Сантос не дал ей времени мысленно вернуться в прошлое.

— Понимаете, миссис Данлап, — объяснил он, переходя к непосредственной цели своего визита, — пришло время низвергнуть режим в Центральной Америке… Пришло время для революции, которая объединит все латиноамериканские страны в союз вроде старых Соединенных Штатов в Центральной Америке. — Он расстелил на столе карту и добавил: — Только новое государство мы назовем Веспуччия.

— «Мы»? — переспросила Констанция.

— Да… Мои… коллеги… как вы выражаетесь… У нас уже есть военное правительство со штаб-квартирой на Саут-стрит — здесь, в Нью-Йорке.

Сантос показал на карте план компании.

— Мы нанесем удар, который с самого начала парализует врага! — воскликнул он, стукнув кулаком по столу так, будто удар был уже нанесен. И после паузы настойчиво спросил: — Вы поможете нам собрать деньги?

Констанции уже давно нечем было заняться. А в такой романтичной просьбе было почти невозможно отказать.

Кроме того…

Но нет, она с самого начала выкинула из головы мысли о привлекательности молодого солдата удачи. Зато дух непокорности и сопротивления закону и установленному порядку имел над ней сильную власть. Вот и всё.

— Да, — ответила она. — Я помогу вам.

Сантос подался к ней и грациозным жестом, которому Констанция не смогла воспротивиться, галантно поднес кончики ее пальцев к губам.

— Благодарю, — сказал он с галантной улыбкой. — Мы уже победили!

На следующий день Рамон представил Констанцию остальным членам военного правительства. Было ясно, что он — лидер не только формальный, но и фактический. Его «коллеги» не были похожи на обычных вкрадчивых интриганов-революционеров, собирающихся за круглыми столами в закоптелых задних комнатах кафе на Саут-стрит, деля между собой золотые галуны, должности и доходы. Эти заговорщики показались Констанции совсем другими.

— Позвольте представить вам капитана Ли Гордона с «Аррайо», — заявил Сантос, подходя к приземистому, дочерна загорелому человеку, в котором сразу можно было распознать англосакса, много времени проводящего под тропическим солнцем. — «Аррайо» — корабль, перевозящий оружие и оборудование на тот остров… из Бруклина. Мы выбрали Бруклин потому, что там тише… На улицах по ночам меньше людей.

Капитан Гордон поклонился, не спуская глаз с Констанции.

— Меня, как и вас, миссис Данлап, привлекли к делу совсем недавно, — объяснил он и с энтузиазмом добавил: — По-моему, план замечательный! С ним мы завоюем страну!

Он смахнул пепел с сигареты с таким видом, словно имел дело всего лишь с легальной оппозицией.

Было ясно, что Констанция произвела на капитана большое впечатление, но сама она почувствовала к этому человеку инстинктивную антипатию. В его фамильярности было нечто оскорбительное, особенно в сравнении с почтительным дружелюбием Сантоса.

Констанция со всей энергией взялась за работу. Честно говоря, ее с самого начала удивило, что под революцию можно собрать деньги. Но вскоре она выяснила, что в Нью-Йорке это сделать легче, чем где бы то ни было.

Она встречалась с разными людьми, и почти всегда успешно. Было в ней нечто вызывающее доверие и привлекающее сердца. Констанция начала понимать, что женщина в таком деле имеет громадные преимущества перед мужчиной. Женщине куда легче убедить скептиков в том, что их деньги вернутся с процентами, если революция победит. Больше того — Констанция быстро выяснила, что лучше ходить на встречи одной, потому что ее личность ослабляет завязки кошельков не меньше, чем обещания уступить монополию на табак, соль, телеграф, телефон.

В первую же неделю она отчиталась о своих успехах: ей удалось получить поручительства дать на революцию тысячи долларов не расписками, а живыми деньгами.

— Как вы этого добились? — с неприкрытым восхищением спросил Сантос, когда Констанция рассказала о достигнутом.

— Дипломатия доллара, — засмеялась она, довольная произведенным впечатлением. — Скоро мы превратим американские доллары в веспуччийские пули.

Они сидели одни за столом в пыльном, затянутом паутиной маленьком корабельном складе на Саут-стрит, где находилась штаб-квартира военного правительства.

За минувшую неделю пылкие дружеские чувства, которые Рамон Сантос питал к Констанции, явно превратились в нечто большее.

— Позвольте показать, что сделал я, — сказал он. — Я начал собирать все для фальшивомонетной фабрики, как вы это зовете.

По мере поступления средств Рамон заказывал прессы, матрицы и приспособления для вырезки насечек на краях монет.

— Бумагу, чернила, слитки металла мы закажем теперь. Это уже можно, — объяснил он, опираясь подбородком на руку. — Все будет заказано у фирм, поставляющих материалы для чеканки монет иностранным правительствам. Гравер уже работает над изготовлением эстампов для копирования банкнот. Он делает гравюры с помощью фотогравировального процесса — точно так же, как те, кто изготавливает эстампы для печати настоящих банкнот. А потом, конечно, будут изготовлены формы для отливки монет. Чеканить мы будем из серебра, и будут они стоить вдвое дороже металла в слитке. Вот почему, — жарко добавил он, — еще несколько успешных дней, сеньора, и у нас появится и оружие, и снаряжение.

В замочной скважине повернулся ключ, и Сантос тут же вскочил с места. Пришел Гордон.

— А, добрый вечер! — приветствовал капитан.

Он явно не упустил из виду тот факт, что Констанция и Рамон сидят на складе вдвоем и о чем-то очень серьезно беседуют.

— Могу я присоединиться к вашему заговору? — улыбнулся капитан. — Между прочим, мне только что рассказали о грузе в тысячу новехоньких винтовок, которые можно купить за гроши.

Сантос, все еще радуясь недавним успехам, торопливо рассказал о достижениях Констанции.

— Нам нужно закупить эти винтовки в ближайшие же дни! — воскликнул он.

— Хорошо, — согласился Гордон и игриво погрозил пальцем Констанции. — Но не позволяйте командующему монополизировать все ваше время! Помните — сейчас вы нужны нам всем. Сантос, это была очень удачная мысль — привлечь миссис Данлап на нашу сторону.

Констанция почему-то чувствовала себя неловко в присутствии Гордона. И ей подумалось (или просто показалось), что при последних словах Гордона Сантос слегка нахмурился.

Они вышли и зашагали по улице.

— Вы собираетесь в Бруклин? — спросила Констанция Рамона, когда они стали прощаться у подземки.

— Нет, сегодня мы будем работать допоздна, — ответил он.

На том они и расстались. Сантос вместе с Гордоном отправились заключать сделку на партию ружей, а Констанция поехала домой, чтобы составить планы на завтра.

— Неплохое начало, — поздравила она себя, когда позже в своей комнате изучила список имен комиссионеров, занимающихся поставками продукции в Южную Америку.