что случилось со мной за последние полтора года! О YouTube-канале, о подкасте, о моих успехах, о жизни на колесах и озарениях, которые приходили ко мне за время путешествий… Черт побери, да я бы рассказал ей сейчас даже о завтраке с Холли. Она бы расхохоталась, если бы услышала про наш прямой эфир.

Вздохнув, все-таки открываю дверь автомобиля, пока окончательно не передумал. Я делаю это не для себя, я делаю это для нее. Если она сидит где-то наверху и смотрит на меня, то проклянет, если я уеду обратно не поздоровавшись. Хотя я уже давно тут не был, ноги сами несут меня к ее могиле. Словно этот путь навсегда запечатлелся у меня в памяти слезами, которые я пролил здесь в тот день.

У ее надгробия лежат свежие цветы, розовые георгины, которые раньше всегда стояли на большом обеденном столе. Это папа принес? Я оглядываюсь, прежде чем опуститься на колени перед камнем с надписью: «Люсинда Моретти».

– Привет, мам, это я, Паскаль, – шепчу я. – Прости, что пришел только сейчас.

Она не отвечает. Конечно, нет.

– Надеюсь, тебе хорошо там, наверху.

Чувствую себя глупо, разговаривая с холодным камнем, так что какое-то время просто молчу и думаю о ней.

– Паскаль?

Я застываю, когда слышу за спиной знакомый голос. Понятия не имею, о чем я думал. Неужели правда рассчитывал, что смогу прийти к маме на могилу, не столкнувшись с кем-то из семьи? Для этого мне, наверное, нужно было перелезть ночью через каменную стену. Сердце колотится, я оборачиваюсь… и там стоит он.

Мика. Волосы у него короче, чем я помню, и брат отрастил короткую, аккуратно подстриженную бороду. Он в недоумении смотрит на меня.

– Привет. – Я поднимаю руку и сразу опускаю, потому что как-то странно просто ему махать. Надо обнять его, как и полагается брату.

– Какого черта ты здесь делаешь? – огрызается он, и я моментально отметаю мысли о братских объятиях. – Мог бы и сообщить, что ты в городе. Папа в курсе? Или Лела?

– Это было довольно спонтанное решение. – Прячу руки в карманы брюк и осматриваюсь. Мы одни, так что нет ни оправдания, ни причин поговорить в другом месте или в другое время. – Я приехал только вчера вечером.

– И ни на секунду не подумал хотя бы послать мне сообщение? – Мику трясет от ярости. У него напряжен каждый мускул, красная футболка с надписью «Пожарный Лос-Анджелеса» вдруг стала казаться слишком маленькой на его мускулистом теле.

«Он сейчас тебе врежет», – успеваю подумать я, но уже поздно. Его кулак летит к моему лицу, а в следующее мгновение голова взрывается обжигающей болью.

7

Холли

Лос-Анджелес, Калифорния

– Прости, что я так поздно, приятель, – нагибаюсь я к Орландо, который, громко протестуя, трется о мои ноги. – Ты наверняка уже умираешь с голоду. Ну пойдем. У нас лосось.

Я чешу его голову, пока мы вместе идем на кухню. Моя сумочка приземляется на столешницу, мобильник и наушники, в которых я слушала музыку на обратном пути, присоединяются к ней. Орландо запрыгивает наверх и трется о мою руку, пока я накладываю корм в миску.

– Я сегодня познакомилась с очень хорошим парнем, – делюсь с ним я. – Думаю, он тебе понравится.

Орландо, кажется, не особенно волнует то, что я рассказываю ему о Паскале, но это не имеет значения. Я все равно рассказываю, просто потому, что он не может никак это прокомментировать и смутить меня.

После того как кот получает свою еду, я сажусь на диван и размышляю, какое блюдо приготовить сегодня на ужин с Паскалем. Интересно, не слишком ли навязчиво было сразу приглашать его на ужин? Может, у него были другие планы, все-таки он здесь вырос. Наверняка у него есть друзья и семья, которых он собирался навестить… Но ведь если бы он не хотел приходить, то так бы прямо и сказал, разве нет?

А что, если он согласился только из вежливости? Чувствую, как к щекам приливает жар, и нервно запускаю руку в волосы. Надеюсь, Паскаль не думает, что я чокнутая или что-то вроде того. Надеюсь, я ему понравилась. Потому что он мне понравился. Милый, вежливый, очаровательный… У него потрясающая улыбка, он не делает намеков, если я веду себя странно, и мне с ним комфортно. Впервые с тех пор, как поселилась в Лос-Анджелесе, я познакомилась с человеком, с которым могла бы подружиться. Загвоздка лишь в том, что через пару дней он опять уедет из города, поэтому все в любом случае закончится. Не говоря уже о том, что я в принципе недостаточно хорошо его знаю, чтобы по-настоящему доверять. А даже если бы я хорошо его знала… Лесли и Джексона я знала как облупленных. По крайней мере, мне так казалось, однако в человеческой природе я явно ни черта не смыслю.

Чтобы больше не ломать голову над тем, чего не произойдет, возвращаюсь к подбору меню. И в итоге останавливаю свой выбор на бургерах с самодельными овощными котлетами и картофелем по-деревенски в качестве основного блюда и на мороженом с клубникой на десерт. Хочется верить, что в этом я не ошибусь.

Когда я составляю список покупок, раздается звонок телефона. Мэйвис.

– Я целый день жду твоего звонка, – с наигранным упреком начинает она вместо приветствия. – Как все прошло с Паксом? Какой он? Я тут умираю от любопытства! Выкладывай все!

Она так заинтригована, что я не могу сдержать смех и рассказываю ей о нашей встрече за завтраком. А когда добираюсь до кошмарной идеи с прямым эфиром, Мэйвис моментально загорается энтузиазмом:

– Холли, у меня получилось посмотреть на вас где-то минут пять, но вы… вы были великолепны вместе! Люди начнут вас шипперить. А поменяться ролями – это просто идея года! – восклицает она. – Обязательно сделайте это!

От шока я едва не роняю телефон:

– Что?

– Ты только подумай, насколько это увеличит охват аудитории. Пакс сможет привлечь на твой канал совершенно другую публику, так что в результате вы оба окажетесь в выигрыше. И я уже молчу о новых возможностях сотрудничества, которые, вероятно, появятся благодаря этому.

Мэйвис тараторит без умолку, но я почти не прислушиваюсь. Все еще слишком ошарашена тем, что, по ее мнению, это отличная идея. Я даже подумать о таком не могла. Наоборот, график видео на ближайшие три месяца уже составлен, и далеко не все еще отснято.

– Как ты себе это представляешь? Я не могу просто взять и уехать, – в конце концов