Вырвался! Брок схватился за пистолет на поясе, потом опять за вилы. Пугач бесполезен против такого монстра. Бык фыркнул, взрыл копытом землю и тряхнул головой с обрезанными рогами.

– Ладно, приятель, – Брок медленно двинулся быку навстречу, облизывая сухие, как песок, губы. Сердце гулко стучало в ушах. – Спокойно, возвращайся в хлев.

Джо сделал стойку рядом с хозяином и зарычал. Бык нагнул голову и бросился в атаку.

Брок собрал волю в кулак. Гигантская туша заслонила небо.

Вилы вошли в горло быка под нижней челюстью. Брок сразу же понял, что допустил ошибку – надо было целить в глаза. Вилы вырвало у него из рук, он сам кувырком полетел на землю. Бык тыкал лбом в грудь Брока, пытаясь проткнуть его несуществующими рогами.

Зверь вдруг взревел от ужаса и боли. Джо подкрался сзади и схватил быка за причинное место. Гигант развернулся, задев копытом ребра лежащего. Брок выхватил пистолет и выстрелил снизу вверх. Потом кое-как встал и подскочил к могучей башке животного. Приставив пистолет к уху, он нажал на спуск. Бык споткнулся, упал на колени. Брок разрядил в его череп всю обойму.

После чего сам упал на труп, улетая в темный колодец.

Он пришел в себя из-за того, что его тряс Восс.

– Ты ранен, Арчи? – послышался в ушах бессвязный лепет. – Ты ранен?

Брок позволил отвести себя в коттедж. После бокала виски ему полегчало, и он осмотрел свое тело.

– Я в порядке. Ссадины, порезы, обошлось без переломов. Все нормально.

– Говорить больше не о чем. – Восса трясло больше, чем Брока. – Мы уезжаем.

Рыжая голова качнулась.

– Нет.

– Ты с ума сошел? Мы здесь одни, животные вырвались на волю, все летит к черту! Ты с ума сошел?

– Я остаюсь.

– А я нет! И даже готов взять тебя за компанию.

Джо заворчал.

– Ни к чему. – Брок вдруг почувствовал страшную усталость. – Хочешь уехать? Уезжай. А меня не трогай. Я и один проживу.

– Ну тогда…

– Завтра отгоню часть стада к Мартинсону, если он согласится принять. С остатком сам управлюсь.

Восс еще немного поспорил, махнул рукой, взял джип и уехал. Брок улыбался, сам не зная чему.

Он сходил в бычий хлев. Ворота были сломаны умышленно. Наполовину надежность изгороди всегда держалась на непонимании животными простой истины – она не выдержит, если ее постоянно расшатывать. Теперь, видимо, поняли.

– Чтобы закопать этого великана, понадобится бульдозер. – В последнее время Брок не находил ничего необычного в разговорах вслух с собакой. – До завтра подождет. Давай перекусим, приятель, а потом почитаем и послушаем музыку. Мы с тобой, похоже, остались одни.

Глава 6

Город – сложный организм, Коринф прежде не обращал внимания на тонкость и хрупкость его балансировки. Теперь она исчезла, и Нью-Йорк быстро скатывался к хаосу и смерти.

Работали лишь несколько линий подземки – костяк системы, которой управляли люди, преданные работе, ставшей для большинства скучной и муторной. Пустые, темные станции были завалены неубранным мусором, визг вагонных колес говорил о муках одиночества. Коринф ходил на работу по грязным улицам, от прежнего непрерывного потока машин остались жалкие ошметки, никакие дорожные правила не соблюдались.

Память пятидневной давности: забитые машинами улицы, гудки и вопли, от которых дрожали оконные стекла на верхних этажах, удушливые выхлопные газы, – слепая паника, жители покидали город, решив, что ему настал конец, бежали из него со средней скоростью пять миль в час. Два автомобиля сцепились бамперами, водители выскочили и дрались, пока не превратили лица друг друга в кровавое месиво. Над головой гигантскими мухами бессильно кружили вертолеты полиции. Грустно сознавать, что возросший в несколько раз интеллект был не в силах остановить животный страх и давку.

Оставшиеся – не более чем три четверти прежнего населения города – пока еще кое-как сводили концы с концами. Бензин, вода и электроэнергия были жестко нормированы, но не пропали. Из сельских районов все еще ручейком текли продукты питания, хотя брать приходилось то, что дают, и платить втридорога. Город напоминал закипающую кастрюлю, из которой кипяток вот-вот хлынет наружу.

Память трехдневной давности: второй бунт в Гарлеме, где страх перед неизвестным и застарелые расовые обиды выплеснулись в борьбу безо всякого повода – незрелые умы еще не научились обуздывать свою силу. Мощный гул пожара в доходных домах, гигантские алые языки пламени лижут ночное небо. Зыбкие блики – как кровь на тысячах черных лиц, по улицам неприкаянно бродят плохо одетые люди. Внезапный блеск ножа, вонзающегося в человеческую глотку. Надсадный вой, заглушаемый треском пожара. Вопль женщины, сбитой с ног и затоптанной в кашу сотнями бегущих ног. Вертолеты, которые восходящие потоки горячего от пожара воздуха швыряют туда-сюда, как щепки. А наутро – пустые улицы, пелена горького дыма, приглушенные всхлипы за опущенными ставнями.

На углу произносил гневную речь оборванец с клочковатой бородой. Его окружал и со странным напряженным вниманием слушал десяток человек. В тишине отчетливо звучали громкие, резкие слова: «…потому что мы позабыли вечные принципы жизни, позволили ученым обмануть нас, поверили яйцеголовым. Воистину говорю вам: жизнь имеет смысл лишь в подчинении великому Единству, при котором все за одного и один за всех. Смотрите! Я несу вам мир возвращенного…»

У физика по коже побежали мурашки, он поспешно свернул за угол. Кто это был? Миссионер культа Третьего Баала? Он не знал и не желал знать. И ни одного полицейского поблизости. Если новая религия завоюет в городе много сторонников, жди больших неприятностей. Увидев, как женщина зашла в католическую церковь по соседству, Коринф немного успокоился.

Из-за угла на двух колесах вылетела машина такси, чуть не врезалась в припаркованный автомобиль и, рыча двигателем, унеслась. По улице медленно проехал еще один автомобиль, водитель с перекошенным лицом, пассажир вооружен дробовиком. Страх. Магазины по обе стороны улицы заколочены, открыта всего одна продуктовая лавка, у владельца на поясе пистолет. В грязной подворотне многоквартирного жилого дома сидел, не обращая внимания на окружающий мир, и читал «Критику» Канта какой-то старик.

– Мистер, я не ел два дня.

Коринф взглянул на вынырнувшую из переулка фигуру.

– Извините, – ответил он, – у меня с собой всего десять баксов. По нынешним временам едва ли хватит на одну порцию.

– Господи, я не могу найти никакую работу…

– Сходи в городскую администрацию, друг. Они дадут тебе работу и накормят. Им срочно требуются люди.

– К этим ничтожествам? – презрительно сказал незнакомец. – Подметать улицы, вывозить мусор, доставлять жратву? Я скорее сдохну с голода!

– Ну и подыхай, – буркнул Коринф и прибавил шагу. Тяжесть револьвера в кармане поднимала настроение. После всего увиденного он не жалел подобных типов.