– Да, видела. Старушку Фло, кузнеца, Хранителя… даже малыша Джека. Они все превратились… – она потупила взгляд и прошептала, – в монстров.

Том разинул рот.

– Что ты сказала?

– Чума, Том! Она пришла в Пендерин.

– Так это взаправду? – Он плюхнулся на стул рядом с ней. – Как она сюда проникла? – Его глаза округлились. – Через мой туннель!

– Сомневаюсь, – промямлила она.

Том застонал.

– Зря я его выкопал. – Он стал ощупывать лицо и грудь.

Рейн нахмурилась.

– Ты чего?

– Проверяю, не подхватил ли я чуму. Мы остались без защиты, так ведь?

Как бы ей хотелось, чтобы чума действительно проникла через туннель. Чтобы это была вина Тома, а не её глупая ошибка. Нужно сказать ему. Но тогда он возненавидит её.

Она обязана отыскать маму, где бы она ни была. Что, если в сумке есть ещё одно Заклинание истончения? Если открыть проход, можно отправиться на поиски. Она расстегнула сумку и тут вспомнила обещание, которое дала маме.

Разве теперь это важно? Чума уже в Пендерине. Рейн отложила сумку. У неё и так проблем по горло.

Другая мысль пришла ей в голову.

– Том. Твой туннель. Можешь отвести меня туда?

– Зачем? Думаешь, если завалить его, это остановит чуму?

– Нет, слишком поздно. Нужно выйти наружу и отыскать маму. Она знает, что делать.

Рейн старалась говорить уверенно, хотя мама сейчас может быть где угодно – между стеной и Большой библиотекой.

– Даже не знаю. Наверное, я должен пойти помочь родителям. Пока я тоже не подхватил чуму.

Рейн стала кусать губы. Родители Тома пользовались Заклинаниями чаще, чем другие жители Пендерина.

– Если Мама не вернётся, никто им уже не поможет.

Двери дома собраний застонали под сердитыми ударами.

– Рейн! – голос Хранителя ревел сквозь деревянные брусья. – Впусти нас. Впусти сейчас же!

Она отпрянула.

Что-то большое и тяжелое ударилось в двери.

Рейн вскочили на ноги.

Ещё один удар, и деревянный запор раскололся посередине. Щепки посыпались на пол.

– Дверь долго не выдержит, – сказал Том. – Нужно выбираться.

Они бросились вглубь зала, забрались на помост. Том поднял люк, и они протиснулись внутрь, впотьмах нащупывая перекладины лестницы. Пригнувшись, они захлопнули люк. В то же мгновенье дверь сорвалась с петель, и Хранитель ворвался внутрь. Рот на его груди завопил:

– Рейн!

И всё смолкло.

Тьма воняла гнилой капустой. Рейн и Том съёжились на нижней перекладине. Тяжёлые шаги громыхали по доскам прямо над ними. Каждый раз, когда шаги замирали, Рейн сжималась и ждала, что вот сейчас люк распахнётся и Хранитель схватит её. Она бы отдала всё на свете, лишь бы никогда больше не видеть его лицо.

Том зашептал ей на ухо:

– Скоро они догадаются и заглянут сюда. Тут есть дверь, через которую я вошёл. Пойдём, покажу.

Он пополз. Наверху что-то разбилось.

– Не двигайся! – шепнула она.

Шаги прекратились.

Тишина оглушала. Рейн скрестила пальцы, надеясь, что кузнец со своими чудовищными ушами не слышит, как они дышат.

Половицы снова скрипнули.

Том схватил её за локоть. Они обогнули нагромождения корзин и споткнулись о мешки с зерном. Когда глаза привыкли к темноте, Рейн разглядела слева тусклую линию света.

Что-то большое и мохнатое пробежало по башмакам.

Том замер.

– Надеюсь, это крыса.

Часто дыша, Рейн представила себе самые страшные образы и в панике бросилась к яркой линии света. Её пальцы нащупали железную щеколду. Один рывок – и она выбралась наружу. Спрятавшись за оградой пастбища, Рейн прокралась к фонарному столбу и осмотрела пустынную улицу. Ни души. Мёртвая тишина.

Том нагнал её. Свет от фонаря освещал его лицо, и казалось, будто это жёлтый шрам.

– Если мы обогнём дом собраний, то выйдем на луг. Оттуда рукой подать до туннеля.

Рейн просияла.

– Так ты отведёшь меня?

Он кивнул.

– Если бы я не впустил чуму, они бы не гнались за тобой. Прости меня.

Чувство вины обрушилось на Рейн похуже любого Заклинания. Скоро она скажет ему правду. Как только он покажет туннель.

Том пролез под забором и перебежал дорогу. Прячась в тени, он поманил Рейн. Она последовала за ним. Как только они вышли на мостовую, залаяла собака.

Посреди дороги стояла девочка. Свет фонаря дрожал на её длинном, загнутом клюве, закрывавшем почти всё лицо. Руки были скрючены, на месте пальцев торчали острые когти.

– Дженна? – Том вышел из тени.

– Что происходит? – спросила она. Её голос звучал гнусаво, будто она зажала нос.

Малыш Джек прыгал у её ног. Она нагнулась, чтобы поднять его. Когти зацепились за его шерсть, и он взвыл. Испугавшись, она выпустила его.

– Рейн, где твоя мама? Она нужна малышу Джеку.

Рейн и Том тревожно переглянулись.

– Мы её ищем.

– Она ушла, – сказал Том.

– Куда? За стену? Она нашла твой туннель? – Дженна пришла в ужас. Она протянула к ним когти. – Говорят, это чума! Ох, Том. Что ты натворил?

Он беспомощно повесил голову.

– Мама не знает про его туннель, – сказала Рейн. – Не вини его. Ещё не известно, как к нам проникла чума.

Малыш Джек тявкнул.

– Почему вы двое не изменились?

– Это вопрос времени, – сказал Том.

– Вот почему нужно торопиться, – сказала Рейн. – Мы пройдём по туннелю, найдём маму и вернём её.

Сапоги застучали по мостовой. Шум доносился с площади.

– Они идут, – проговорила Рейн, во рту у неё пересохло. – Дженна, пожалуйста, не говори им, что видела нас.

Малыш Джек заскулил.

Дженна оглянулась.

– Торопитесь. Ещё немного, и они набросятся друг на друга.

Рейн всхлипнула.

– Я не вернусь без мамы. Обещаю.

Она схватила Тома за руку и бросилась бежать.

Жалобное поскуливание малыша Джека замерло вдали. Рейн задыхалась, она неслась через луг бок о бок с Томом, её волосы развевались на ветру.

До них долетели сердитые окрики. Рейн обернулась на бегу. Факелы полыхали у пастбища. Толпа жителей, казавшихся призрачными в отсветах огня, нависла над Дженной. Она вся съёжилась. И протянула руку в противоположном направлении.