Но у нас правильное питание. Хоть тресни.

Бася вывела меня из размышлений, звонко чихнув.

– Ты тоже так думаешь? – щенок не может усидеть на месте и тут же начинает прыгать.

Угощаю и ее кусочком пирожка, который тут же исчезает.

– Пылесос, – усмехаюсь.

Выходные проходят достаточно быстро. Я не успеваю скучать, Бася все-таки знатно разрядила обстановку в доме. Да, нам бы еще вовремя научиться ходить на улицу, потому что мы пока еще никак друг под друга не подстроимся. Но я ни разу не пожалел о том, что принес в дом собаку.

Воскресное утро началось с лая Баси. И такого звонкого, что и будильник не понадобился. Я проснулся. Первым делом услышал недовольный голос жены. Она ругала собаку, а та лаяла.

Вскочил с постели, натянул штаны и пошел встречать любимую. И, судя по всему, придется разнимать их с собакой.

– Бася, фу! – скомандовал я, щенок тут же отскочил от Снежи, которая так и застыла в пороге дома с чемоданом.

– Почему в нашем доме пахнет выпечкой? – задает вопрос жена, даже не поздоровавшись.

Странный вопрос. На самом деле я даже не чувствую запаха. Видимо, к приятному быстро привык. А вот для жены этот домашний запах, который так и навевает уют, является чужеродным.

– Потому что в этом доме за столько лет наконец пекли пирожки, – усмехаюсь, видя, как Снежа недовольно сузила глаза.

– Я же против мучного, мы же за здоровое питание, – прошлась по прихожей, зло стуча каблуками по паркету.

– И что?

– Ты не понимаешь? Это наше здоровье…

– Снеж, из-за пары пирожков я не раздуюсь, как воздушный шар. И в доме в кои-то веки стало пахнуть по-домашнему, как в детстве. И ты чего не в настроении? Только приехала и сразу ругаться? Что у тебя случилось? Показы плохо прошли? – подошел к жене и обнял за плечи, притянул к себе. – Я соскучился.

– Да что ты? – усмехнулась она, оттолкнув. – Все, потом договорим. Я устала.

Устала она, понимаете? А я?

– Снеж, – ловлю ее за руку и разворачиваю к себе.– Что у нас с тобой происходит? Ты совсем от меня отдаляешься. У тебя кто-то появился?

Ее глаза округлились, рука дрогнула.

– Что ты! Ты же знаешь, что я тебя люблю, что у меня никого, кроме тебя, нет и никто мне больше не нужен, – скупо целует в щеку, тут же проводит прохладной ладошкой по заросшей щеке, заглядывая в глаза. – Просто какой-то сумасшедший ритм. Наверное, пора сбавить обороты, – улыбается. – Я все же прилягу. А через пару часов можем прогуляться или посмотреть телевизор, что захочешь, ладно?

От сердца отлегло. А ведь и правда, что-то щелкнуло в голове, и тут же закрутились непрошеные мысли.

– Хорошо, - соглашаюсь я.

Вета

Незаметно проходит еще неделя. Я уже втянулась в работу. И мне, надо признать, нравится она. Огромным плюсом является Бася. Щенок растет не по дням, а по часам. Все больше ходит за мной по пятам. И безумно поднимает настроение. Что может быть лучше?

С Бестужевыми мы практически не пересекаемся. Но я все так же с безумно бьющимся сердцем вылавливаю глазами его фигуру, но на глаза не попадаюсь. И так, то, что последнее время слишком часто думаю о нем, непозволительно для меня. Поэтому стараюсь не мозолить глаза.

Сегодняшний день был, как и все предыдущие. Погода не радовала. Дождь зарядил еще с вечера. Гроза гремела всю ночь, отчего я жутко не выспалась. Поэтому совершенно не было желания выходить на улицу. Но работу никто не отменял. Предстояли майские праздники, а это значит, и выходные маячили на горизонте. И первым же желанием было выспаться. Как минимум, дня три.

Ваньку заставляю взять зонт.

– Мам, ну, по-дурацки буду я выглядеть с ним. Тут дойти-то, – отнекивается сын.

Но на споры, как всегда, времени мало. Время поджимает. Такси уже подъехало, а я еще никак не выйду.

– Зонт и точка, – говорю последнее и, схватив свою сумку, покидаю квартиру.

Время на дорогу, как назло, увеличилось минут на двадцать. Дождь то припускал так, что ничего не было видно, и водитель замедлял движение. То прекращался совсем, и это было удивительно, так что сложно было сказать, что минуту назад была сплошная стена.

– Бася, – глажу щенка и выпускаю на улицу.

Та долго резвится по траве. Потом с лаем встречает садовника дядю Сашу. Но через пять минут нашего пребывания на улице снова зарядил дождь.

– Жуть, а не погода, – возвращаемся в дом и первым делом направляемся мыть лапы.

А дальше все, как по наторенной дорожке. Уборка, в которой ничего не меняется.

К обеду отвлеклась от работы. Прошла в свою комнатку и легла на узкую кровать.

Прикрыла глаза.

– Ты решила выспаться на рабочем месте? – открыла глаза от женского недовольства.

Сердце пару раз ухнуло куда-то, пока я соображала, где нахожусь.

– Что? Не дала поспать, извини, но тут работать надо! – Снежана уперла руки в бока и смотрела на меня недовольно.

– Извините, это случайно вышло, – вскочила с постели, поправила подол платья, разгладив складки ладонями.

– Время пять вечера. Твой рабочий день закончится, когда ты отработаешь свое время, – и вышла из помещения, хлопнув дверью.

Мне осталось прибраться в кухне и в гостиной с прихожей. Второй этаж я убрала. И так проспав обед, урчание желудка отодвигаю на задний план. Тряпка, швабра и вперед.

Освободиться раньше семи не удалось. Поэтому застаю приезд Демида.

С ним мы сталкиваемся в проходе.

– Извините, – отскочила от него, как ужаленная, и зацепила вазу с декором, что стояла на полу, и та с грохотом разбилась.

Со звуком разбивающегося фарфора мое сердце, кажется, остановилось. Я поднимаю настороженный взгляд на мужчину, а тот не сводит с меня своего темного взгляда. Но там не осуждение, нет. Там что-то другое.

– Что? Что разбила? Демид, мамин подарок! – взвизгнула Снежана. Ее лицо перекосилось от гнева, когда она увидела расколовшуюся вазу.

– Да перестань, другую купишь, – вмешался мужчина.

– Я не специально. Это случайно вышло, – стала оправдываться, но мои слова никому не нужны были.

– Ага, конечно! – продолжает визжать Снежана.

– Это я налетел на Светлану, она оступилась из-за меня, прекрати истерику! – повысил голос мужчина, а я готова была вжать голову в шею и спрятаться куда-нибудь.

– Все, слышать ничего не хочу! Исчезни! – ткнула в меня пальцем женщина. А к моим щекам прилила, кажется, вся кровь. Стыдно до ужаса.

Я развернулась на пятках и рванула в сторону комнатки собрать свои вещи, решаю не переодеваться, сумку оставила у выхода. Собрала осколки и оставшийся инвентарь для уборки. Все убрала, подчистила. До слуха доносятся громкие разговоры семейной пары. Мне жутко до дрожи в теле. Я, по сути, стала причиной их ругани. На глаза набегают непрошеные слезы. Мысленно ругаю себя, что не могу собраться с мыслами и силами.