наблюдал за Иззи, стоявшей между двумя лошадьми: полуночным жеребцом и кобылой цвета лунного света — Иззи ворковала с ними и ласкала их.

Тристан вел себя как щенок перед бифштексом. Само рвение и фыркающее нетерпение, он ждал, пока Иззи уделяла кобыле свою порцию внимания.

— Какой красавчик, правда? — Иззи улыбнулась. — Полагаю, он любимец конюшни.

— Уж скорее ее ужас, — сказал Джулиан. — К завтрашнему дню Тимоти починит оба стойла, тогда же будет доставлен и запас овса.

— Джулиан, я ее обожаю и очень тронута вашей заботой, но я не могу ее держать. Хильдегарда ни за что не согласится на расходы, и я не знаю, смогу ли ухаживать за ней сверх моих остальных обязанностей. Мне очень жаль. — Она тоскливо погладила кобылу.

Он усмехнулся:

— Вам и не придется. Я дарю вам не только кобылу, но даю и Тимоти, чтобы заботиться о ней и сопровождать вас на верховые прогулки, когда я не смогу. — Он не стал упоминать, сколько денег понадобится на то, чтобы починить конюшню и обеспечить ее запасом фуража на последующие четыре месяца. — От Хильдегарды не потребуется никаких расходов. Платить Тимоти буду я. — Взяв поводья Тристана, он положил ладонь Иззи на свой локоть и пошел в сторону конюшни. — И у него есть мои инструкции заботиться о лошадях, и только о лошадях. И о вас, конечно. Но он не позволит Хильдегарде привлечь его к работе по мытью ночных горшков или чего-нибудь в этом роде. Он хороший парень, и если вам понадобится помощь с тяжелой работой в саду, только скажите.

Иззи ошеломленно смотрела на него.

— О чем вы думаете? — поинтересовался Джулиан, глядя на выражение ее лица.

— Я гадаю, настоящий ли вы, — рассеянно ответила Иззи. Затем вспыхнула. — О, Бог мой, это прозвучало так странно. Я не понимаю, почему мне с вами так легко. Вы ведь гораздо выше меня.

— Ну, моя дорогая, я не виноват, что вы перестали расти, — пошутил он. Ему не хотелось, чтобы она думала о разнице в их положении. Скоро это не будет иметь значения, но ей он об этом не скажет.

— Да, — мягко проговорила Иззи. — Впрочем, это не важно. Мы те, кто мы есть, и мы друзья.

Иззи улыбнулась ему с такой щемящей нежностью, что он был поражен. На мгновение она сделалась почти… хорошенькой.

Она положила ладонь ему на руку и серьезно заглянула в глаза:

— Я рада, что мы друзья, Джулиан. Правда, рада. Такой счастливой, как с вами, я не была уже давным-давно.

Он был ошеломлен и немного встревожен. Он ожидал признательности, даже бурной благодарности за подарок. Приятных слов или, как от другой женщины, возможно, поцелуя. Но не такого искреннего признания.

В его мире никто не выражает своих сокровенных чувств так, как это делает Иззи. Это ошеломило Джулиана. У него нет иллюзий по поводу своей собственной души. Он эгоистичный ублюдок, своекорыстный дьявол с черным сердцем, а не рыцарь в сияющих доспехах, чье отражение он видит в ее глазах.

Ему не нужно бремя ее ожиданий. Он не желает быть в ответе за чье-то счастье, только за собственное.

— Ну, разумеется, мы друзья, мисс Темпл. — Он высвободил свою ладонь и по-отечески потрепал ее по руке, прежде чем отпустить и отступить назад. — Но не стоит придавать слишком большое значение нескольким визитам и подарку. Простой жест признательности, вот и все. Вы сослужили мне добрую службу, и раз уж я все равно был там… — Джулиан остановился. Он понимал, что мелет вздор. И, видимо, обидел девушку. Нет, к такой глубине общения он явно не готов.

Иззи резко отстранилась, затем натянуто улыбнулась:

— Да, конечно.

Опасный момент прошел. Джулиан почувствовал облегчение. Впрочем, чувство, которое он испытал, было скорее похоже на потерю.

После того как Джулиан оставил лошадей и конюшню в компетентных руках Тимоти, ему уже незачем было оставаться. Но он почему-то остался.

Они немного погуляли в оранжерее, и Иззи рассказала ему о том, чем сейчас занимается. Джулиан снисходительно улыбался, когда Иззи с гордостью рассказывала о геранях, которые покачивали величественными тяжелыми головами ярко-алого цвета. Когда она объясняла, как можно использовать пахучие цветы, Джулиан услышал, что Иззи занимается еще и пчелами в саду. И хотя все саженцы казались ему одинаковыми, он кивал, когда она перечисляла овощи, которыми обеспечивает стол Маршвеллов.

Он пытался вспомнить, встречал ли когда-либо такую женщину, как Иззи. Женщины света по-своему трудолюбивы, но это незаметно. И все равно мир женщин оставался для Джулиана загадкой.