создавайте проблем!

— Поняла! — Ива моментально отцепилась от парня, опять схватила моё запястье и рванула вперёд.

Дверь вела в концертный зал. Едва вылетев из коморки, мы затерялись в толпе, ритмично двигавшейся под «Чёрное солнце». Раньше мне никогда не приходилось бывать на концертах — денег не хватало, так что происходящее вокруг казалось оглушительным и ослепительным. Лучи прожектов хлестали по глазам, гремящая музыка будто управляла людьми вокруг, заставляя их танцевать, то ускоряясь, то, напротив, почти замирая. В воздухе пахло потом, чужими духами и чем-то, мне совсем незнакомым. Не зная, за что уцепиться, я разглядел Иволгу.

Вот она-то оказалась в родной стихии! Прикрыв глаза, девушка двигалась, вплетая себя в ритм, соединяясь с окружающими в одно хаотичное целое. Сейчас Ива показалась самой красивой на свете, со своими стройными ножками, в длинной белой футболке и мини-юбке, окутанная ореолом волос, вспыхивающих в неверном освещении зала. Я и сам не заметил, как подстроился под мелодию, и уже танцевал, как все, наслаждаясь музыкой и подругой.

— А теперь, — раздалось со сцены, — «Бог проклятых»!

Это была довольно медленная песня, так что все вокруг разом успокоились. Многие достали фонарики, телефоны, зажигалки, чтобы светить, размахивая руками в такт музыке. Залюбовавшись десятками огоньков, я не заметил, как попал в ловушку.

— Потанцуй меня! — Ива положила руки на плечи и, прижавшись, посмотрела в глаза. — Ну же!

Уже не соображая, что делаю, я взял девушку за талию. Заиграла музыка, и мы начали двигаться. Иволга внимательно разглядывала моё лицо, а я не знал, куда деть собственный взгляд.

— Дыши давай, — мелкая стукнула под ребрами, потом вырвалась из рук и обняла, прижавшись всем телом. Заиграл припев.

Бог придет спасти

Всех проклятых, проклятых.

Чтоб навести мосты

Над пропастью, пропастью.

Я провел рукой по спине Ивы, и девушка уткнулась носом в плечо. И мы танцевали, в окружении таких же пар, в темноте и духоте зала. Мысли путались, дыхание сбивалось, и я ежесекундно жалел, что не послушал Лену. Поймите правильно: танцевать было неплохо, но… Ощущение неловкости никак не проходило, отравляя удовольствие. И вроде бы, обвинить в нем было некого, но злился я на Иволгу.

А потом песня закончилась, и мелкая отступила на шаг.

— Вот видишь, — подмигнула она. — Не страшно, а?

К счастью, снова заиграла музыка, и отвечать не пришлось. В голове стоял совершенный сумбур: было хорошо, и я стыдился этого удовольствия. Внизу, где-то между позвонками, возникло мерзкое ощущение, вроде покалывания, и поползло вверх, будто слизень. Остро захотелось уйти.

Впрочем, продолжались мои метания недолго — атмосфера концерта затянула с головой, утащив за собой все тяжелые мысли. Мы танцевали до того, что ноги уже не то, что болели — вообще больше не ощущались частями тела. Я, наконец, освоился, и музыка захватила с головой. Одна из любимых моих групп сейчас стояла совсем рядом и играла… для меня?

«Нет. Ты за вход не заплатил».

Ну и что? «Би-2» не обеднеют от этого!

«Не ты ли вчера утром выговаривал Иволге за воровство?»

Это другое!

«Не лицемерь. Она ворует у незнакомцев, ты — у любимых исполнителей. Так кто же хуже?»

Слизняк, вроде, уже притихший, ощутил себя хозяином положения. Стало совсем стыдно и противно, поэтому я развернулся и пошел сквозь толпу, пробираясь к выходу.

* * *

Больше всего хотелось тишины. Чтобы отдышаться, успокоиться. Передохнуть. Жаль, что Новосибирск плевать хотел на мои желания: клуб, в котором проходил концерт, располагался практически в центре города, так что даже сейчас, поздним вечером, здесь было не продохнуть от потоков машин. Опустившись на крыльцо, я некоторое время наблюдал за разными автомобилями, просто чтобы скоротать время.

Надеялся, Иволга выйдет следом.

Прошло пятнадцать минут. Пришлось встать и идти в метро одному.

Ветер налетел, ударил в плечо, хлестнул по щеке. Закрывшись ладонью, я нырнул в темноту подземного перехода.

Ездить в метро без наушников скучно до чертиков. Поезд тянется, врастая в тоннель, вроде быстро, а на самом деле — бесконечно уныло и монотонно. Как сама жизнь. Я прислонился к поручню и закрыл глаза.

* * *

Иволга дошла к часу, пьяная и довольная. Ввалилась в комнату, обдав запахом дешевого вина и чьих-то духов.

— Зря до конца не остался, деревянный! — с порога заявила мелкая. — Классно было!

Я промолчал. До того, как она пришла, успел написать четыре хороших сцены, которые пойдут в стол. Пятую только начал, тут Ива и подоспела. Сцена моментально застопорилась — как же тут работать, когда рядом пьяное тело. К тому же, она сейчас начнет…

— Ты чё такого съел, что весь кислый?

Ну, говорил же. Ноут пришлось выключить.

— Ничего, — я глотнул пива из банки. — Пытаюсь догнать тебя по степени алкогольной интоксикации.

— Ф-фу! — скривилась Иволга. — Ты можешь слова составлять нормально? Нажираешься — так и скажи: «Нажираюсь»! — и, торжественно качнувшись, она приземлилась на диван.

— Тебя не стошнит? — осторожно поинтересовался я.

— Не! — мелкая взболтнула ногами. — От удовольствий не вывовра… вырова… не выворачивает. А вот от тебя — есть чуть-чуть.

— Меня от тебя тоже. Порядочно.

— Все-то у тебя порядочно, — вздохнула девушка. — Ну, с чего сегодня душа не спокойна? Мог бы и «спасибо» сказать, все-таки на концерт попал!

— Вот поэтому и не по себе.

— В смысле? — Иволга села. — Тут-то что не так?!

— Ты их украла. Украла два места на концерте у «Би-2». И втянула меня.

— О-о! Слушай, Кедр. Да иди ты сюда!

Я пересел, но захватил пиво. Ива моментально отобрала банку, допила и бросила в угол. Потом схватила мои ладони.

— Ты меня послушай, пожалуйста. Знаешь, что такое свобода?

— Не заговаривай зубы! — я дернул руками, но Иволга не отцепилась.

— Свобода — это безграничные возможности, — она оставила у себя только правую и принялась медленно перебирать пальцы. — И безграничность мышления — первое, к чему нужно стремиться на пути к свободе. А ты, — мягкая ручка сжала мой кулак. — Ты