и пойдем, — решаю я, запивая оладушек чаем. — Покормите хорошенько Гену тоже. Желательно, чтобы он находился в ленивом полусонном состоянии.

— Уже сделано, — кивает Еремей. — Порцию мяса ему дали с рассветом.

Завершив завтрак, идем в сторону убежища Гены. Едва переступаем порог домика, как Настя вскрикивает, а бравый Еремей хватается за сердце.

— Гена! Где Гена⁈ — кричит он на двух гвардейцев на страже. Они стоят у стены и с непониманием переглядываются.

— Господин, о чем вы? Зверь на своем же месте, — указывает старший на пустую камеру.

А бронированная камера действительно пустая. Ни Гены, ни кого-либо другого в ней нет. А самое интересное — следы взлома тоже отсутствуют. Но последнее пока заметил только я один. Насте с Еремеем пока не до того.

— Ты что мне лечишь⁈ — орет Еремей на гвардейца, побагровев. — Поднять тревогу! Оградить периметр! Прочесать усадьбу вдоль и поперек!

Но гвардейцы даже не шевелятся. Они просто пожимают плечами и извлекают пистолеты из кобур. Наводят стволы прямо на Еремея. Дворянин отшатывается, выпучив глаза:

— Что вы…что вы…

За миг до выстрелов я поражаю гвардейцев псионическими импульсами. От нервного шока они роняют пистолеты. Один из вороненых стволов, ударившись о пол, стреляет. К счастью, пуля улетает в стекло клетки и, срикошетив, застревает в стене.

Настя срывается с места и двумя быстрыми боковыми вырубает пораженных гвардейцев. Мужчины без сознания падают на пол.

— Измена… — растерянно хрипит Еремей. Он оглядывается на клетку, только сейчас обратив внимание на отсутствие повреждений. Брови его взлетают домиком. — Выпустили Гену…Зачем?

Я присаживаюсь на корточки над вырубленными гвардейцами. Ныряю в сознание одного, другого…Мда, очень интересно.

— Это не измена. Это телепатия, — замечаю, вставая. — Ваших людей подчинили.

Настя хлопает глазами.

— Неужели кому-то понадобился Гена? Но кому?

Я вспоминаю, как вчера в сознании зверя «проснулся» фрагмент матрицы баронессы.

— Возможно, никому, — непонятно для Насти отвечаю, но разъяснять некогда, я поднимаю взгляд на Еремея. — Вы тревогу-то подняли?

Он кивает, вынув из кармана мобильник. Дисплей подсвечивается.

— Тревожная кнопка, — поясняет дворянин. — Периметр уже должны были оцепить, люди подняты. Но они не смогут противостоять сильному телепату! И что нам делать с выпущенным Геной?

— Пусть ваши люди просто найдут горыныча, — отвечаю. — А уж дальше я попытаюсь с ним справиться второй раз.

— У тебя голос неуверенный, Даня, — тревожится Настя. — Что случилось?

Эх, подруга, как тебе объяснить, что, возможно, драться придется в этот раз с горынычем-телепатом. Причем, по установке гвардейцев, которые чуть не пристрелили Еремея, Гена настроен к нам совсем не положительно. Да еще установка такая хитрая — не сразу открывать огонь, а подождать, подпустить поближе.

Еремей связывается с людьми, уточняет обстановку.

— Гена в главном доме, — оборачивается дворянин к нам. — В столовой. Гвардия пока не вмешивается, только вывела людей и окружила выходы.

— Пусть так пока и остается, — вздыхаю и уточняю на всякий случай. — А у вас в гвардии какой максимальный ранг?

— Воины третий разряд, — грустно отвечает он. — Сам я Мастер песка. У меня род маленький, карманный, можно сказать. Всю жизнь служим Горнорудовым.

Печаль. Если зайдут, то только зазря погибнут. Ну разве что только самого Еремея чисто для подстраховки взять можно.

— Щитов у вас нет, — констатирую.

— Ментальных? А зачем они? Я же на пенсии, тайнами никакими не владею, — удивляется Еремей.

— Сейчас вам поставлю, — не спрашиваю, а утверждаю. — Пойдете со мной.

Он не спорит, только отрывисто кивает.

— Раз надо, то ставьте.

— Я тоже пойду с вами, — заявляет Настя. — У меня щиты стоят, новые не нужно.

— А ты какой ранг? — Если до первого Мастера не дотягивает, то лучше не брать. А она сто пудов не дотя…

— Второй Мастер. — Да ладно!

На мой недоверчиый взгляд поясняет:

— У оборотней с развитием проще. Если ты к нему предрасположен генетически, то рост идет быстро. А у меня в жилах кровь Горнорудовых — баронская, сильная.

Прикольно. Не знал. Значит, если ты оборотень-простолюдин, то самородком тебе не стать? Как не паши, а неблагородная кровь подведет? Ладно, сейчас не до этого.

Поворачиваюсь к Еремею и ставлю ему экспресс-щиты. В защите я не силен, особенно в динамической: своих пускать, чужих «бить током». Потому задвигаю глухую заслонку. С нескольких ударов снесет, но мы ведь не знаем с чем столкнемся, может и хватит.

