забрались. Встали возле перил и молча смотрели на костер и речную воду. Восточная оконечность моста, выходящая в Иллинойс, была уже совсем рядом – темный выступ, заросший растительностью так же густо, как и западный. Оба входа на старый мост, восточный и западный, напоминали готические подпорки для книг, украшенные по-разному, но одинаково неприветливые.

Том обрадовался, когда они остановились, – ему не хотелось выходить на темный противоположный берег. Он смотрел на пляску огня в костре и силуэты людей вокруг. Несколько минут они просто стояли, впитывая красоту ночного пейзажа.

На мосту царила умиротворенная тишина. Троица молча наслаждалась доносившимся снизу гулом Миссисипи, и, снова услышав приближавшиеся шаги и голоса, они встрепенулись, оглянулись на запад, в сторону Миссури, и с волнением стали ждать появления тех, кому принадлежали голоса. Настил старого моста тонул в тумане, но каком-то необычном; в безоблачном небе ярко сверкали звезды. Туман был каким-то зловещим – он поднимался с реки, лип к лодыжкам и полз выше, мешая обзору. Робин обеспокоенно глянула на Джулию, ища у старшей сестры поддержки.

– Вот теперь мы влипли, – прошептала Робин, сжимая руку сестры, – это уж точно копы.

Джулия вместо ответа вынула из пальцев Тома зажженную сигарету и сделала глубокую затяжку. Мысленно она уже репетировала речь в духе «мы правда не знали, что сюда нельзя», сопровождаемую наивным хлопаньем ресницами. Впрочем, ей никогда не удавалось в аналогичной ситуации никого умаслить, но она надеялась как-нибудь выкрутиться.

Когда из ночного тумана возникли лица Грея и троих его приятелей, они облегченно вздохнули. Тома начала немного успокаивать эта череда оказывавшихся беспочвенными волнений.

– Это те самые четверо парней. Господи, Робин, нельзя так пугать! – сказала Джулия, легонько шлепнув сестру по руке.

Робин хихикнула, и все трое расслабились. Четверка приближалась. Антонио Ричардсон подбежал к перилам, наклонился и прокричал что-то, приветствуя людей внизу. Те крикнули в ответ и пригласили ребят к костру. Том, Робин и Джулия поняли, что их тоже приглашают, но чувствовали себя посторонними.

– Мы спускаемся! – крикнул Ричардсон. – Лишние спальники найдутся?

Один из сидящих у костра показал большой палец. Ричардсон хохотнул и вернулся к товарищам.

Том, Робин и Джулия направились на запад, к ожидающему их на берегу Миссури «шершню». Четверка новых знакомых шла за ними, непринужденно болтая. Никто из них не объяснил, почему они все еще на мосту и не ушли полчаса назад, как собирались. Но сестры с братом уже не переживали – все же за тот вечер пока еще не случилось ничего неприятного или даже просто необычного.

Ребята подошли к резкому изгибу посередине старого моста, и Джулия снова занервничала – она внезапно осознала, что вокруг никого нет, а четверо парней сзади как-то притихли. Она достала из пачки «Мальборо-лайт» сигарету и закурила, осветив на мгновение свое лицо зажигалкой. Клемонс с Уинфри незаметно обогнали своих приятелей; Грей с Ричардсоном держались чуть позади.

Прикрывая руками огонь зажигалки, а заодно и рот, Джулия шепнула шагавшему рядом кузену: «Том, мне это не нравится. Кажется, эти парни нас преследуют или что-то типа того».

Робин шла впереди и чуть левее, сунув руки глубоко в карманы старого коричневого блейзера, и пыталась разглядеть в темноте граффити на настиле. Том, стараясь не поддаваться панике, начал лихорадочно соображать. Других автомобилей, припаркованных рядом с «шершнем» на Ривервью-Драйв, он не помнил. Возможно, их преследователи собирались угнать их машину.

– Что будем делать? – прошептала Джулия.

Том понятия не имел. Вероятность того, что им удастся убежать, была невелика. Он покачал головой.

– Не знаю, – ответил он. – Пока просто иди дальше и не расслабляйся.

Джулия, подумав, что лучше не разделяться, тихонько подозвала Робин и шепнула что-то ей на ухо. Та глянула на сестру расширившимися от страха глазами, но молча кивнула. Шедший в паре метров позади них Грей заметил эти торопливые переговоры и решил, что пора действовать.

Несмотря на растущее чувство страха, ребята не смогли подготовиться к внезапному нападению. На плечо Тома тяжело опустилась рука, и тот же голос, при звуках которого еще совсем недавно они испытали облегчение, зловеще произнес: «Иди сюда. Надо поговорить».

Том невольно развернулся и в шести дюймах над собой увидел насмешливую улыбку Грея. Тот потянул его за руку, подальше от сестер, и Том понял, что с ними беда.

Джулию застали врасплох, напав сзади; сигарета вылетела у нее из пальцев, описав в воздухе дугу и прочертив след из багровых искр. Они с Робин вырывались и кричали, но их оттаскивали от Тома. Робин попыталась наугад лягнуть нападавшего, но промахнулась. Мир для Тома внезапно накренился, и в следующее мгновение он обнаружил себя лежащим на асфальте, щекой к настилу моста, прижатый стоящей на его шее ногой.

– Не повезло тебе сегодня, чувачок, – услышал он, но кто это сказал, не видел. – Ты влип. Ты реально влип.

Нападавший приказал Тому не дергаться и добавил, что пристрелит его, если он попытается повернуть голову. Том открыл рот, но из груди не вырвалось ни звука. Он лежал, не двигаясь, сердце у него бешено колотилось где-то у горла. В следующий миг он почувствовал, что ногу с его шеи медленно убрали, и задышал глубже, стараясь не шевелиться.

К первому голосу присоединился второй. Том слышал удалявшиеся крики Джулии и Робин: «Отпусти меня!» и «Что ты делаешь, мне же больно!» Внезапно Тома настигло осознание ужаса происходящего с его сестрами. Он вскинул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как одна из темных фигур валит Джулию на настил. Тут же нога Грея вновь оказалась у него на шее.

– Пристрелю, ублюдок! – пригрозил он, прижимая Тома лицом к асфальту. – Клянусь, еще раз шевельнешь башкой, и я тебя пристрелю, жирдяй.

Через пару минут Том вновь почувствовал, что нога исчезла с его шеи, и расслабил мышцы. Он не двигаясь лежал на настиле старого моста у ног бугая Грея и отчаянно пытался собраться с мыслями. «Не психуй, а думай», – внушал он себе. Он всегда считал, что помочь человеку выжить в критической ситуации может лишь спокойная и трезвая рассудительность, но теперь понял, что он на нее попросту не способен. Он вообще не мог думать и едва осознавал реальность происходящего, и лишь впивавшаяся в щеку щебенка грубого покрытия мешала поверить, что весь этот кошмар ему снится.

Над Томом, сменив Грея, встал другой парень, а Грей направился к девушкам. Слыша, как кричит, вырываясь, Джулия, Том заплакал. Робин подозрительно затихла.

– Жить хочешь? – Один из нападавших навис над Джулией. – Тогда снимай штаны, не то сброшу с моста. Считаю до трех. Один. Два. Три.

Том услышал всхлипы сестры, и у него затряслись плечи. Его «тюремщик»