— Верните мне ключи.

Теперь ее губы дрожали от гнева.

— Мне нужны ключи. Я у себя дома.

— Где мсье Фрек?

Севр пока ведет, он угадал, что это лучшая тактика: заинтриговать ее, напугать, поддерживая любопытство.

— Вы его знаете?

— Где он?

— В Валенсии, естественно.

— Как вы добрались?

— На самолете.

— А потом?

— На автобусе.

— Он знает, что вы здесь?

— Ну и что?

Первый штрих вульгарности. Он нашел то, что Дениза назвала бы «простотой», и очень быстро отметил все, что было в ней сомнительного: слишком высокая прическа, слишком подчеркнутый макияж, слишком пышная грудь, слишком яркий маникюр, слишком крупные перстни. Впрочем, элегантна. И, скорее, красива. Золотистая брюнетка. Солнце светится сквозь кожу. Но даже это смущало Севра. Как и глаза, немного на выкате, бархатисто-черные, скорее созданные для вспыльчивости, чем для злобы.

— Итак? Теперь вы меня выпустите?

— Нет.

— Полегче на поворотах! Думаете, вам это так пройдет?

— Постойте! А когда вы приехали?

— Да… только что… Вот сейчас слезла с автобуса.

— Скажите мне правду. Вы здесь уже несколько дней. Не лгите, я знаю.

— Вы совершенно…

Она не договорила, пожала плечами.

— Мои ключи!

— Вы заходили к матушке Жосс?

— Нет… Говорю вам, нет. Только что приехала… А вы! Слушайте, кто вы такой? Ничего себе, манеры! Если уж тут кто и должен объясняться, так это вы, что, не так?

— Я сбежал.

На ее подвижном лице выражались малейшие чувства, преувеличиваясь, стилизуясь, как на лице актрисы. Она нахмурила брови; они были выщипаны и подведены, чуть-чуть удлинены к вискам. И криво улыбнувшись сказала:

— Сбежал? Придумайте что-нибудь получше.

Но он уже захватил ее, она ожидала продолжения.

— Не могу вам объяснить. Вы же видите: у меня нет никаких дурных намерений. Извините, что я вам навязываюсь. Просто, вынужден скрыться.

— От полиции?

— И да, и нет. Успокойтесь, я ничего не украл… никого не убил… Скажем, мне необходимо исчезнуть. Завтра вечером я уйду. Даю вам слово.

Она склонила набок голову, как домашнее животное, пытаясь понять смысл сказанных слов. Голос Севра удивлял ее. Это был голос порядочного человека, человека, привыкшего спокойно отдавать распоряжения.

— Могли бы спрятаться в другом месте, — сказала она. — Здесь или в другом месте, какая разница? А вы сами, почему вы приехали сюда в такое время года?

— Я могла бы ответить, что вас это не касается… Была проездом в Нанте. Узнала, что от бури на побережье много разрушений. И вот, решила посмотреть… Мне нравится эта квартира. Ну! Верните мне ключи!

— Но я ведь только что объяснил вам…

— Мне все равно. Убирайтесь!

На этот раз гнев подавил любопытство. Она, очевидно, не привыкла встречать возражения.

— Мне очень жаль, — произнес Севр. — Но я вынужден остаться здесь. Это почти вопрос жизни и смерти.

— Идите в другую квартиру. Здесь их хватает.

— Я договорился о свидании здесь.

Она презрительно засмеялась.

— В таком случае, уйду я. Не хочу вас стеснять. Откройте дверь.

— Нет. Никто не должен знать, что я здесь. А вы ведь все расскажете, разве не так?

— Так, можете быть уверены.

Она оглянулась вокруг. Севр понял, что она подыскивает, чем бы запустить ему в голову.

— Вы что думаете, что сумеете держать меня заложницей! Предупреждаю вас. Я буду кричать.

— Надеетесь, вас услышат в поселке?.. Не беспокойтесь, поверьте мне. Я вас прошу, всего двадцать четыре часа.

— А если я пообещаю вам, что буду молчать, тогда отпустите?

— Нет.

— Не верите?

— Нет.

Они еще раз смерили друг друга взглядом. Потом она медленно стянула шубку, осталась в темном костюме, сняла жакет, под которым оказалась белая блузка, очень тонкая, но такая прилегающая, что сквозь нее видны были кружева лифчика, как сквозь мокрую ткань.

— Как вы выдерживаете такую жару? — сказала она почти любезно.

Она пересекла комнату и протянула руку к ближайшему окну.

— Нет.

— Ах! — воскликнула она с наигранностью, сквозь которую четко проступала ярость. — Мне все запрещено, если я хорошо поняла.

Она обернулась и подняла руку, как ученица на уроке, желая задать вопрос.

— Мсье!.. Мсье!.. Можно я осмотрю мою квартиру?

В ее глазах блестела насмешка, она провоцировала его, опять пытаясь найти лазейку для бегства, чувствуя, что насмешкой можно восторжествовать над этим странным человеком, с тревожной бдительностью следящим за каждым ее движением. Он не ответил, и она вышла в коридор, прошла в комнату.

— Вам придется ночевать в другом месте. Ничего себе, манеры!

Она остановилась на пороге ванной.

— Так-так, не стесняйтесь!.. Могли бы сполоснуть ванну!

Она вернулась обратно, ион быстро отступил, пропуская ее. Он не мог предвидеть, что она так быстро войдет в роль. Ему стало стыдно за кухню, за консервные банки, за халат на спинке стула.

— Вот это да, — продолжала она, с отвращением поджав губы. — Вы что, в хлеву живете, а?.. И кроме того, во что-нибудь другое одеться не могли?.. Обычно, мои гости не ходят в сапогах.

— У меня ничего больше нет.

— Тогда… я поеду и куплю вам одежду.

Она бросила эту фразу совершенно естественно.

— Нет, — сказал Севр.

— Ах! Правильно. Я и забыла!

Она порылась в сумочке, вынула портсигар и зажигалку. Глаза Севра так и впились в портсигар.

— Поскольку вы все время повторяете «нет», вам я не предлагаю.

Она закурила сигарету, выдохнула струйку дыма в лицо Севру и вернулась в гостиную, где и села, высоко подобрав юбку и выставив красивые ноги. Она рассматривала Севра с головы до пят, как будто он был манекен.

— Дезертир?

— Для этого я слишком стар.

— Контрабандист?.. Да нет, непохоже… Вы местный, раз знаете матушку Жосс… И назначили встречу здесь!.. Наверняка, ждете женщину!.. И боитесь ее мужа… Надо же!.. Как забавно.

Она искренне рассмеялась, обняв руками колено, тихо покачиваясь.