С чего вообще начинается ложь? Для того, чтобы врать у людей бывает множество причин, но в конечном итоге они так стараются получить желаемое или избежать ответственности. Марте подходило оба варианта: ей хотелось, как можно скорее, прикоснуться к музыкальному инструменту и не быть наказанной папой за непослушание. К сожалению, люди не могут обойтись без лжи, но ее было бы значительно меньше, если бы люди умели и хотели слушать. Понимать друг друга. Можно сказать, что врать Марту вынудили именно родители. Она ведь не планировала делать ничего плохого или кому-то вредить – она хотела играть. И нежелание родителей понять столь простое и искреннее желание дочери вместе с угрозой наказания и порицания буквально заставили девушку принять меры, которые были ей отвратительны.

Марта не просто шла, а почти летела по улицам города к своей цели. Под густыми прядями волос пряталась улыбка, которую она никак не могла стереть с лица, сколько ни старайся.

Старенький дом культуры дремал в тени высоких пожелтевших кленов за толстым забором с острыми пиками на верхушках. Желтые стены здания требовали покраски, но людям было не до этого. Кто-то уверял, что не хватает денег, кто-то говорил, что нет рабочих, но итог был прежним – здание медленно оседало, а краска таяла под бесконечными дождями и снегопадами.

– Здравствуйте, Степан Сергеевич, – Марта возникла перед охранником, когда он наливал себе чай.

– Что ж ты так залетаешь? А если бы я чайник уронил? – посетовал пожилой мужчина с густыми седыми усами.

– Извините, а сегодня есть кто-нибудь?

– Кто-нибудь это кто? Я есть. Но ты вряд ли пришла ко мне.

– Нет, я имею из учителей.

– Хм, – Степан Сергеевич поправил черную квадратную фуражку. – Марина Евгеньевна занимается с младшими шахматами, да Михаил Дмитриевич где-то там бродит.

– Михаил Дмитриевич? – обрадовалась Марта, поскольку речь шла о преподавателе пианино. – Он, наверное, в зале?

– Нет. На втором этаже.

– Спасибо! – Марта снова помчалась только теперь уже вверх по лестнице.

Степан Сергеевич проводил ее взглядом.

– Странно, – подумал он. – Обычно и слова не скажет, ходит, как призрак. Дети…

Михаил Дмитриевич нашелся в коридоре. Собственно говоря, он и не пытался прятаться, а стоял возле сломанного окна, разложив перед собой инструменты, и напряженно думал, созерцая искривившуюся раму.

– Михаил Дмитриевич, здравствуйте.

– Здра…вствуй, – он определенно не узнал девушку.

– Я – Марта. Я учусь у Кристины Федоровны.

– Ааа. Да. Точно. Ее сегодня нет. Сегодня вообще выходной. Ты то что тут делаешь?

– Я хотела попросить вашего разрешения немного позаниматься скрипкой в классе.

– А отдыхать не пробовала? Я давно не видел, чтобы кто-то по собственной воле отрывался компьютера или телефона.

Марта только пожала плечами, словно не понимая, о чем он говорит.

– Я, конечно, не знаю почему ты решила спросить меня. Но… пожалуйста.

– Вы же тоже музыкант.

– Музыкант? – рассмеялся преподаватель. – Теперь я только учу. Какой же я музыкант. А ты значит решила найти коллегу по духу и узнать у него? Интересно. Ладно. Иди давай уже. У меня дел еще много.

Довольная своими успехами Марта быстрой походкой направилась в класс музыки.

– Только это! – окликнул ее Михаил Дмитриевич. – Ничего там не трогай. И чтобы через… два часа заканчивала, а то я сам приду и выгоню тебя.

– Спасибо, – Марта не стала сопротивляться, хотя полагала, что может задержаться и дольше.

Просторное помещение, где на стенах висели портреты известных композиторов и разные заметки про историю музыки, на ближайшее время полностью принадлежало Марта. Она вдохнула носом пыльный воздух, но вместо неприязни почувствовала прилив вдохновения. Закрыв за собой дверь, девушка достала скрипку, ноты, которые открыла на нужной странице на подставке, и, больше не теряя времени даром, принялась играть. Грустная мелодия рождалась по ее воле и начинала кружится по классу, пока не затихала в самом центре под потолком. Чтобы научиться играть, как следует, девушке предстояло репетировать и репетировать. Но, каждый раз сбиваясь, она смотрела, что делает не так и начинала с начала.

Наверное, со стороны и особенно для человека далекого от музыки, звуки, доносившиеся из класса, казались бы чем-то похожим скорее на шум, но те, кто в этом разбирался, сразу бы понял в чем дело. Так и Михаил Дмитриевич, продолжая ремонтировать окно, иногда замирал, прислушиваясь, чтобы узнать, как Марта справляется с ошибками. И, когда с третьей или даже с десятой попытки она исправлялась, он улыбался и довольно качал головой.

Когда-то давно Михаил Дмитриевич мечтал стать музыкантом, писать музыку и хотел, чтобы однажды в кинотеатре люди услышали в фильме его произведение, но, к сожалению, по множеству причину этому не суждено было сбыться. Сам он частенько ругал себя за то, что во всем виновата его лень, из-за которой он часто откладывал занятия. Он считал, что именно в этом кроется главная беда. Год за годом лень становилась все сильнее, а окружающая действительность все привычней и безопасней. Михаил Дмитриевич даже и не заметил день, когда отказался от своей мечты и свыкся с мыслью быть преподавателем в провинциальном городке. В этой профессии нет абсолютно ничего плохого, а скорее наоборот, но ее главная цель помогать молодым людям твердо встать на ноги и двигаться к цели. Именно это и нужно любить, а вот Михаил Дмитриевич об этом не думал. Он просто делал то, что умеет.

– Умница, – услышав очередную победу Марты, прошептал преподаватель и продолжил крутить шуруп.

Прошел час, и Марта сумела справиться со многими серьезными ошибками, но одно место в произведении никак не желало ей покоряться. Она снова и снова спотыкалась на нем и никак не могла понять, что же не так. Пыталась повторять только один конкретный кусочек, играла с самого начала, делала небольшую паузу, но ошибка не желала уходить. Вначале едва заметно, но с каждой попыткой все больше к воодушевлению примешивалось раздражение, и, когда его стало слишком много, Марта чуть не бросила скрипку на пол, но успела сдержаться.

– Все. Не хочу больше! – сказала она сама себе и собиралась убрать инструмент, как вдруг остановилась.

Девушка почувствовала, словно она в классе не одна. Кто-то подтолкнул ее руку, и Марта прижала скрипку к плечу.

– Еще разок, – произнес беззвучный тихий голос.

– Еще разок, – повторила она и начала играть.

Добравшись до проклятого места, Марта почувствовала, как начала нервничать, и снова ошиблась. От обиды хотелось заплакать.

– Еще разок, – снова прозвучал голос, но слушать его не было никакого желания. – Все получится. – не унимался он.

Он звучал откуда-то издалека, но при этом находился совсем рядом. Будучи едва уловимым, Марта даже не отвала себе отчет в том, что действительно его слышит.