– Всё узнала, Илья Борисович… Они его запомнили. И фамилию запомнили, но не всю.

– Не понял.

– Запомнили только, что она не длинная и не короткая. И начинается она на букву «С»… Что-то вроде Сатановский или Савушкин.

– Спасибо… А теперь, Галина, слушай меня. Ты этому хмырю список наших сотрудников давала?

– Давала. Так вы же сами приказали.

– Не перебивай, а слушай… Перезвони всем и от моего имени прикажи: если появится некто Игорь Михайлович из налоговой, то просмотреть его документы, переписать фамилию и лишь после этого…

– И после этого начинать беседу.

– И после этого молчать. Ни слова ему больше! Разболтались…

* * *

Олег приступал к этому делу без особого энтузиазма, но после деревенской операции появился азарт. Особенно после того, как с помощью всё того же Вити Шацкого установил нынешнее положение основных фигурантов того старого дела. Собственно, пока их было всего трое, не считая самого Максима Жукова. И на тот период их статус был очевиден: мент Щепкин и два его агента – Петрин и Афонин. Найти бы их да поговорить откровенно. Может быть, тот же Щепкин не выполнял план по вербовкам и решил заарканить молодого журналиста Жукова. После такого спектакля с «грабежом» выбор был бы у парня небогатый: или на нары, или дать подписку о сотрудничестве и стучать, стучать, стучать.

У Шацкого был очень жалкий вид, когда он передавал Олегу информацию. Он явно нервничал и раза три повторил: «Только без ссылок на меня. Я тебе ничего не говорил…»

Нервничать было от чего. С такими людьми Шацкий предпочитал не связываться. Ладно еще Щепкин. Он всего лишь генерал-майор и руководитель областного УВД… Ладно Петрин. Он всего лишь хозяин ряда газет и маленьких телевизионных каналов. Но вот бывший стукачок Афонин стал фигурой из высшего эшелона.

Владимир Викторович Афонин успел за это время многое. В бурные годы великих надежд он всплыл на поверхность и совершенно незаметно для себя оказался в думском кресле. Там он просидел долго, набирая вес в прямом и переносном смысле. А в удобный момент перескочил в другое, еще более солидное кресло. Он стал губернатором Дубровска, областного города, из которого тридцать лет назад бежал, проклиная свое родное захолустье.

Вся эта информация стала для Олега Крылова особенно увлекательна из-за одного обстоятельства. Петрин был хозяином основных газет города Дубровска и фактически руководил губернским телевидением.

А Щепкин, который генерал милиции? В каком городе он охранял покой граждан? Именно, в Дубровске!

Вот с этой самой информации и появился у Олега азарт. Уже и так было что сказать заказчику-австрияку. Но появилось желание размотать этот клубок до последней нитки. Не станет же рыбак, поймавший первую плотвичку, бежать домой, ощущая, как в глубине ходят огромные рыбины. Надо только бросить им подкормку, подвести наживку, выждать поклевки, подсечь и выводить на берег…

Редакция еженедельника «Факты» с точки зрения охраны напоминала проходной двор. Молоденький страж в холле проверял пропуска только у тех, кто эти пропуска ему протягивал. Остальные вбегали в здание и выбегали из него, даже не взглянув на охранника.

Оказавшись у лифта, Олег сразу же приметил подходящую жертву. Рядом стояла девушка чуть за тридцать с совершенно незамужним взглядом и неприметной внешностью. Такие очень ценят приветливость, ласковое слово.

В голове у Олега мелькнуло что-то из системы Станиславского, что-то о внутреннем перевоплощении. Нужно было быстро создать образ умного, доброго и очень стеснительного парня… Немного сутулости, руки нервозно теребят молнию на куртке и взгляд: долгий на пол и короткий на объект.

Три повтора и она заметила. В лифте она подумала, что этот приятный парень хочет с ней заговорить. К восьмому этажу она уже нетерпеливо ждала этого. Начать первой она не могла. Мама ей с раннего детства внушала, что порядочная девушка сама не начинает разговор.

В коридоре она замедлила шаг до предела… Парень шел сзади, молчал и скромно изучал паркет.

Она разозлилась, развернулась и решила сказать ему все, что он заслужил:

– Простите, я хотела… Вы, вероятно, хотели меня о чем-то спросить?

– Хотел.

– Спрашивайте.

– Неудобно. Я, наверное, вас отвлекаю.

– Что вы! Начальник уехал. У меня сейчас куча времени… Меня Мариной зовут.

– Очень приятно… Тогда я спрошу… Ох, извините. Я должен представиться – Олег Крылов. Писатель… начинающий. Мой главный герой журналист. А я вашу кухню не очень знаю. Боюсь исказить правду жизни… Мне не сплетни нужны, а тонкости взаимоотношений.

– Понятно… А сколько лет вашему герою?

– Около сорока. Он сразу после института попал в такой же еженедельник, как ваш.

– Понятно… Давайте так: я запру кабинет и вы меня проводите домой. А по дороге я вам все расскажу.

Провожались они больше трех часов. И шли не многолюдными дорогами, а пустынными задворками.

Все это время Марина говорила. Она очень живо и точно давала характеристики различным типам журналистов, подкрепляя их конкретными случаями из жизни. Все это было интересно. Иногда очень весело, иногда грустно. Из всего вороха информации Олег с трудом выуживал нужные для дела фактики. Их было мало, но они были. Один из них оказался просто шокирующим.

Газету «Факты» основал некто Семен Юрьевич Правдин. Он же руководил еженедельником и в те времена, когда там начал работать Максим Жуков. И именно этот Правдин вызволял Макса из милиции, и именно он срочно прямо с нар отправил парня в дальнюю командировку.

Все это Олег знал. А шокирующим было то, что Правдин, как можно было догадаться, не настоящая фамилия, а журналистский псевдоним. По паспорту гражданин Правдин был Петриным и тоже Семеном Юрьевичем.

Только вчера Олег узнал, что мент Щепкин намеренно подловил бедного Макса Жукова, инсценировав ограбление. И помогали провести эту подлянку агенты Щепкина. И один из этих, якобы, ограбленных носил фамилию Петрин.

Не надо быть глубоким аналитиком, чтоб сообразить: Сергей Семенович Петрин есть прямой потомок, то бишь, сын Семена Юрьевича Петрина, скрывавшегося под псевдонимом Правдин.

Факт был важный, но ничего не прояснял, а только запутывал дело. Тем более, что старший Петрин недавно умер и на пенсию ушел его бессменный заместитель Леонид Маркович Гейман. В еженедельнике остались только молодые, да ранние. И что было шестнадцать лет назад, когда они еще в школу ходили, им неведомо и совершенно неинтересно…

Олег и Марина не все три часа топтались по улочкам. Два раза они забредали, а какие-то садики-скверики и садились на самую дальнюю лавочку в самом неприметном уголке. Место было подходящее, и Марина ожидала, что Олег попытается ее обнять. Она точно решила, что в этом случае следует отстранить его руку и сурово посмотреть в глаза. Не зло, но решительно… Она ждала, но он не обнимал, и отстранять было нечего. Олег лишь задавал наводящие вопросы, переписывал телефоны из ее записной книжки.