— Может быть, — предположил я, — оно неразумное, и тогда для него все равно, кто попадется?

Она покачала головой.

— Ваше высочество, почему же никого не тронуло, а первым испепелило моего супруга, благородного барона?.. Он не шлялся по окрестностям, как простолюдины, которые должны были встретиться чудовищу раньше.

Астрида подтвердила угрюмо:

— Барон погиб в малом зале.

— И что? — спросил я тупенько.

— Чтобы туда попасть, — объяснила она сердито, — нужно пройти через двойную охрану. А еще кто‑то из слуг обязательно попадется по дороге.

— Или монстр пролез через окно, — предположил я.

— Там решетка, — напомнила баронесса. — Очень крепкая.

— Осталась целой, — добавила Астрида.

Я дожевал пирог и запил вином, затем порылся в памяти, так как не люблю делать два дела рядом, могу сбиться.

— Кто‑нибудь, — спросил я степенно, — упоминал о существах, что могут пролезать в такие окна?

Баронесса ответила с недоумением:

— Нет… А что, такие существуют?

— К несчастью, — ответил я. — К несчастью. Вообше‑то нужно сперва понять эту странность… почему саламандр, давайте называть его пока так, испепелил барона, до которого добраться ой как трудно, а не начал с простолюдинов?

Она сказала помертвевшим голосом:

— Потому что чудовище уже в замке?

— Верно, — похвалил я, — хоть и женщина.

Она пробормотала:

— Тогда объяснимо, почему погибли сенешаль, его помощник, а сразу после барона Аладель, милая и кроткая служанка, несчастная девочка, она же и поработать не успела, только пришла, и на второй же день…

Астрида пробормотала в задумчивости:

— Вообще‑то саламандр мог бы натворить и больше дел.

— Верно, — согласился я. — В замке народу много, он бы за полчаса всех сжег, так что либо ему нужно копить магическую мощь, как вот тебе…

Она сказала с нажимом:

— Прекрати!

— Прости, — сказал я виновато, — это всего лишь предположение! Возможно, копить магию удается и другими способами.

— Прекрати!

Баронесса посмотрела с беспокойством на подругу, что смеет прикрикивать на самого принца.

— Астрида…

Астрида сердито зыркнула на нее, потом на меня, а я сказал торопливо:

— Я вовсе не хочу сказать, что ты была там и все пожгла своими глазищами, как вон сейчас прожигаешь меня.

— Прекрати, — повторила она сердито. — Меня там не было, это подтвердить могут все. Да и не умею я так, хотя сейчас, когда смотрю на тебя, думаю, что стоило бы попытаться.

— Ну — ну?

— Скорее всего, — договорила она сквозь зубы, — он быстро выдыхался и впадал в спячку.

— Это я и хотел предположить «во — вторых», — сказал я. — Видишь, как мы слаженно работаем вместе? Ты не находишь?

Она уклонилась от моего прямого взгляда, щеки чуть порозовели, но сказала подчеркнуто деловым голосом:

— Гельвеция, мы сейчас же принимаемся за дело.

Когда мы вышли из зала, я сказал тихонько:

— И как ты собираешься справиться? Тут не только надо тягаться с неведомым чудовищем, что, вполне возможно, посильнее нас, но сперва еще найти его!

Она огрызнулась, но я видел в ее лице страх и начало понимания, что все не так просто, как ей показалось.

— Во — первых, — сказала она с нажимом, — баронесса — слабая и пугливая женщина, а мы — двое кое‑что умеющих в магии!.. Во — вторых, она моя лучшая подруга!

Я буркнул:

— Если кто скажет, что женской дружбы не существует, сразу получит в репу.

— Что‑что?

— Идиома, — пояснил я. — Или метафора, не помню.

— Грамотность хочешь показать?

— Еще как, — признался я. — Хорошо, давай сперва опросим слуг.

— Как скажешь, прынц, — согласилась она, — я беру левую часть здания, ты — правую.

— Почему это ты левую? — спросил я оскорбленно. — Это наше мужское право! Иди направо.

— Спасибо, — ответила она язвительно, — мне показалось, что вы такой правильный, такой законопослушный…

— Я такой, — подтвердил я, — но идти налево — наша прерогатива, хотя мы ею, конечно же, никогда не пользуемся.

Она фыркнула и ушла, держа спину прямой и двигая тугим задом под таким длинным платьем, что даже и не видно, человеческие там ступни или копытца. Хотя вроде бы ощупывал всю, но иногда кажется, что в какие‑то моменты она вся становилась копытной.

Мне потребовалось меньше четверти часа, чтобы опросить всех слуг и служанок в левом крыле, потом отыскал себя на заднем дворе, где прутиком чертил на земле значки, стирал, рисовал новые, подправлял, когда за спиной послышался сердитый голос Астриды:

— Ну и что это за колдовство?

— Не колдовство, — ответил я терпеливо, — а торжество логики. Кстати, ты чего такая сердитая?

— Я не сердитая, — отрезала она.

— Мы же договорились забыть, — напомнил я. — Ты сама предложила! Даже велела. И ногой топнула.

— Я ногой не топала!

— Не топала, — согласился я моментально. — Видишь, как я иду на уступки и компромиссы?

— Ну да, — сказала она едко, — сперва соврал, а потом якобы уступил! Очень по — мужски!.. Я и забыла, а вот ты все напоминаешь!

Я изумился:

— Как?.. Тем, что дышу? Что существую?..

Она нахмурилась:

— Ладно, какое это заклинание? Что‑то слишком простое…

— Напротив, — сказал я, — настолько сложное, что уже голова трещит. Ищу логику. Первым погиб барон, затем самая простая служанка, ниже которой в замке не было, третьем пал сенешаль, затем охранник…

— Какая логика, — возразила она, — у неразумного зверя?

— Он разумен, — напомнил я, — иначе как объяснить, что никого не трогал, пока не добрался до барона? А уже потом начал других… и то как‑то избирательно… Знаешь, надо съездить в деревню, откуда взяли ту служанку.

— Зачем?

— Хочу поговорить с родителями, — сказал я. — Утешить, заодно расспросить, не водилось ли за нею чего‑то еще… необычного.

Она откинулась всем корпусом, прогнувшись в пояснице, из‑за чего я тут же невольно перевел взгляд на ее вторичные, но спохватился и посмотрел в ее ясные глаза.

— Какое еще необычное? — буркнула она. — Простая деревенская служанка.