Сибилла понимающе вздохнула.

— Как жаль, что первый день в вашем новом доме омрачен таким инцидентом, — заметила она.

— Ничего, это ерунда. — Я выдавила из себя улыбку.

Знала бы ты, моя милая, что первый день моего брака был омрачен тем, что супруг имел наглость не отправиться на тот свет. Но глядя на это чистое и невинное создание, изможденное страданиями и болезнью, я решила, что не смогу рассказать ей всю горькую правду об обожаемом брате.

— Мы устроим сегодня званый ужин, — радостно заявила Сибилла. От мысли, которая так захватила ее, на впалых щеках появился румянец. — Мы не смогли присутствовать на вашей свадьбе, но устроим шикарный ужин и позовем наших друзей и соседей.

— Милая, думаю, это плохая идея, — сморщился Сантар.

Это, кажется, первый раз, когда я всецело разделяла его мнение.

— В этом доме так давно не было праздников. — Улыбка на лице девушки потухла. — С тех самых пор как Элисон… ну, ты понимаешь. Но сейчас я уверена, все наши несчастья позади. Наконец-то тебе улыбнулась удача. Я так рада за вас двоих. Такая любовь, внезапная свадьба, как в одном из тех дамских романов, которые я читала втайне от мамы. Помнишь, ты присылал их мне из Бертолии?

— Конечно, помню, милая. — Когда Сантар смотрел на сестру, его взгляд менялся — смягчался и теплел. — Если ты так сильно этого желаешь, хорошо. Я согласен на ужин, но только скромный. Персон на десять.

— Вот здорово! — Сибилла просияла. Она, похоже, даже не сомневалась, что брат не сможет отказать ей в этой просьбе. — Ох, столько всего нужно приготовить, дать распоряжения кухарке… Достать фарфор, принести вина из погреба, отправить посыльного с приглашениями…

Глядя на то, как радуется Сибилла, я не посмела высказать свои возражения. У несчастной и так мало поводов для праздника, можно представить, что она пережила за последние месяцы, находясь тут в полном одиночестве. Да, в конце концов, с меня не убудет, если сыграю роль счастливой невесты на один вечер.

— С вашего позволения я удалюсь в свою комнату. — Я сделала книксен и вышла из гостиной.

Сантар бросил на меня взгляд, в котором промелькнула благодарность.

Я поднялась в спальню и села за секретер, чтобы написать письмо родителям. Я не хотела, чтобы они беспокоились. Хоть набросать им парочку строк, что я жива и здорова. Я поскребла по чернильнице пером, с сожалением обнаружив, что жидкость там засохла. У себя дома мы вызывали прислугу с помощью колокольчика, но тут я такового не нашла.

Выйдя в коридор, немного растерялась, не зная, в какую сторону идти, чтобы найти экономку или горничную. Обращаться за помощью к мужу не хотелось, и вообще без острой необходимости предпочла бы лишний раз с ним не встречаться. Хотя если разумно рассуждать, то злиться на него глупо, я хотела его убить, а он разрушил мою жизнь, лишил дома и жениха. Так что, можно сказать, мы квиты. От этих мыслей непроизвольно вырвался нервный смешок.

Поплутав немного, я забрела на кухню. В нос тотчас же ударил запах тушеной курочки. Полная краснощекая кухарка с забавной прической, взбитой в тугие кудри и перевязанной розовой лентой, стояла рядом и держала в руках деревянную ложку. При этом она отчаянно ею жестикулировала, что-то взволнованно рассказывая.

— Говорю же тебе, так и есть, а ты мне не верила. — Женщина открыла стоящую рядом на очаге сковороду и насыпала туда мелко нарезанную морковь и зелень, отчего масло жадно зашипело, принимая в себя овощи.

За столом, стоявшим посередине кухни, сидела Пеней. Она чистила стручковый горох, складывая горошины в глубокую миску. Увидев меня, девушка вскочила на ноги и поклонилась.

— Миледи, вам что-то нужно? — спросила Пеней.

— Всего лишь пузырек с чернилами, — ответила я.

В кухню влетел Джим, сейчас уже гладко выбритый, в сюртуке, застегнутом на все пуговички.

— Вот, нашлась, родимая! — Он держал в руках пыльную старую бутылку вина. — Бертольское, двадцатилетней выдержки.

— И как господин Колинз его не вылакал, — усмехнулась кухарка, уперев руки в бока. — Я уж думала, он опустошил все запасы покойного лорда.

— Эту я тогда припрятал, жалко было отдавать этому пьянчуге, а потом и позабылось. А сегодня, раз такой случай, дай, думаю, проверю старый тайник в подвале, и нате, нашлось сокровище. Прям почувствовал себя кладоискателем, — довольно протянул Джим.

— Да уж, натерпелись мы бед от этого мерзавца. — Кухарка слишком сильно опустила крышку на место, отчего раздался резкий звон.

— Ой, и молодая леди здесь. — Джим протер тряпкой стекло и поставил свою добычу на стол.

— Миледи Ликмирис нужна чернильница, — пояснила Пеней.

— Буду очень благодарна, — кивнула я. — Скажите, а в доме кто-то еще живет, кроме лорда и леди Наритен?

— Вы, конечно, имеете в виду господ? — уточнил старик. — Только молодые хозяева, и более никого. Их мать умерла почитай как года три назад, когда лорд Сантар вернулся из Бертолии. А из прислуги всего несколько душ. Я, ваш покорный слуга, состою на должности дворецкого, экономка мисс Маргерит, кухарка мадам Молли, горничная Пеней, ну и рабочий Дэвид, он и конюх, и кучер, все в одном лице, незаменимый малый.

— А кто такой Колинз? — поинтересовалась я, переступая с ноги на ногу.

— Так это отчим вашего супруга. — Джим замялся, всем своим видом показывая, что жалеет, что упомянул при мне имя незнакомого мужчины. — Так он давно уж скончался, когда лорду было семнадцать лет. Сантар в тот год покинул дом и до самой смерти матушки не возвращался.

— Понятно, — протянула я задумчиво, и хотя меня мучило любопытство и хотелось разузнать больше о семье новоиспеченного мужа, слуги вручили мне стеклянный пузырек с чернилами и вежливо выпроводили из кухни.

Я вернулась в спальню. Невеселые мысли кружились в голове. Задумалась, может, стоит написать письмо еще и Эштену, но все же отмела эту идею. Заставила себя в конечном итоге набросать всего пару строк родителям, что нахожусь в добром здравии, и попросила прощения за бегство и доставленное волнение.

Вскоре в спальню пришла Тесса и принесла обед. На подносе я увидела тарелку с тушеной курицей, льняную салфетку и столовые приборы. Кажется, об этикете сервировки блюд тут мало что слышали. Но, несмотря на простоту, еда была очень вкусная. Я даже кусочком хлеба собрала всю подливу с тарелки и отправила в рот. Эх, если бы матушка увидела, что я вытворяю, незамедлительно отчитала бы меня, заявив, что такое поведение не красит воспитанную даму.

— Гораздо вкуснее запеченных мидий, правда? — усмехнулась служанка.

Я рассмеялась в ответ. Тесса, конечно, права, в погоне за изысканностью наш повар готовил такие необычные кушанья, что иногда приходилось уходить спать голодной.

Незаметно стали сгущаться сумерки. Горничная зажгла свечи, разгоняя полумрак в комнате, и помогла мне одеться к празднику.