— Готово, двигаемся к Гене, — командую я, забывшись, дворянином и дочерью барона.

Но оба слушаются и безропотно следуют за мной. Я делаю вывод — всё правильно. Значит, так и надо.

У крыльца нас встречает подскочивший гвардеец, еще группа с автоматами стоит неподалеку. Гвардеец очень бледный, будто Гена на глазах бедняги сожрал его напарника.

— Сожрал кого⁈ — Еремей о том же подумал.

— Что? Нет, господин, — качает головой гвардеец. — Тут…вроде как мятеж. Или двойной психоз. Бортников и Семенов заняли холл и никого не пускают. Они охраняют горыныча, господин.

— Едрить-колотить, — хрипит ошарашенный Еремей. — Что вообще происходит?

— Гена стал телепатом, — решаю высказаться. — В нем ожил фрагмент разума баронессы.

— Мамочка⁈ — восклицает Настя и, кажется, она уже готова кинуться в дом — обнимать двухметрового крокодила.

— Нет, Настя, — качаю головой. — Это не твоя мать, а всего лишь осколок ее мыслительной матрицы. Мы не знаем, как он поведет себя внутри зверя.

— Да… — девушка берет себя в руки. — Спасибо, что сказал Даня. Это не мама. Точно.

— Что делать будем? — спрашивает Еремей.

— План всё тот же, — указываю на крыльцо. — Мы втроем идем внутрь и хватаем Гену.

Настя с Еремеем с готовностью кивают.

Глава 8

Второй фрагмент

Прежде, чем войти в дом, включаю телепатическое сканирование. Ага, два «желтка» на входе — та самая пара гвардейцев, которых подчинил Гена. Сам зеленый расположился в столовой. Больше в доме никого.

Сообщаю обстановку Еремею с Настей.

— Своих людей не хочется убивать, — вздыхает дворянин. — Не повинны же.

— Гвардейцев я вырублю, — успокаиваю. — Ваша помощь понадобится с Геной. Раз он теперь телепат, то просто так его не взять. Особенно если он освоил щиты.

— Думаешь, он смог, Даня? — удивляется Настя.

Пожимаю плечами.

— Кто знает. Людей же он как-то научился брать под контроль, да еще закладки им ставить. Это тоже непросто. Ладно, двигаемся. Прикрывайте меня.

Еремей облачается в желтый доспех из песка. Прямо Песочный человек из Марвела. Настя же окутывается серым вихрем и обращается в рыжую волчицу. Меньше Шарика, но размеры все равно внушают.

Я еще раз изучаю красный круг в доме. Зеленый почти исчез — красный затмил его чуть ли не полностью. Не ожидал, что Гена за такое короткое время заматерел в телепатии. Сидел себе двадцать лет спокойно. А сейчас дернулся. Это Настя на него так подействовала?

— У вас нет каких-нибудь дротиков с транквилизаторами? — решаю спросить.

— Есть, — кивает дворянин. — Не сможете его отключить пси-ударом?

— Лучше подстраховаться.

Еремей окликает людей и ему скоро приносят здоровенное ружье с дротиками.

— Когда сваливает после попадания? — уточняю.

— Через пару минут, — Еремей задумывается. — Правда, с учетом того, что Гена эволюционировал и стал сильнее, теперь может больше.

— Ясно, по коням.

Оба Мастера двигаются вперед, я за ними.

Едва переступаем порог, два гвардейца поднимают на нас пистолеты. Не знаю, выстрелили бы они. К чему проверять? Сразу бью пси-зарядами, и незащищенные гвардейцы тут же испытывают жуткую головную боль. Они роняют оружие, падают на колени и воют в голос. Еще парочка импульсов, и служаки теряют сознание.

Еремей поворачивает ко мне песочную голову.

— Они в порядке, — поясняю, догадавшись, что дворянин волнуется за своих людей. — Физического урона нет. Поспят и будут как огурчики.

Литой песочный шлем благодарно кивает.

В столовой нас ждет вообще сюрреалистичное зрелище. Гена неожиданно стал прямоходящим. Усевшись во главе обеденного стола, он сложил передние когтистые лапы на лакированную столешницу и внимательно смотрит на вошедших. Огромная пасть беззвучно раскрывается, и в наших головах звучит мыслеречь:

«Доч-ча»

— Мама! — восклицает волчица и уже делает шаг мягких пушистых лап к горынычу, но я останавливаю ее:

— Настя, стой! Это не твоя мама!

Дочь барона поворачивает волчью голову ко мне.

— Даня! Но она же зовет меня!

«Доч-ча. Доч-ча. Доч-ча» — снова слышим мы телепатический голос.

— Это не зов, — отрывисто отвечаю, выхватив из воздуха пси-ножик. — А обрывочное воспоминание. Твое появление заставило фрагмент баронессы обратить внимание на старый образ.

— Но она же зовет! — не понимает Настя. — Зовет!

Ох, да барышня, блин! Возьми