голову не приходило ни одной спасательной мысли. Впрочем, одна все-таки промелькнула. А что если закрыть крышку люка, оставив под ней и Никеля, и тех страшных безногих, которые теперь, наверняка, будут сниться ему до конца жизни. А потом вернуться в кровать и сделать вид, что никогда не был у кислотного озера и о страшном секрете гномов не знает. Наверное, если бы Кай был уверен, что безногие разорвут Никеля на части, то так бы и поступил. Но гномы были живучи, а Никель еще и крайне везуч; по крайней мере, в карты он Кая всегда обыгрывал. Поэтому Кай благоразумно присел на камень и принялся ждать гнома. Стоять он не мог. Колени предательски дрожали, ноги хотели бежать, а сердце трусливо стучало.

Первым делом Никель захлопнул крышку люка и с помощью ручной лебедки опустил на нее огромный валун. Оказалось, все это время камень висел над головой Кая, держась на потертой веревке. Разобравшись с «замком», Никель подошел к Каю и завис над ним, угрожающе уперев кулаки в бедра. Его грязное, мясистое лицо не обещало ничего хорошего.

— В молодости никто не замечает ценности жизни, — философски заметил гном. — Даже гомункулы. Тебе когда-нибудь отрывали ухо?

Кай сглотнул.

— Никель, я нечаянно, — попытался оправдаться он. — Заблудился, тебя увидел и пошел следом. Все собирался окликнуть, но как-то не получилось.

— Ухо отрывается очень легко, — продолжил Никель, не сводя глаз с Кая. — Нужно только знать, где надрезать кожу ногтем. Потом резко дернуть верх и чуть в сторону. Не думаю, что для гомункула это будет большая потеря.

Рука Никеля потянулась к его голове, и Кай подскочил, не зная, как поступить — убежать или затеять драку? Оба варианта были чреваты неприятностями. Несмотря на малый рост, гномы обладали невероятной физической силой, и Каю ни разу не удалось одолеть кого-нибудь из них в шуточных драках.

Он яростно задышал, испепеляя взглядом Никеля. Как бы там ни было, но рвать себе ухо он не позволит.

— В любом случае, — невозмутимо продолжил гном, — заниматься этим будет Тиль. Хотя, думаю, он просто прижжет тебе пятки. За любопытство.

— В любопытстве нет ничего плохого, — успокоившись, что немедленного наказания не последует, Кай осмелел. — Тупэ говорит, что это ценное качество и признак сильного интеллекта.

— Ха! — хохотнул Никель. — Ты его больше слушай. Ему-то самому пять раз пятки прижигали, вот он и старается других подставить.

Угроза явно миновала, и Кай попробовал подольститься к гному, слабо надеясь, что тот ничего не расскажет Тилю.

— Давай я сумку понесу, ты, наверное, устал.

Никель смерил его взглядом, хмыкнул, но сумку отдал.

— Утром ты свое получишь, даже не надейся. А сейчас надо сваливать отсюда, пока гомозули не появились.

Гном с лампой двинулся первым, Кай с сумкой побрел следом. Упоминание гомозулей заставило его прибавить шагу и стараться не выходить из светового круга. Свет был единственной защитой от опасного пещерного монстра.

Миновав озеро, они вновь погрузились в лабиринт пустых выработок и естественных тоннелей. На этот раз шли быстрее: Никель не был нагружен поклажей, а Кая подхлестывал страх. И не только перед гомозулями. Таинственные пленники без ног прочно поселились в его сознании и теперь мерещились в каждой тени, бросаемой тусклым светом на мокрые известняковые стены. Фантазия рисовала мрачные картины, ни одна из которых не казалась убедительной.

Кай не выдержал первым.

— Они враги, да?

Никель угрюмо молчал, даже не замедлив шага.

— На вас напало соседнее племя, была жуткая сеча, мертвых сожгли, а раненых вылечили и заставили работать? — предложил Кай еще одну версию.

— Хочешь второе ухо потерять?

— Меня все равно накажут, Ник, — Кай заглянул гному через плечо. Это было не трудно. Он также легко мог плюнуть гному на макушку, как и посмотреть ему в глаза, немного наклонившись вперед.

— А ты храбрый! — добавил он. — Когда эти уроды из ямы полезли, я думал тебе конец. А ты не растерялся, хватанул их по пальцам, молодец. Будут знать, как на гномов руки поднимать!

Никель издал неопределенный звук. Сначала Кай решил, что тот подавился, но потом понял — гном смеялся.

— Интересно, все гомункулы идиоты, или ты такой случайно получился?

— Тупэ говорит, я исключительный, — Кай широко улыбнулся, чувствуя, что гном клюнул на уловку.

— Подравненные они, — беззлобно сказал Никель, видимо осознав, что от любопытного гомункула легко не отделаться.

— Как? — не понял Кай.

— Подравненные — это те, которых подравняли, — терпеливо повторил гном. — В основном, воры, но и враги семьи есть. Мы раньше ближе к поверхности жили, а Тиль не всегда хорошо с местными бандитами ладил. Вот и нажил врагов. Багровый Клан до сих пор золото за его голову обещает.

— Они пытались убить Тиля?

— Ага, — кивнул Никель и, достав лепешку из кармана, принялся жевать. — Или обокрасть. Запомни, парень, горных людей может обокрасть только тот, кто сам из нашего племени. Каким бы талантливым и удачливым вором ты ни был, но, если ты переросток, в горах тебе делать нечего. Это наша земля, и всех, кто нарушит ее границы, ждет наказание.

— А кто такие переростки? — спросил Кай и тут же прикусил язык. На висках выступил пот, а в горле пересохло. Интуиция подсказывала, что некоторые вопросы задавать не стоило.

— Спросил бы лучше про наказание, — довольно хмыкнул Никель. — Но так как ты у нас бестолочь, отвечу детально. Переростки — это все, кто выше головы нормального горного человека. Ты, вот, гомункул-переросток, а есть люди-переростки. Они нас не трогают, мы их не трогаем. Если же с мозгами, у как тебя, плохо, то переростка подравнивают.

— Что значит «подравнивают»? — прохрипел Кай, с ужасом догадываясь о смысле слов гнома.

— Отрезают ноги, — ответил Никель и посмотрел в глаза Каю. Спокойно так посмотрел, с намеком.

— Всем, кто нарушил наши законы, мы отрезаем ноги. Так они становятся «нормального» роста. Если «подравненный» выживает, его судят и назначают срок, в течение которого он будет работать на семью. Как правило, это год. Колоть уголь мы их не ставим, толку от них там мало. На руднике есть несколько самоцветных жил, обычно рядом с ними ямы с подравненными и устраивают.

О том, сколько таких ям в шахте Тиля, Кай спрашивать не стал. Его интересовало другое.

— И много… выживают? То есть, я хотел спросить, кого-нибудь освобождали из подравненных?

— Ну, — Никель задумался. — На нашем руднике таких не было, но вот на каменоломне Швеца Семикрыла в прошлом году один счастливец свое отработал. Его даже к поселку провели, хотя обычно подравненных до выхода отводят, а дальше сам. Так-то. Нельзя переходить