Ками сама прервала тот поцелуй, с трудом, конечно. В его руках она чувствовала себя такой хрупкой.

Они могли заняться любовью прямо там, на виду у всех.

Она не могла понять, почему и как Данте заставил ее говорить. Она рассказала ему все о родителях, заново переживая боль утраты, пытаясь сдвинуть их запутанные отношения с мертвой точки. Ему не нужно было ее наказывать. Все эти годы она и так жила с чувством вины.

Тем не менее Данте даже не удосужился проверить файлы, которые она ему переслала.

Им больше нечего сказать друг другу. Как же больно.

Ками спустилась по склону. Ее трясло от напряжения, когда она выходила на повороты. Может, она дрожала от ярости? В любом случае она слишком устала, чтобы разбираться в своих чувствах. Она просто хотела добраться до автобусной остановки…

О черт. Ее рюкзак в багажнике внедорожника Данте. Боже милостивый, неужели этот человек никогда не перестанет мучить ее?

Придется ехать к нему в отель и ждать его там.

— Ками.

Ее заклятый враг уже ждал ее. Лыжи сняты, лыжный костюм сменили джинсы и толстовка.

— Я спустился по черному склону.

Ну кто бы сомневался.

— Мне нужен мой рюкзак, — спокойно сказала Ками, пройдя мимо него.

Она была в ярости. Ками шмыгнула носом. Только не плакать!

Она даже не заметила, как опрокинулась на спину, поскользнувшись на льду, и упала прямо в колыбель его рук.

Данте крепко держал ее в кольце своих рук. Сколько силы! Странно, чудесно и ужасно хорошо. Она ненавидела его, хотела ударить, но от волнения защипало в носу, горло начало жечь. От его мужественности она стала такой слабой. Она чувствовала себя в безопасности. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не свернуться калачиком в его объятиях и не разрыдаться.

Данте заговорил. Его голос был таким мрачным, что кровь застыла в ее жилах.

— Откуда, черт возьми, ты знаешь Бенито Кастильоне?

— Так ты прочитал? — Ками позволила ему нести себя на руках.

Он был в ярости.

— Я не знаю его, — слабо запротестовала Ками. — Он сказал нам, куда переводить деньги и сколько. Почему ты спрашиваешь? Кто он такой?

— Он был моим патентным поверенным. Но он умер через несколько дней после того, как твоя семья уехала из Италии.

Ками моргнула, пытаясь осмыслить сказанное. Крошечная искра надежды появилась на периферии сознания — деньги лежат на каком-нибудь депозитном счете и будут возвращены ей, как выигрыш в лотерею. Но в глубине души она знала, что это лишь мечты, что она потеряла эти деньги так же, как потеряла работу в «Тэбор», родителей и шанс выиграть золотую медаль.

Ками провела ладонью по щеке, когда непрошеные слезы начали капать из глаз. Она плакала, как большой ребенок. Данте посадил ее на пассажирское сиденье внедорожника. Она достала из сумки салфетку и высморкалась, пытаясь собраться с духом.

Данте остановился. Сквозь пелену слез Ками увидела здание отеля.

Ну а чего она ожидала? Что он отвезет ее домой? Они не были друзьями. Несмотря на героические усилия, она не вернула ему ни копейки из тех денег, что украл ее отец. Он ничего ей не должен.

Ками вдруг отчетливо поняла, что упустила единственный шанс доказать ему, что она не лгала. Дышать стало совсем трудно. Все, что она сейчас скажет, он сочтет полным бредом. У него было полное право презирать ее, но все равно было неприятно.

Швейцар открыл пассажирскую дверь, и Ками осторожно выскользнула из салона автомобиля, хромая, обошла внедорожник, чтобы вытащить рюкзак из багажника.

— Данте, — взволнованно позвала Ками, когда мужчина направился ко входу в отель. — Мне нужен мой рюкзак.

Она переночует у Рива, будет спать на полу, ей не привыкать. Интересно, что Рив скажет об этом? Она должна быть мудрее, ведь она старше, но она опять облажалась.

— Нам нужно поговорить. Пойдем.

— Я не могу, — едва сдерживая эмоции, проговорила Ками. Как только она поймет, как жить дальше, все будет в порядке, но сейчас она была разбита и подавлена. Куда делись эти деньги?

Хватить плакать. Ками закусила губу.

— Хочешь, чтобы я отнес тебя на руках? — грубо спросил Данте, вплотную подойдя к ней. — Тебя нужно отвезти в больницу?

— Нет. Я хочу сказать, что не могу с тобой разговаривать. Это слишком больно, — смело сказала она и провела дрожащими руками под глазами.

— А я хочу знать, что происходит. — Он обнял ее, не давая выбора, и повел в отель.

Ками безропотно подчинилась, потому что устала и ей больше некуда было идти.

Данте не отпустил ее, когда они вошли в лифт. От него приятно пахло снегом, хвоей и чем-то пряным. Они ехали в тишине. Ками положила голову ему на грудь, наслаждаясь теплом его тела.

Они поднялись в пентхаус. На первом этаже располагалась гостиная. Стены были выкрашены в мягкие тона, дорогая кожаная мебель была украшена уютными декоративными подушками, газовый камин создавал приятное тепло. За углом располагались маленькая кухня и дамская комната. На второй этаж вела лестница. Ками предположила, что там находится спальня. Окна были высотой в оба этажа, и из них открывался потрясающий вид на горы. За окном, во всю длину комнаты, располагалась терраса.

— Красивая комната, — заметила Ками, глядя на залитые золотистым светом заходящего солнца горы.

— Бабушка не любит лестницы, иначе она бы заняла эту комнату, — повернувшись спиной к ней, проговорил Данте, начав варить кофе.

Ками достала из сумки обезболивающее. Осталось две таблетки. Под его пристальным взглядом она налила стакан воды и выпила обе.

— Почему ты так неосторожно каталась, если травма дает о себе знать?

Хотела провести с ним время. Неприятная правда. Ее сердце сжалось.

— Может быть, другого шанса у меня не будет. Бери от жизни все, как говорится.

Бледная улыбка девушки и то, как она избегала его взгляда, подтвердили, что она не говорит всей правды. С другой стороны, Данте уже не знал, чему верить. Он качнул головой и понес чашки с ароматным напитком к столику в гостиной.

Ками опустилась на диван, взяла со стола чашку и обхватила ее руками. Данте обратил внимание, что кончики пальцев у нее были белыми, а кончик носа красным. Наверное, надо отправить ее в ванну, но ему нужны ответы.

— Итак, — протянул Данте. — Рассказывай.

— Я… Я не знаю, что происходит. Я думала, что все это время возвращала тебе долг. Не сразу после нашего отъезда из Италии. Тогда я еще не знала, что происходит. Родители не все нам рассказывали. Я знала только, что нам нужно все продать. Мои лыжи…