Райли вспомнила фотографии старых жертв. Она заметила у Люси планшет.

Райли спросила её:

– Люси, можешь вывести фотографии остальных двух жертв?

У Люси это заняло буквально несколько секунд. Райли и Билл подошли к Люси, чтобы взглянуть на фотографии.

Билл ткнул пальцем и сказал:

– Труп Метты Луной был зеркальным отражением этой девушки – правая рука поднята, левая прижата к телу. У Валери Брунер правая рука поднята, но левая через всё тело показывает куда-то вниз.

Райли наклонилась, взяла тело за запястья и попыталась подвинуть их. Рука не двигалась. Её уже сковало трупное окоченение. Патологоанатом определит точное время смерти, но Райли была уверена, что девушка мертва не менее девяти часов. Он привёз её тело, как и остальные трупы, на место вскоре после того, как убил их.

Чем больше она смотрела, тем больше что-то задевало Райли. Убийца потратил слишком много времени и сил, чтобы расположить труп. Он протащил тело через всю площадь, вверх по шести ступеням, а потом тщательно придал ему такое положение. Но всё это никак не обретало смысла.

Тело не было выровняно со стенами беседки. Оно не указывало ни в сторону двери, ни на суд, ни ещё куда-либо, что могла видеть Райли. Казалось, оно положено под произвольным углом.

«Но этот тип не делает ничего произвольно», – подумала она.

Райли чувствовала, что убийца пытается что-то сказать, но не имела ни малейшего представления, что.

– Что ты думаешь об их позах? – спросила Райли Люси.

– Не знаю, – сказала Люси. – Не многие убийцы придают телам своих жертв позы. Это странно.

«Она работает совсем недавно», – напомнила себе Райли.

Люси ещё не свыклась с тем, что странные дела – это обычно как раз те дела, которыми они занимаются. Для опытных агентов типа Райли и Билла странность давно уже стала удивительно нормальной.

Райли сказала:

– Люси, давай посмотрим на карту.

Люси открыла карту, на которой были отмечены места, где были найдены предыдущие жертвы.

– Все тела найдены довольно близко друг к другу, – сказала Люси, показывая на карту. Валери Брунер нашли менее, чем в пятнадцати километрах от того места, где нашли Метту Луной. А этот труп находится меньше, чем в пятнадцати километрах от трупа Валери Брунер.

Райли видела, что Люси права. Однако Мира Киган исчезла довольно далеко отсюда к северу, в Вестри.

– Кто-нибудь видит какую-нибудь закономерность в выборе мест? – спросила Райли Билла и Люси.

– Нет, – сказала Люси. – Тело Метты Луной нашли в поле у Моубрея. Валери Брунер нашли на обочине шоссе. А это тело прямо в центре небольшого городка – убийца как будто выбирал места, между которыми нет ничего общего.

В этот момент Райли услышала крик со стороны зевак.

– Я знаю, кто это сделал! Я знаю, кто это сделал!

Райли, Билл и Люси обернулись, чтобы посмотреть. За лентой стоял и махал им молодой парень.

– Я знаю, кто это сделал! – снова крикнул он.

Райли пристально посмотрела на кричавшего мужчину. Она видела, что несколько человек, стоящих вокруг него, кивают и согласно перешёптываются.

– Я знаю, кто это сделал! Мы все знаем, кто это сделал!

– Джош прав, – сказала женщина, стоящая рядом с ним. – Это наверняка Денис.

– Он чудак, – сказал другой. – Этот тип всегда был тикающей бомбой.

Билл и Люси подбежали к краю площади к крикнувшему мужчине, а Райли осталась на месте. Она крикнула одному из копов, которые стояли за лентой.

– Приведите его сюда, – сказала она, указывая на того человека.

Она знала, что очень важно отделить его от остальных. Если все начнут рассказывать свои истории, вычленить правду станет невозможно. Если вообще в том, что они все кричат, есть доля правды.

Кроме того, вокруг него начали собираться репортёры. Райли не собиралась разговаривать с ним прямо под их носом.

Полицейский поднял ленту и проводил мужчину к ним.

Он всё ещё кричал:

– Мы все знаем, кто это сделал! Мы все знаем, кто это сделал!

– Успокойтесь, – сказала Райли, беря его под руку, и уводя подальше от зевак, чтобы никто не слышал их разговор.

– Спросите кого угодно насчёт Дениса, – сказал взволнованный человек. – Он одиночка. Он чудак. Он пугает девочек. Он досаждает женщинам.

Райли достала блокнот, Билл сделал тоже. Она увидела в глазах Билла неподдельный интерес, однако сама понимала, что не стоит торопиться. Они почти ничего ещё не знают. Кроме того, человек был настолько возбуждён, что Райли опасалась верить его суждениям. Нужно поговорить с кем-то более нейтральным.

– Назовите его полное имя? – спросила Райли.

– Денис Вон, – ответил мужчина.

– Продолжай допрос, – сказала Райли Биллу.

Билл кивнул и продолжал записывать. Райли вернулась к беседке, где возле тела всё ещё стоял шеф полиции, Аарон Померой.

– Шеф Померой, что вы можете рассказать про Дениса Вона?

По выражению его лица Райли поняла, что имя ему слишком хорошо знакомо.

– А что вы хотите про него услышать? – спросил он.

– Как вы считаете, может ли он быть подозреваемым?

Померой почесал затылок.

– Теперь, после ваших слов, я думаю, что вполне. По крайней мере, не помешает с ним поговорить.

– Почему это?

– Ну, за последние несколько лет у нас с ним было много проблем. Неподобающий вид, непристойное поведение – всё в таком духе. Пару лет назад писал из окна, после этого лечился в Психологическом Центре Делавэра. В прошлом году он увлёкся школьной чирлидершой, писал ей письма, преследовал её. Её семья добилась того, что ему в судебном порядке запретили к ней приближаться, но он игнорировал это. Так что последние полгода он провёл в тюрьме.

– Когда его освободили? – спросила она.

– В феврале.

Интерес Райли пробуждался всё больше. Дениса Вона освободили незадолго до того, как начались убийства. Просто совпадение?

– Местные девушки и женщины начинают жаловаться, – сказал Померой. – Ходят слухи, что он тайком их фотографирует. Но за это мы не можем его арестовать – по крайней мере, пока.

– Что ещё вы можете рассказать про него? – спросила Райли.

Померой пожал плечами.

– Что ж, он бездельник. Ему уже лет тридцать, а никто не помнит, чтобы он когда-нибудь работал. Живёт за счёт семьи, которая у него есть в городе – тётки, дяди, дедушки с бабушками. Слышал, что в последнее время он довольно угрюм. Обвиняет весь город в том, что сидел в тюрьме. Постоянно говорит всем «когда-нибудь».